Ангелы - Марианн Кейс

И мы пошли осматривать пентхаус. Гостиная (как они ее назвали) – восемнадцать метров длиной. Две громадные спальни, набитые ослепительно белым хлопком, аж смотреть больно. Кухня, кабинет, бесчисленные ванные и даже, если вы можете в это поверить, мини-кинозал. Повсюду виднелись мягкие белоснежные кашемировые покрывала, белые замшевые подушки, белые фарфоровые вазы. Может, и хорошо, что Эмили не пошла. А то был бы большой соблазн стибрить что-нибудь.

– А кто все эти люди? – прошептала я. – Среди них есть знаменитости?

– Не думаю. Жаждущие стать звездами. МАРы.

– МАРы?

– Модели – актрисы – разные. Еще их называют «мафициантками» (модели – актрисы – официантки). А теперь вдохни полной грудью. – С этими словами он распахнул дверь, ведущую в садик на крыше. – Ух ты!

Мы вышли наружу. Стояла душная ночь. Воздух был намного горячее, чем в комнатах с кондиционером. Плотный и наполненный ароматом цветов. Бассейн с горячей водой, от которого в ночное небо поднимался пар. Но самым потрясающим был вид.

– Сегодня нет смога, – заметил Трой, когда мы перегнулись через перила балкона и посмотрели вниз, испытывая трепет. Далеко внизу виднелись старинные особнячки в стиле испанских гасиенд, аккуратно припаркованные машинки, упругие верхушки пальм и бирюзовые пятна подсвеченных бассейнов. Словно звезды. Сначала я заметила один, потом второй, и тут из ниоткуда их появилось бессчетное множество. Разбросанные на расстоянии друг от друга, по мере удаления они превращались в едва различимые точки. За близлежащими улицами сиял огнями Лос-Анджелес, словно гирлянда лампочек на новогодней елке. Город будущего раскинулся на мили вокруг. Приближаясь к линии горизонта, огни постепенно размывались, становились электрическим свечением.

Странно, но я не видела ни одного человека. А люди были. Множество «подающих надежды талантов», попавших в сети этого города, как мотыльки в бесконечные паучьи сети. Я всем сердцем ощущала груз мечтаний людей, попавших в эту ловушку. Хорошенькие официантки в надежде прорваться на большой экран. Потенциальные актеры, сценаристы и режиссеры, приехавшие в эту окультуренную пустыню со всех концов света. Сотни тысяч людей, которые надеются стать одними из тех немногих, кто смог тут чего-то добиться. Такая жажда, такая упорная решимость. Мне показалось, что я вижу, как она поднимается в ночное небо, подобно пару.

– Страшно? – прямые губы Троя слегка изогнулись.

– Ужасно.

– Гм. Давай присядем.

У нас был широкий выбор плетеных стульев и превосходных шезлонгов (стоявших под двадцатью разными углами к поверхности).

– А вот это специально для нас.

Трою, казалось, понравился мягкий гамак, подвешенный на веревках, свисавших с балки над головой.

Преодолев страх, что веревки не выдержат наш вес, я все-таки вскарабкалась в гамак с ногами. Вообще-то я боялась, что он не выдержит мой вес. Прикиньте, я сажусь в гамак, крюки не выдерживают, и вся конструкция летит на пол! Мы сели с разных концов, уютно устроившись на подушках. Наши ноги почти соприкасались.

Только взгляните на меня, подумалось мне. Я качаюсь в гамаке теплой ночью высоко над городом, потягиваю мартини рядом с очень сексуальным мужчиной.

Кстати о сексуальных мужчинах. Говорят, что сложно оценить, насколько вам было плохо, пока вы снова не ощутите себя счастливыми. Точно так же вы не осознаете, насколько вам кто-то понравился, пока не увидите его снова. Неяркая привлекательность Троя, его зеленоватые глаза, его близость пробудили во мне ощущение, которое можно охарактеризовать как готовность.

– А мне здесь даже нравится, – тихо сказал Трой.

Судя по его тону и по взгляду, брошенному искоса, он говорил не только о том, как классно сидеть в гамаке, попивать охлажденные напитки и любоваться открывающимся видом. Может, я и живу как цветочек, но не настолько же я пустоголовая.

– Мне тоже, – сказала я нейтральным тоном.

– Ты уверена? Ты и правда в норме? Ну, после всех тех звонков о твоем муже?

– Со мной все отлично.

Со мной все отлично в эту секунду. Он кивнул.

– Классно.

– Расскажи мне о своей встрече вчера вечером.

Эмили намекнула, что встреча имела большое значение для работы Троя, поэтому мне хотелось знать.

Трой рассказал мне о трех проектах, которые он пытается в настоящий момент реализовать. О различных препятствиях. О том, как трудно выбить финансирование. Где было нужно, я вставляла ободрительные реплики или выражала сочувствие. Но все наши слова были закодированы.

Если бы он только дотронулся до меня… Кожа на ноге зудела, так мне нужны были его руки…

– А Мэгги тут? – Чья-то голова высунулась в дверной проем. – Тебя зовет Кэмерон. Камин погас.

Атмосфера была нарушена. Трой помрачнел и сказал:

– Лучше тебе пойти.

Я вошла в помещение. Народу прибавилось, но было все еще не более тридцати человек. Кэмерон сделал мне знак пересечь эту «промозглую тундру» и хриплым голосом проорал слова из песни:

– Давай же, детка, разожги мой огонь!

– Господи, – пробормотала я. – Что мы пропустили?

Выглядело так, словно веселье набрало обороты, пока мы отсутствовали. Как только я уладила проблему с огнем, мы с Троем экспроприировали один из белоснежных кожаных диванчиков, и я поняла, как жестоко ошибалась. Кэмерон вел себя так же, как и все остальные. Эта вечеринка была очень цивилизованная. А учитывая, что это день рождения звезды, то разочарование было сильнейшим.

– Никому не врезали по морде. Никто не занимается сексом в бассейне с подогревом. Ни одного телика не выкинули в бассейн, – с горечью отметила я.

Если не считать двух косяков, то с наркотиками тут тоже было не очень.

– Ирландка, да у тебя крышу снесло! Я пожала плечами.

– Я пытаюсь наверстать упущенное. Около камина в тесный клубок переплелась вся компашка из «Беверли-Хиллз 90210». Казалось, они все отлично знакомы. Хотя к нам с Троем они отнеслись радушно, исключительного дружелюбия я не заметила. Но сейчас мне было наплевать. Я хотела общаться только с Троем. Он продолжил рассказ о своей работе. Я широко распахнула глаза, облизывала губы и посматривала на него из-под ресниц. А потом до меня дошло, что я пью из пустого стакана. И занимаюсь этим уже какое-то время.

Трой указал на стакан:

– Еще?

– Я сама.

Я пересекла белоснежную пустыню по направлению к кухне, но стоило мне подойти, как дверь захлопнулась прямо у меня перед носом и из-за двери раздался сдавленный женский голос:

– Ты что, хочешь, чтобы все видели? Где ты это взял?

Я замерла. Рука застыла на дверной ручке. Тут раздался второй голос, мужской. Он уговаривал: