Жук. Таинственная история - Ричард Марш

– Вон он, Хаммерсмитский работный дом. Он, сэр, немаленький… куда вас тут подвезти?

Сидней передал вопрос мистеру Холту. Тот, в свою очередь, выглянул в окошко, однако, кажется, совсем не узнал округу.

– Мы приехали другой дорогой – не так, как я добирался сюда; я-то через Хаммерсмит пришел – к крыльцу ночлежки; не вижу его здесь.

Сидней опять заговорил с кучером:

– Извозчик, где тут ночлежный дом?

– На другом конце, сэр.

– Тогда везите нас к нему.

Извозчик подвез нас к ночлежке. Сидней вновь обратился к мистеру Холту:

– Может, стоит отпустить кэб… или же вы не в состоянии идти пешком?

– Благодарю, но ходить я могу – полагаю, упражнение сослужит мне пользу.

Мы отпустили экипаж, хотя впоследствии у нас, особенно у меня, появились причины сожалеть об этом. Мистер Холт осмотрелся и указал на дверь прямо перед нами.

– Это вход в ночлежку: вон там, над крыльцом, разбитое брошенным камнем окно. Отсюда я ушел направо, туда, откуда пришел. – Мы пошли направо. – Я дошел до угла. – Мы тоже дошли. Мистер Холт завертел головой, пытаясь вспомнить свои дальнейшие действия. От этого места разбегалось изрядное количество дорог, и он задумался, какую из них выбрать.

Вскоре он как будто определился:

– Думаю, я пошел сюда; я почти уверен в этом. Похоже, он немного колебался, однако мы последовали за ним. Кажется, указанный им путь ни к чему и никуда не вел. Не успели мы толком отойти от ворот работного дома, как натолкнулись на какую-то свалку. Впереди и вокруг нас простирались большие пустыри. В отдаленном или не столь отдаленном прошлом на них пытались что-то строить, о чем свидетельствовали неопрятные кучи грязно-желтых кирпичей. Здесь и там красовались огромные, искореженные стихиями плакаты, объявляющие, что «сдаются участки отличной земли под строительство». Дорогу так и не доделали. Мостовая отсутствовала, и нам пришлось ковылять по неровной тропинке. Было ощущение, что она теряется в пространстве, поглощенная пустошами «отличной земли», раскинувшимися вокруг. На небольшом удалении от нас виднелось изрядное количество домов – как показалось. Но все они стояли на других улицах. Справа, в самом конце той, на которой мы в тот момент находились, тоже имелся ряд остовов зданий, но только две постройки хоть как-то были пригодны для жилья. Они стояли по разным сторонам дороги, но не друг против друга: между ними оставалось, наверное, метров пятьдесят. Их вид взволновал мистера Холта сильнее, чем меня. Он быстро прошел вперед и застыл у дома слева, то есть ближайшего к нам.

– Вот этот дом! – воскликнул он.

Мистер Холт выглядел едва ли не опьяненным удачей, однако я, признаюсь, была удручена. Вряд ли можно представить более унылое обиталище. На нас смотрел построенный на скорую руку дом из тех, что, даже новыми, навевают мысли об упадке. Не исключаю, что построили его год или два назад; тем не менее, из-за неухоженности, или изначальной дешевизны, или того и другого вместе, возникало впечатление, будто дом с минуты на минуту развалится. Был он небольшой, двухэтажный и обошелся бы – по моему мнению! – не более чем фунтов тридцать в год. Окна, конечно, не мыли с самого окончания строительства; стекла на втором этаже частью растрескались, частью разбились. О том, что здание обитаемо, свидетельствовала лишь плотная штора, закрывающая окно в комнате снизу. Иные занавески в доме отсутствовали. Фасад защищала невысокая стенка, которую когда-то увенчивало нечто вроде железного навершия – ржавые куски металла до сих пор торчали на одном ее конце; но, так как стена проходила почти вплотную к дому, а тот стоял чуть не на дороге, непонятно было, к чему эта ограда – для защиты от посторонних или просто украшения ради.

– Вот этот дом! – повторил мистер Холт, проявляя больше признаков жизни, чем я наблюдала в нем до сих пор. Сидней смерил здание взглядом: я поняла, что оно ранит его эстетические чувства так же, как мои. – Уверены?

– Совершенно.

– Кажется, дом пуст.

– Мне тоже так показалось в ту ночь – поэтому я залез внутрь в поисках укрытия.

– Какое окно заменило вам дверь?

– Это. – Мистер Холт указал на окно первого этажа – то, что затемнялось шторой. – Когда я впервые увидел его, шторы не было и в помине, а раму кто-то приподнял – именно это меня и привлекло.

Сидней повторно, не упуская деталей, оглядел постройку с крыши до фундамента, затем испытующе посмотрел на мистера Холта.

– Вы уверены? Это именно тот дом? Если вдруг вышла ошибка, мы можем попасть в неловкое положение. Я собираюсь постучаться в дверь, и если выяснится, что ваш таинственный знакомый здесь не живет и никогда не жил, нам будет нелегко найти объяснение своему присутствию.

– Я уверен, это тот самый дом – не сомневайтесь! Я это знаю… чувствую вот тут… и тут.

Мистер Холт коснулся груди и лба. Вел он себя крайне странно: весь дрожал, глаза лихорадочно блестели.

Сидней какое-то время молча взирал на него. Затем переключил внимание на меня:

– Есть ли у меня основания считать, что вы не потеряете рассудка?

От этого простого вопроса кровь ударила мне в голову.

– На что вы намекаете?

– Сами слышали. Я намерен постучать в дверь и сейчас сделаю это. Однако не исключено, что за данным моим действием последуют непредсказуемые события: вы уже слышали о чем-то подобном от мистера Холта. Дом снаружи выглядит достаточно заурядно, тем не менее, вы можете вдруг обнаружить, что внутри не все так обычно. Вы, вероятно, окажетесь в таком положении, когда в высшей степени необходимо сохранять спокойствие.

– Я не из тех, кто паникует.

– Тогда все в порядке… Я верно понял, что вы собираетесь туда вместе со мной?

– Конечно, собираюсь, иначе зачем я здесь? Вы несете полный вздор.

– Надеюсь, вы продолжите называть наше дело вздором, когда это приключеньице останется позади.

Не стоит упоминать, в какое негодование привела меня его наглость: слышать подобное от Сиднея Атертона, которым я вертела с тех пор, как он разгуливал в коротких штанишках, было немного неприятно; но вынуждена признать, что его манера, или слова, или поведение мистера Холта, или что-то еще заставили меня насторожиться сильнее, чем раньше. Я не имела ни малейшего представления о дальнейшем развитии событий или об ужасах, затаившихся в этом сумрачном доме. Но рассказ мистера Холта ошеломил меня, а ночные происшествия были настолько живы в моей памяти, и в придачу ко всему я так близко подошла к Непознанному – с заглавной буквы! – что даже в ярком свете дня тень его нависла надо мной с такой определенностью, к какой я – честно! – оказалась не