Демон-хранитель. Сделка - Елена Малиновская

– Она околдовала его? – спросила я, когда Фабион в очередной раз сделал томительную паузу, задумавшись о чем-то своем.

– Да, – негромко обронил он. – Когда музыка перестала звучать, то Роланд стал верным рабом Агнессы. Ее преданным псом, готовым за улыбку госпожи разорвать голыми руками любого. Знаешь, Катарина, это очень страшно. Пожалуй, я больше не знаю примеров того, как человек может так резко и навсегда измениться. Когда эту кровавую парочку наконец-то поймали, лучшие маги страны бились над тем, чтобы снять заклятие с Роланда, и все зря. Его отцу пришлось отправить собственного сына на плаху, но даже перед смертью принц не раскаялся в своих преступлениях. Естественно, судили его тайно, чтобы не выносить сор из избы, так сказать. Народу усердно вдалбливали, что принц Роланд погиб намного раньше в схватке с ведьмой, а тот, кто все это время представлялся им, всего лишь наглый самозванец. Агнессу же сожгли на главной площади столицы в присутствии многотысячной ликующей толпы. Дрова специально взяли влажные, чтобы ведьма мучилась как можно дольше. Но знаешь, никто так и не услышал от нее ни единого стона или крика. Она смеялась, Катарина! Горела заживо и хохотала над всеми собравшимися поглазеть на ее смерть.

Фабион почти выкрикнул последнюю гневную фразу, вспугнув тем самым с ближайшей ели ворону. Та сорвалась с ветви и закружилась над нами, негодующе каркая.

– Не понимаю. – Я растерянно пожала плечами, уже жалея, что позволила Фабиону рассказать мне всю эту мерзость. Однако оставалась самая главная вещь, не выяснить которую я просто не имела права. – Роланд был твоим прапрадедом. А твоя прапрабабка, получается, Агнесса?

– Хвала небесам, нет. – Фабион покачал головой. – Светлый близнец, видимо, позаботился о том, чтобы у этой отвратительной парочки не было наследников. Агнесса настолько исчернила злом свое нутро, что оно стало непригодно для вынашивания и рождения детей. Оно и к лучшему, наверное. А насчет появления на свет моего прадеда… Как ты и сама знаешь, Роланд вел весьма беспутную жизнь и до своей отправки во Фливанию. И одна из его случайных любовниц забеременела. В общем-то для тех времен в этом не было ничего удивительного. Тогда практически в каждом знатном роде было некоторое количество внебрачных детей. Да и сейчас… – Я зло фыркнула, и Фабион благоразумно замял окончание фразы, не упомянув о моей единоутробной сестре Реане. Вместо этого он проговорил: – О существовании сына Роланда вспомнили после казни мятежной парочки. Благо, что сам принц никогда не проявлял способностей к магии, поэтому не стоило волноваться о том, что в его ребенке может пробудиться проклятый дар и склонность к темной магии. Арон заплатил огромные деньги матери ребенка, чтобы она, по сути, отказалась от дитя и позволила королю и королеве воспитать его в память о погибшем сыне.

– Ты говорил, что твой род отличается особой устойчивостью к запретному колдовству, – напомнила я. – Мол, кровь любого Шаорраша послужит настоящим ядом для любого создания нижнего мира или же слуги Темного близнеца. Почему так произошло? Ты же сам только что сказал, что Роланд не обладал даром искусства невидимого. Откуда же этот талант взялся у его сына?

– Хороший вопрос. – Фабион одобрительно кивнул. – На который, увы, до сих пор не найден ответ. Есть только предположения разной степени правдоподобности. Но вот тебе достоверные факты. Известно, что Арон и Беатрикса очень переживали из-за преступлений своего сына, поэтому решили воспитать его сына совершенно другим человеком. В раннем детстве он был отдан в храм Светлого близнеца, чтобы всю жизнь замаливать грехи отца, которого даже не видел ни разу. В десять лет все дети, воспитывающиеся при монастырях, проходят обязательную проверку на наличие скрытого дара к магии. Как ни странно, но у Варравия он был замечен. Естественно, после открытия поднялся страшный переполох. Несчастного перепуганного мальчишку под строжайшей охраной отправили в столицу, где целый консилиум знаменитейших магов несколько долгих лет внимательнейшим образом изучал его, силясь найти даже самую малую склонность к насилию и магии смерти. Но в результате проверки обнаружилось совсем иное: иммунность ребенка к запрещенному колдовству. В ходе долгих споров было решено, что таков дар Светлого близнеца. Мол, он наградил мальчика такой особенностью, чтобы тот искупил грехи отца и всю жизнь посвятил искоренению зла и охоте на колдунов и ведьм. Надо сказать, прославленные маги не ошиблись в своих выводах: Варравий всю свою жизнь положил на истребление зла на территории Пакасии, за что получил прозвище Шаорраш, что в переводе с древнеакрийского означает «доблестный охотник».

– Вот как. – Я хмыкнула, находясь под огромнейшим впечатлением от рассказа. – Потрясающе! А что насчет твоей татуировки?

– Это просто знак принадлежности к роду, – слишком быстро, на мой взгляд, ответил Фабион. – Всякие фразы на древнеакрийском по поводу долга и прочего. Ничего особенного.

Я недоверчиво покачала головой. Ох, темнит он что-то! Но сказать ничего не успела. Дорожка в этот момент вильнула в последний раз, и мы вышли на крутой глинистый берег реки, служащей естественной границей между Ромалией и Пакасией.

Звездочка позади нас негромко заржала, видимо оценив высоту и крутизну спуска, который нам надлежало одолеть. Я в свою очередь передернула плечами. Даже с нашего места было заметно, что река обладала весьма бурным и быстрым течением, а плавала я, что скрывать, плохо.

По спине опять пробежали холодные мурашки дурного предчувствия, но на этот раз я была склонна отнести их к нежеланию лезть в воду. Весело будет, если я утону всего в шаге от долгожданной Ромалии.

– Не беспокойся, Катарина. – Фабион без особых проблем угадал причину тревоги, красноречиво отразившейся на моем лице. – Насколько я вижу, к тому берегу тоже подходит тропинка. Значит, мы вышли к броду. Тут не должно быть глубоко.

Мы со Звездочкой понимающе переглянулись, и лошадь недовольно зафыркала, показывая, что не склонна верить хозяину.

– Или мы переправимся здесь, или придется несколько миль идти вниз по течению к деревне. – Фабион поспешно скинул с плеча котомку и вытащил из нее неизменную карту. Провел пальцем по предполагаемому маршруту. – Хм… Я бы даже сказал, что это небольшой провинциальный городок. Чудное название – Багрянец. Там нас вполне могут ожидать люди моего дяди, если не он сам.

– Ничего не скажешь, умеешь ты убеждать, – проворчала я и сделала первый осторожный шаг по дорожке, уходящей вниз между зарослей колючего кустарника и темной зелени вьющихся трав.