Компаньон её сиятельства - Эванджелина Коллинз

— Роуздейл — покойник! — прорычал Джулиан.

— Нет, это не он, — сказал Филипп, не давая ярости брата упасть не на ту голову. Он сжал кулак, крепко стиснув завернутые в бумагу банкноты. Ему достаточно было один раз взглянуть на набросок перед тем, как Белла сбежала по лестнице, чтобы понять, что художник никогда бы не причинил боли его сестре.

Мощный поток ярости грозил поглотить все его существо, но понимая, что ему нужна ясная голова, он поборол его. Он опустился на корточки по другую сторону от нее.

— Изабелла? Кто сделал это с тобой? — Ему удавалось удерживать свою ярость в узде, удавалось сдержать желание разорвать кого-нибудь на части. Но не получилось задать вопрос мягко, не угрожающе.

Она покачала опущенной головой. Ее рыдания стихли, напряженность ушла, но она по-прежнему всхлипывала.

— Нет, нет, нет.

— Письмо.

Это слово, произнесенное Джулианом, оторвало его взгляд от сестры.

— Вот почему экономка послала за тобой.

Раздраженный очевидным, Филипп кивнул.

— Верни Роуздейла.

— Прошу прощения?

— Верни его. Быстрее. Мне плевать, как ты это сделаешь. Просто привези его сюда.

— Зачем?

— Мы ничего от нее не добьемся, но Роуздейл знает, что произошло.

Просьба мужчины казалась странной, неуместной в тот момент. Но это то, что он имел в виду. Поэтому Роуздейлу нужно было удостовериться, что кто-то  позаботится об Изабелле вместо него.

— Поезжай, Джулиан. Быстро. Пока он не уехал слишком далеко. Я позабочусь об Изабелле.

Вместо ответа брат вскочил на ноги и побежал в сторону конюшни.

Глава 18

Приблизительно через милю Гидеон решил, что уже удалился на достаточное расстояние от графа, и перевел кобылу на шаг. Теперь, когда его правый карман был пуст, у него осталось чуть больше пяти фунтов. Ему надо беречь силы лошади, потому что у него нет денег, чтобы обменять ее на свежую, если вымотается.

В сущности, эти несколько бумажек и монет — все, что он имеет. У него ничего не осталось.

Гидеона охватило отчаяние. Гневная сила, которая вызывала желание закричать, заорать, завыть от несправедливости всего этого. Стиснув зубы, он сжал поводья. Проклятая Рубикон! Если бы эта сука просто приняла его увольнение, в его распоряжении было бы маленькое состояние. Хоть что-то, чтобы как-то устроиться. Не то чтобы оно помогло. Он все равно сын шлюхи, не отошедший отдел жиголо и ублюдок, иначе остался бы рядом с Беллой и противостоял ее братьям. Высказал бы им все, что думает о том, что они позволили ей выйти замуж за такое чудовище, как Стирлинг. Алчные аристократы с холодной кровью. С готовностью продали свою родную сестру за титул, не задумываясь о последствиях.

Но что он сделал? Передал ее братьям и вышел в дверь. У него не было другого выхода. Ничего, потому что он ничто.

Кобыла вскинула голову и навострила уши на звук приближавшегося стука копыт. От толчка его ноги лошадь отошла в сторону с дороги. Приближавшийся конь остановился с ним рядом, подняв клубы пыли.

— Роуздейл.

Везет же ему. Это другой брат. Тот, которого Белла называла Джул. В ответ Гидеон молча повернул голову.

— Поехали со мной.

Гидеон отвернулся от мужчины и пустил кобылу вперед, но натянул поводья при безошибочном звуке взводимого курка пистолета. Судя по громкости, он был нацелен прямо ему в голову.

— Я не в настроении спорить. Возвращайтесь в особняк, — проговорил мужчина. После короткой паузы он продолжил, явно истощив тот небольшой запас терпения, который имел. — Быстро! — прорычал он. — Не искушайте меня. Я с удовольствием пристрелю вас. Пусть лучше Белла винит меня за вашу смерть, чем я вернусь с пустыми руками, доказав, что вы не тот мужчина, которым она вас считает, Не угроза получить пулю, а упоминание о Белле заставило Гидеона быстро повернуть кобылу. Вонзив пятки в бока, он пустил лошадь в быстрый галоп.

Брат Беллы не проронил ни слова за время их короткой скачки к Боухиллу. Но, быть может, это имело отношение к тому факту, что Гидеону еще предстояло обмолвиться словечком с мужчиной. Возможно, Джул наконец понял намек. Или, может, просто потому, что они скакали слишком быстро, чтобы разговаривать.

Гидеон остановил лошадь у подножия парадной лестницы, спрыгнул и бросил поводья поджидавшему груму. Сразу за дверьми он остановился, поводя глазами, напрягая слух; сердце его учащенно билось. Гидеон заметил миссис Кули, маячившую в холле возле большой гостиной, и пригвоздил ее твердым вопросительным взглядом.

Ее взгляд метнулся ему за плечо, прежде снова вернуться к нему.

— Лорд Мейбурн увел ее сиятельство в ее покои отдохнуть.

Гидеон направился к Белле. Он прошел через малую гостиную и остановился в дверях спальни.

— Нет, Филипп. Нет!

Мейбурн стоял над ней, явно пытаясь удержать на кровати.

— Успокойся. Все будет хорошо.

Белла пыталась вырваться от брата, который ее крепко держал.

— Нет, не будет. Больше никогда не будет. Пожалуйста. Я хочу, чтобы он вернулся. Мне нужно… Гидеон! — Последнее слово словно вырвалось у нее из сердца, когда широко распахнутые фиалковые глаза встретились с его глазами поверх плеча Мейбурна.

В мгновение ока Гидеон оказался рядом с ней. Белла бросилась к нему и прижалась лицом к его груди. Он осторожно обнял ее. Взгляд его ненадолго оставил Беллу, устремившись к графу, стоявшему рядом. Он посмотрел в угрюмое лицо и кивнул.

Мейбурн отвернулся.

Для Гидеона в этот момент существовала только Белла. Все остальное не имело значения.

— Шш, Белла-Белла. Не плачь, — уговаривал он ее как ребенка до тех пор, пока она не перестала всхлипывать. Гидеон уложил ее на кровать и опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Он шептал ей что-то ласковое, убрал шелковые пряди с ее лица. Наконец дыхание ее выровнялось. Решив, что она уснула, Гидеон хотел подняться, но Белла схватила его за запястье.

— Почему ты покинул меня?

— Белла, я… — Он судорожно сглотнул и произнес: — Твои братья здесь. Они могут лучше позаботиться о тебе, чем я.

Она горько усмехнулась:

— Я не видела ни одного из них пять лет. Они просто забыли обо мне. Ни разу не интересовались, как я живу.

— Они твоя семья, Белла. — Укор был легким и мягким, и все же в нем слышались отголоски сильнейшей тоски. За возможность увидеть Беллу он по доброй воле отказался от надежды иметь семью. Но все равно это тоскливое желание не ушло.

Она снова горько усмехнулась:

— Они жалкая замена тебе.

Дыхание его сбилось от ее слов. Он опустил голову. «Я люблю тебя», — хотел сказать Гидеон, но не решился. Лишь прижался целомудренным поцелуем к ее лбу и поднялся.