История Цейлона. 1795-1965 - Эра Давидовна Талмуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
вые, повышенные расценки заработной платы, введено социальное страхование по старости и инвалидности. Рабочий класс Цейлона в упорной борьбе сумел добиться того, что положения трудового законодательства были распространены также на рабочих частного сектора. Таким образом, на протяжении 1957–1959 гг. рабочий класс страны, выступая вместе с другими отрядами трудящихся, сумел достигнуть значительных успехов.
Сингальско-тамильские отношения
Одним из важнейших пунктов программы Объединенного народного фронта было решение провозгласить сингальский язык единственным государственным языком Цейлона. После прихода к власти правительства Соломона Бандаранаике большинство его сторонников, особенно члены организации «Синхала бхаша перамуна», потребовали принятия соответствующего закона.
Впервые требование об использовании «свабхаша», т. е. сингальского и тамильского языков, в административных целях прозвучало в речах членов Государственного совета еще в конце 30-х годов. Вновь вопрос о государственном языке независимого Цейлона был поднят в 1944 г. В период антиколониальной борьбы лозунг «свабхаша» рассматривался как отказ от английского языка и замена его в административной сфере, судопроизводстве и в области образования местными языками — сингальским и тамильским. Таким образом, требование «свабхаша» имело ярко выраженный антианглийский характер, в нем проявилось стремление цейлонцев избавиться от всего того, что было связано с английским колониальным режимом.
Законопроект о провозглашении сингальского языка государственным языком Цейлона был поставлен на обсуждение нижней палатой парламента в начале июня 1956 г. и являлся одним из первых законопроектов правительства Объединенного народного фронта Соломон Бандаранаике поддержал законопроект и заявил, что его партия выступает за предоставление тамилам права приемлемого употребления тамильского языка и согласна пойти на некоторые уступки цейлонским тамилам. Сторонники сингальских националистических партий, таких, как «Джатика вимукти перамуна» (Фронт национального освобождения) и ряд националистических партий кандийской буржуазии, заговорили об угрозе не только сингальскому языку, но и самому существованию сингальской нации со стороны тамилов, если государственным языком станут два языка — сингальский и тамильский. В предоставлении равного положения этим двум языкам они видели попытку подчинить сингальское большинство тамильскому меньшинству и угрозу раскола страны. Сингальская интеллигенция и торговая буржуазия, поддержавшие партию Соломона Бандаранаике на парламентских выборах 1956 г., надеялись извлечь не только политическую, но и экономическую выгоду от победы Объединенного народного фронта. Ведь Соломон Бандаранаике являлся активным сторонником так называемой программы «цейлонизации», главное острие которой было направлено не столько против иностранных предпринимателей, сколько на ограничение экономических прав тамильской буржуазии, сокращение ее возможностей участвовать в экономической жизни Цейлона.
Как только в нижней палате парламента началось обсуждение законопроекта о государственном языке, руководство Федеральной партии призвало своих последователей начать сатьяграху (кампанию гражданского неповиновения). Сатьяграху объявили десять членов парламента от Федеральной партии; Столкновения между сингалами и тамилами произошли в Коломбо. Волна протеста охватила Северную и Восточную провинции, где тамилы составляют большинство населения. Но в парламенте продолжались дебаты по законопроекту о государственном языке, хотя его заседания происходили под охраной полиции и солдат. Крупные волнения произошли также в г. Баттикалоа, где за два дня в результате кровавых столкновений было убито 26 человек и ранено 25. Сингальско-тамильские столкновения, приведшие к человеческим жертвам, произошли и в районе Гал-Ои. Несмотря на массовую и активную оппозицию, палата представителей приняла законопроект о провозглашении сингальского языка государственным языком Цейлона 66 голосами против 25. Против этого законопроекта голосовали не только депутаты от Федеральной партии, но и представители партии «Ланка сама самадж» и Коммунистической партии Цейлона. Принятие закона о единственном государственном языке помогало сингальским и тамильским националистическим элементам в союзе с реакционными силами раздувать сингальско-тамильские противоречия и использовать национальные разногласия для ослабления позиций правительства Объединенного народного фронта и всех прогрессивных сил страны.
В то же время Соломон Бандаранаике продолжал попытки заключить соглашение с лидерами Федеральной партии, чтобы сконцентрировать усилия правительства на решении задач, связанных с укреплением политической и экономической независимости Цейлона. Хотя его действия встретили резкую оппозицию единого блока националистических и реакционных элементов, Соломон Бандаранаике искал пути урегулирования тамильской проблемы. Длительные переговоры между цейлонским правительством и лидерами Федеральной партии закончились в июле 1957 г. подписанием компромиссного соглашения, получившего название пакт Бандаранаике — Челванаягама. По этому пакту тамильский язык признавался языком основного меньшинства страны и мог быть использован в административных целях в Северной и Восточной провинциях. Федеральная партия обязывалась не критиковать закон об официальном государственном языке и отказывалась от проведения сатьяграхи. Цейлонское правительство соглашалось разработать вопрос о деятельности региональных советов, которые должны были заменить планы федерального устройства Цейлона. Региональные советы предполагалось создать в районах проживания цейлонских тамилов, им должно было быть предоставлено право широкой автономии и возможность вести все дела на тамильском языке.
Заключение пакта Бандаранаике — Челванаягама не остановило деятельности тамильских и сингальских экстремистов и не разрешило разногласий между основными национальными группами. Некоторые тамильские лидеры осудили пакт и обвинили Челванаягама в слишком больших уступках сингалам. А ряд сингальских националистов обрушился с нападками на Соломона Бандаранаике, Делегация высшего буддийского духовенства потребовала от премьер-министра отказаться от уступок в области применения тамильского языка, полностью осуществить переход к сингальскому языку в качестве государственного, принимать на работу сингалов и тамилов пропорционально их числу в стране, отсрочить принятие законопроекта о региональных советах до следующих парламентских выборов. Лидеры Объединенной национальной партии также подвергли критике пункт о региональных советах, создание которых они рассматривали как стремление расколоть страну по общинному признаку.
В марте 1958 г. новая волна протеста поднялась на севере Цейлона, когда в Джафну прибыли автобусы и машины с номерным знаком «sri» («sri» — сингальская форма обращения, отсутствующая в тамильском языке). В ответ на так называемую кампанию антишри, выражавшуюся в уничтожении этого знака в Северной провинции, в Коломбо произошли нападения на тамильские магазины, с которых срывали вывески на тамильском языке. Вновь усилились требования сингальских шовинистических элементов отменить пакт Бандаранаике — Челванаягама. Группа буддийских монахов, требовавших отмены пакта, устроила сидячую забастовку напротив резиденции премьер-министра. Руководство Федеральной партии, раздувая кампанию антишри, призвало население Северной и Восточной провинций к сатьяграхе против закона о единственном государственном языке. Тем самым тамильские экстремисты из правого крыла Федеральной партии фактически отказались от выполнения пакта Бандаранаике — Челванаягама. Произошло резкое обострение сингальско-тамильских отношений. Оно совпало с ростом забастовочного движения рабочего класса, с его борьбой против засилья иностранного капитала в экономике страны. Характерно, что за спиной некоторых ультраправых националистических организаций стояли силы империалистической реакции, стремившиеся помешать осуществлению прогрессивного курса правительства Объединенного народного фронта.
В середине мая 1958 г. в
