Чужой для всех. Книга 3 - Александр Михайлович Дурасов

— Все, все, не плачь, — прошептал Айк, поглаживая Кей. — Я разберусь. Я обязательно разберусь. Я верю, что ты непричастна к злопыхательствам Стронга.

— За что, Айк? — всхлипывала Кей, вытирая слезы кулачком. — Я ни в чем не виновата перед тобой, перед народом. Я люто ненавижу бошей, как и ты. Они отняли у меня Томаса. Они хотят отнять тебя. Это подло, подло обвинять меня в измене. Я тебе верна, Айк! Ты мне должен верить, — Кей откинула голову и выплеснула весь ультрамарин широко открытых преданных глаз. — Ты мне веришь, Айк?

Эйзенхауэр чуть не задохнулся от вспыхнувших чувств нежности, жалости и любви к Кей, настолько сильные эмоции всколыхнул девичий взгляд, настолько она выглядела несчастной и кроткой.

— Верю! — прошептал генерал и впервые без усмешки коснулся губами пухлых, обветренных губ девушки. Поцелуй был коротким, трогательным. Когда Айк отстранился, губы Кей потянулись за ним, но затем раскрылись в улыбке. Девушка стояла и улыбалась. Улыбалась, как ребенок, счастливой наивной улыбкой, которого спасли от злого дяди. Улыбалась с закрытыми глазами, чтобы продлить еще на мгновение то состояние покоя и счастья, в котором она пребывала, прижавшись к Айку.

Айк легонько дотронулся ладонью до щеки Кей, смахнул застывшую слезинку, проронил мягко:

— Иди, детка, работай. Тебя больше никто не обидит…

Совещание началось с небольшим опозданием по просьбе начальника оперативного отдела Верховного штаба генерала Уайтли. Время понадобилось для нанесения последних данных на карту Верховного главнокомандующего. Эйзенхауэру понадобилось несколько секунд сосредоточиться на карте, чтобы понять, насколько удручающим становится положение в Арденнах. Он видел мощные клинья немецких танковых дивизий, врезавшихся глубоко в расположение армий Брэдли. Двадцать первая группа разрублена надвое. Немцы стремительно двигались к Маасу, подтягивая резервы. Лицо еще больше похмурнело, когда он увидел, что Бастонь пала, а его защитники попали в плен вместе с остатками разбитого 506-го полка 101-й парашютно-десантной дивизии. Пятьсот второй полк под Маршем сдерживал натиск 21-й танковой дивизии вермахта, рвущейся к Намюру.

Эйзенхауэр сумрачным взглядом обвел притихших руководителей Верховного штаба. Остановившись на генерале Стронге, он жестко произнес:

— Когда корабль тонет, с него первыми бегут крысы. Их появление на палубе вызывает невообразимую панику среди матросов. Вместо того чтобы спасать судно, иногда матросы, поддавшись панике, тонут вместе с кораблем. Мне очень жаль, что среди генералов Верховного штаба появился паникер в лице начальника разведки. Генерал Стронг! — Эйзенхауэр повысил голос и ожег презрительным взглядом англичанина. — Вы, вместо того чтобы заниматься действительной организацией разведывательной работы отдела, анализом разведдонесений и выдачей грамотных решений, в мое отсутствие занялись поиском врагов среди сотрудников штаба. Сэр, вы паникер! Вы создали неприемлемые условия для работы канцелярии и всего штаба в это тревожное время.

Стронг вскочил, как ошпаренный, вытянулся. Лицо генерала приобрело цвет перезревшего помидора. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но Айк махнул рукой, добавил:

— Я не буду слушать ваши бредни по поводу тайных агентов абвера или Шелленберга, затаившихся в нашем штабе, особенно среди этих двадцатилетних сотрудниц канцелярии, тем паче в лице моего личного секретаря. Я прочел объяснительные записки машинисток. Ни одного вразумительного довода, кроме наветов на лейтенанта Морган. Думаю, сотрудники канцелярии расскажут, каким методом вы добились их так называемого признания. Я вас не отстраняю от выполнения обязанностей лишь потому, что нет времени на эту процедуру. Лучшее разрешение вашего вопроса — это написание рапорта о переводе в штаб английского военного ведомства. Садитесь, генерал, и подумайте над моим предложением.

Стронг быстро пришел в себя после морального нокаута.

— Сэр! — обратился он Айку, продолжая стоять. — Пока я начальник разведки, выслушайте меня.

— Хорошо, Кеннет, говорите, — Эйзенхауэр опустился в кресло, положив руки на стол, скрестил пальцы. — Слушаю вас.

Генерал сделал важный вид, приподнял голову, выдержав паузу, начал говорить.

— Сэр! Возможно, мои выводы вам показались очень строгими, но мерами безопасности пренебрегать нельзя, даже Верховному главнокомандующему. Разведка ВШСЭС выяснила, что немцы организовали специальную группу англоговорящих немецких солдат, одели их в американскую форму, дали им захваченные американские джипы и забросили их глубоко за американскую линию фронта. В задачу их входит распространять ложные приказы, заражать солдат паникой, захватывать мосты и развилки дорог. Кроме того, распространен слух, и он подтвержден пленными диверсантами, что главная миссия групп — убить Верховного главнокомандующего, то есть вас, сэр, — Кеннет сделал ударение на местоимении «вас» и впился маленькими серыми глазками в Эйзенхауэра.

Айк усмехнулся, дав понять, что эта песня ему знакома, не перебил генерала.

— Вы напрасно усмехаетесь, сэр, — злился Стронг. — Именно по этой причине я стал чрезмерно осторожен в своей работе. Везде во дворце выставил караулы с пулеметами, усилил контрольно-пропускной режим. Я ставлю под подозрение любые проявления халатности и беспечности. Никому не даю спуску. Выяснено доподлинно, что сотрудники канцелярии иногда выносят печатную бумагу, поэтому я и сделал вывод о возможной утечке секретных данных и сделал упор на лейтенанте Морган, так как она является их руководителем. Мое твердое убеждение: за провалы и ошибки должен отвечать руководитель, а не пешка. Поэтому велся допрос с пристрастием, возможно, я переусердствовал.

— Кеннет, вы говорите правильно, — вступил в разговор начальник штаба генерал Смит. — Скажите, вы сами руководствуетесь данными принципами? Вы нас убаюкали, что наступления бошей в Арденнах не будет. Кроме того, вы не дали вразумительного ответа, откуда немецкому командованию до наступления были известны секретные стратегические объекты 1-й армии. По этой причине генерал Ходжес захвачен в плен. Не пора ли вам, как начальнику разведки, ответить за провалы отдела?

Стронг дернулся, посмотрел ошалелыми глазами на генерала Смита, взвизгнул:

— Это черт знает что! Вы все сговорились против меня. Да, я отвечаю за разведку объединенных сил! Да, с меня прежде всего спрос! Но доклады с мест не подтверждают проникновения немецких агентов в наши структуры. Вот я и ищу их здесь, в штабе.

— Нашли? — выдавил Эйзенхауэр с издевкой.

Стронг засопел, как паровоз, раздувая ноздри, ответил с озлоблением:

— Нет, сэр!

— Тогда как понимать вашу возню, Кеннет?

— Сэр, это моя ошибка. Анализ найденной печатной бумаги у сотрудниц канцелярии не подтвердил подлинности копий секретных документов. Это были неиспользованные чистые листы.

— Что? — Смит и Уайтли переглянулись, повернули головы к Айку, ожидая реакции на признание Стронга.

Глаза Айка блестели, он повеселел.

— С этого надо было начинать, генерал, — произнес главком. — Но это не все. Меня интересуют общие выводы расследования. Каким образом враг получает данные о расположении наших частей?

Стронг затанцевал на месте, растерялся, загнанный в угол, а затем, окинув генералитет потухшим взглядом, выпалил:

— Я