"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Каким бы ни был состав, новое религиозное движение (названное иконоборческим историком Мортоном Смитом «движение Яхве — один») вело ожесточённое и продолжающееся столкновение со сторонниками старых, более традиционных иудейских религиозных обычаев и ритуалов. Трудно оценить их относительную силу в Иудейском царстве. Даже если они, вероятно, изначально были в меньшинстве, они были теми, кто позже создал или воздействовал на большую часть сохранившейся библейской историографии. Момент для этого был удачный, с развитием чиновничьего управления пришло распространение грамотности. Впервые огромное влияние получили письменные тексты, а не устный эпос или баллады.

Как должно быть уже ясно, места в книгах Царств о праведности и греховности прежних царей Иудеи отражают идеологию движения «Яхве — один». Если бы в конечном итоге победили сторонники традиционных способов синкретического поклонения, мы, возможно, обладали бы совершенно иным Писанием или, возможно, вообще никаким. Ибо именно движение «Яхве — один» было намерено создать неоспоримую ортодоксальность поклонения и единую национальную историю, сосредоточенную в Иерусалиме. И это блестяще удалось при создании того, что потом станет законодательством Второзакония и Девтерономической историей.

Библейские учёные, как правило, подчёркивали строго религиозные аспекты борьбы между Иерусалимскими фракциями, но нет никаких сомнений, что их позиции охватывали также решительную позицию по внутренней и внешней политике. В древнем мире, как и сегодня, сфера религии никогда не могла быть отделена от сфер экономики, политики и культуры. Идеи группы «Яхве — один» имели территориальный аспект — поиск «восстановления» династии Давида над всем Израилем, в том числе над территориями побеждённого северного царства, где, как мы видели, многие израильтяне продолжали жить после падения Самарии. Это приведёт к объединению всего Израиля под руководством одного царя, правящего из Иерусалима, к разрушению культовых центров на севере и к централизации израильского культа в Иерусалиме.

Легко понять, почему библейские авторы были настолько расстроены идолопоклонством. Это был символ хаотического социального разнообразия; лидеры кланов в прилегающих районах управляли своими собственными системами экономики, политики, социальных отношений без управления или контроля со стороны царского двора в Иерусалиме. Однако, эта независимость сельской местности, веками уважаемая народом Иудеи, начала осуждаться как «возврат» к варварству предыдущего времени Израиля. Таким образом, по иронии судьбы, то, что было наиболее искренне иудейским, стало отмечаться как хананейская ересь. На арене религиозных споров и полемик то, что было старым — вдруг стало рассматриваться как чужое, а что было новым, — вдруг стало рассматриваться как правильное. А то, что можно было бы назвать только чрезвычайным излиянием ретроспективного богословия, нового централизованного Иудейского царства и поклонения Яхве, сосредоточенного в Иерусалиме, было перенесено назад в историю израильтян как то, что должно было быть всегда.

Реформы царя Езекии?

Трудно понять, когда новая теология исключительности впервые оказала практическое влияние на положение дел в Иудее; различные реформы в направлении поклонения только Яхве упоминаются в книгах Царств ещё во времена царя Асы в начале 9 века до н.э. Но их историческая достоверность сомнительна. Одно, кажется, достаточно определённым: восхождение на трон Иудеи царя Езекии в конце 8 века до н.э. запомнилось авторам книг Царств как беспрецедентное событие.

Как описано в 4Цар 18:3–7, конечной целью реформы Езекии было создание исключительного поклонения Яхве в единственном законном месте поклонения — Иерусалимском Храме. Но религиозные реформы Езекии трудно проверить археологическими данными. Найденные для них доказательства, особенно в двух местах в юге (в Араде и Беэр-Шеве) являются спорными. В связи с этим Барух Хелперн предлагал, что Езекия запретил сельское поклонение, но не закрыл государственные храмы в административных центрах царства. Тем не менее, нет никаких сомнений, что с царствованием царя Езекии на землю Иудеи пришли глубокие перемены. Теперь Иудея стала центром народа Израиля. Иерусалим стал центром поклонения Яхве. А члены династии Давида стали единственными законными представителями и средством правления Яхве на земле. Непредсказуемый ход истории избрал Иудею на особый статус в особенно важный момент.

Наиболее драматические события были ещё впереди. В 705 году до н.э. умер почтенный ассирийский царь Саргон II, оставив свой трон в значительной степени непроверенному сыну Синаххерибу. Последовали смуты на востоке империи, и некогда непобедимый фасад Ассирии, казалось, может опрокинуться. Для многих в Иерусалиме, должно быть казалось, что Яхве чудесным образом готовит Иудею, как раз в самый последний момент, выполнить своё историческое предназначение.

Глава 10. Между войной и выживанием (705–639 гг. до н.э.)

Решение царя Езекии восстать против Ассирийской империи было, несомненно, одним из самых роковых решений, принятых в Иудейском царстве. Для того, чтобы объявить независимость от жестокого повелителя региональной империи, который всего два десятилетия назад уничтожил Израильское царство, требовалась политическая сила и государственная организация для того, чтобы произвести далеко идущие экономические и военные приготовления. Для этого также требовалось явное религиозное подтверждение того, что, несмотря на внушающую благоговение мощь Ассирийской империи, Яхве в конечном итоге обеспечит Иудеи военный успех. Согласно Библии, все ужасные несчастия Израильского царства объяснялись идолопоклонством его народа. Теперь очищение культа Яхве было единственным способом обеспечить победу Иудеи и спасти её народ от участи уничтожения и изгнания, постигшей народ греховного севера.

И вот, после смерти Саргона в 705 году до н.э., когда способность империи управлять своими окраинами казалась сомнительной, Иудея вступила в анти-ассирийскую коалицию, которую поддерживал Египет (4Цар 18:21, 19:9), и подняла знамя восстания — с далеко идущими, неожиданными последствиями. Спустя четыре года, в 701 году до н.э., в Иудею с грозной армией пришёл новый ассирийский царь Синаххериб. Книги Царств, описывая последствия, делают хорошую мину при плохой игре: Езекия был великим героем, идеальным царём, сравнимым только с Давидом. Он ступал по стопам Моисея и очистил Иудею от всех преступлений прошлого. Благодаря его набожности ассирийцы отступили от Иудеи, будучи не в силах захватить Иерусалим. Как мы увидим, это неполная история, также как и не является полной содержащаяся в Библии история, касающаяся 55–летнего правления Манассии, сына Езекии. В противоположность идеальному царю Езекии, книги Царств рисуют Манассию законченным вероотступником, который тратит своё долгое правление на восстановление самых ужасных мерзостей прошлого.

Если бы мы полагались только на библейские материалы, то у нас не было бы никакой причины сомневаться в этой чёрно-белой картине праведности Езекии и отступничества Манассии. Однако, ассирийские источники того времени и современные археологические исследования показывают, что библейское богословское толкование восстания Иудеи против Ассирии скрывает совсем другую историческую действительность.

Великое чудо и его предательство

Четвёртая книга Царств рассказывает историю великой авантюры Езекии как драму в нескольких действиях, в которой небольшое число актёров декламируют формализованные речи на легко узнаваемые богословские темы. Этот стиль монологов, выполненных в пользу читателя Библии, является одной из отличительных черт Девтерономической истории. Использование религиозной риторики понятно: смысл библейской истории в том, чтобы показать, что простая сила оружия или соотношение сил никак не влияют на исход войны между народами. За всем этим стоит руководящая сила Яхве, который использует армии и сражения для того, чтобы наградить тех, кто поклоняется исключительно ему, и чтобы наказать тех, кто этого не делает.

После описания религиозного поведения Езекии 4–я книга Царств вмещает короткое отступление, точнее повторение, о падении северного царства и изгнании его людей за их грехи. Это сделано для того, чтобы напомнить читателю о контрасте между судьбами греховного Израиля и праведной Иудеи. Ситуации сходные, но результат противоположен: Израиль восстал, Салманасар V осадил Самарию, северное царство было уничтожено, а его люди — депортированы; из‑за их грехов Яхве не пришёл на помощь. Иудея тоже восстала, Синаххериб осадил Иерусалим, но Езекия был праведным царём, и поэтому Иерусалим выстоял, а армия Синаххериба была уничтожена. Мораль ясна даже несмотря на то, что грозные войска Ассирии вторглись в царство и завоевали все его отдалённые крепости. Надежда на силу Яхве — это единственный путь к спасению.