Экономический образ мышления - Хейне Пол

Но из второй главы мы знаем, что какие-то альтернативы всегда существуют. У любого блага имеются заменители, даже у услуг местной телефонной компании. В конце концов, никто не "нуждается" в телефоне. С другой стороны, телефон является ценным удобством для многих семей и деловых фирм. Здесь приходит в голову такое экономическое понятие, как эластичность спроса по цене.

Ни один продавец не является монополистом в самом строгом смысле слова, т. к. не существует такого явления, как абсолютнонеэластичный спрос. Ни один покупатель не зависит целиком от милости продавца. С другой стороны, очень немногие продавцы сталкиваются с абсолютно эластичными кривыми спроса. Любая ситуация, кроме случая абсолютной эластичности, означает, что продавцы сохранят часть клиентов, когда они поднимут цену, что, в свою очередь, предполагает, что продавцы обладают по крайней мере частичкой рыночной власти (market power). Где пролегает граница между частичкой и монополией?

Четкой разделительной линии здесь нет, если только мы не договоримся провести ее произвольно. Эластичность спроса отражает доступность заменителей; чем больше, при прочих равных, хороших заменителей у какого-либо блага, тем эластичнее спрос на него. Таким образом видно, что рыночной властью можно обладать в различной степени и что она находится в обратном отношении к эластичности спроса. Определенный подобным образом термин "рыночная власть" получает значение, которое мы можем обсуждать и использовать. Но мы пока не нашли подходящего определения для слова "монополия".

Привилегии и ограничения

Попробуем подойти к проблеме по-другому. В начале девятнадцатого века в США часто не делали различий между монополией и корпорацией. Причина заключалась в том, что корпорации всегда создавались специальными правительственными указами. До революции - от королевской власти и парламента, позднее - от законодательных национальных властей или властей штатов они получали специальные "патенты": официальные документы, жаловавшие им права и привилегии, не доступные другим. Поэтому указы о создании корпораций назывались "дарованиями монополии", т. к. они предоставляли одним такую власть, которой не могли обладать остальные. Такой "монополией" была Ост-Индская компания, и предоставление ей в 1773 г. особой привилегии на продажу чая в колониях сыграло свою соль в американской революции.

Есть и еще одно, совсем отличное от предыдущего, значение слова "монополия", связанное с действиями государства. Если государство позволяет одним заниматься какой-либо деятельностью, но преследует за это других, или если некоторые продавцы (но не все) облагаются налогами или на их деятельность накладываются ограничения; или если одним предоставляется защита и поддержка, в то время как другие ее не получают, то государство создает исключительные привилегии. Такое значение слова "монополия" имеет не только историческое, но и современное звучание.

Многие деловые фирмы пользуются монопольными привилегиями подобного рода. Во имя самых разнообразных, достойно звучащих целей - общественного порядка, справедливой конкуренции, стабильности, национальной безопасности, эффективности - власти всех уровней устанавливали ограничения на доступ новых фирм в различные отрасли промышленности и торговли. В выигрыше от этих ограничений всегда оказываются те, на кого они не распространяются. Эти лица обычно не признают, что пользуются правом монопольной власти. Тем не менее, в результате таких ограничений от участия в конкуренции устраняются те, кто в противном случае в ней бы участвовал.

Мы не утверждаем, что ограничение доступа на рынок всегда заслуживает осуждения или что фирмы, которые при этом выигрывают, обязательно плохо себя ведут впоследствии или что в результате ограничения конкуренции никогда не улучшается положение потребителей. Мы заботимся только о том, чтобы обратить внимание на ограничения и на их последствия. Во многих случаях они окажутся не такими, как предполагает большинство людей. Мы могли бы при желании использовать слово "монополист" для характеристики любого лица или организации, которые пользуются специальными привилегиями, предоставленными государством. Беда в том, что большинство людей не употребляет больше это слово в таком значении. Согласно данному определению, монополистом является почта, а также большинство служб коммунального хозяйства, многие магазины, торгующие спиртными напитками, похоронные бюро и службы по распылению химикатов на полях (crop dusters); Американская ассоциация врачей, ассоциации адвокатов в штатах, профсоюзы; фермеры, арендующие у государства дополнительные участки земли на льготных условиях (farmers with acreage allotments); работающие по лицензиям парикмахеры и большинство таксомоторных фирм. Поистине, длинный список.

И поэтому мы намерены сделать героический шаг и выбросить слово "монополия" из нашего рабочего словаря. У него слишком много значений, и они слишком неопределенны. "Когда я использую слово, - довольно насмешливо заявлял Шалтай-Болтай, - оно означает только то, что мне хочется: ни больше, ни меньше". "Монополия" - любимое слово современных шалтай-болтаев. И поэтому мы не собираемся его использовать. Мы постараемся употреблять другие термины: они, как мы надеемся, лучше передадут смысл той определенной ситуации, которую мы имеем в виду.

Ценополучатели и ценоискатели

Давайте теперь вернемся к тому, с чего начиналась эта глава: к назначаемым ценам. Есть ли различие между назначаемыми ценами и ценами, которые устанавливаются спросом и предложением?

У нас, как говорят, свободная страна, и предприниматели обычно могут свободно назначать свои цены. Корпорация "Ю. Эс. Экс." (бывшая "Юнайтед Стайте Стил"), печатая свои ценовые прейскуранты, действует в значительной степени по своему усмотрению, и канзасский фермер, выращивающий пшеницу, может ничуть не опасаться судебного преследования, если он решит предложить свой урожай по цене 5 долл. за бушель. Но здесь есть, очевидно, важное различие, которое помогает объяснить, почему "Ю. Эс. Экс." нанимает людей, чтобы решить, какие цены следует установить, а фермеры этого не делают. Тем не менее мы утверждаем, что это различие носит количественный, а не качественный характер.

Сперва рассмотрим ситуацию с фермером, выращивающим пшеницу. Если он обратится к финансовым рубрикам в газетах или в полдень прослушает радиосообщения о состоянии дел на рынке, то выяснит, что сорт номер 2 стандартной твердой канзасской пшеницы стоил с утра 3,43 долл. 3/4 цента за бушель. Эта новость может разочаровать его или привести в восторг, но он почти ничего не может сделать, чтобы изменить ситуацию. Если он признает цену замечательной и сразу же отгрузит для продажи весь свой урожай, по гладкой поверхности рынка пробежит едва заметная рябь. Даже если этот фермер - один из крупнейших производителей пшеницы в штате, на его долю приходится все же такая небольшая часть общего объема продаж и покупок пшеницы, что он не может повлиять на цену. Продаст ли он весь свой урожай или только его половину, разница в цене, которая установится к вечеру, вряд ли составит и 1/4 цента.

Описание спроса, с которым сталкивается каждый торгующий пшеницей фермер:

Цена

$ 3.45

$ 3.43

$ 3.41