Временная ведьма - Марина Милованова

Спаситель же мой повел себя куда спокойней: бросил внимательный взгляд на мое лицо и равнодушно уткнулся в чашку с чаем.

– Вот, держи! – Подруга сунула мне в руку пластиковую упаковку с кубиками льда. – Потом еще наморозишь. А мстителя этого ночного с замашками садиста непременно в тюрьму посади! С такими доказательствами, как у тебя на лице, его быстро повяжут и срок приличный впаяют! И не смей его жалеть! Кстати… – Выражение Элкиного лица сменилось крайне озабоченным: – За то время, пока я валялась в отключке, надеюсь, этот гад ничего не успел с тобой сделать? Ну, в смысле… понимаешь, о чем я?

– Нет, не успел. – Я поморщилась, прикладывая к щеке обжигающе ледяной контейнер. – Скажи спасибо вот этому молодому человеку. Если бы не он, то я не знаю, чем бы закончилась для нас эта ночь.

– Да, конечно! Я уже сказала и не раз! – затараторила подруга, почему-то стремительно покрываясь румянцем. – И чаем вот угощаю. Ну, в знак признательности. Пирожки тут, варенье…

Элка замолчала, неожиданно растеряв слова, я же посмотрела на гостя. Тот по-прежнему пил чай, только в мимолетном взгляде, брошенном на меня, читалось желание утопиться в этой самой чашке.

Ну, все понятно. Пока я приводила себя в порядок, Элка пала жертвой красоты и обаяния незнакомца, и ему от этого явно некомфортно. Такие красавцы не бывают одинокими, и его совершенно точно где-то ждут. Учитывая более чем позднее время, понятно, что парень нервничает. А тут еще и я появилась со своей разукрашенной рожей. Естественно, он понимает, что внимания двоих ему не вынести, а просто так развернуться и уйти ему, похоже, что-то мешает. Может, вежливость, а может, он денег хочет? Сейчас же за «спасибо» никто и ничего не делает. Впрочем, просто предлагать деньги в этой ситуации, по-моему, как-то вульгарно. А что если…

Я вернулась в комнату и достала из бара бутылку шотландского виски, презентованную мне по случаю дня рождения кем-то из коллег около полугода назад. Не то чтобы мне нравились крепкие напитки, но страсть к коллекционированию спиртных шедевров я определенно питала. Решив, что бутылка в бархатном футляре вполне сгодится для выражения благодарности, я пошарила в заначке и, вытащив несколько приятно хрустящих розовых купюр, понеслась обратно в кухню.

– Э-э-э… Примите от нас на память небольшой презент. – Я мило улыбнулась, стараясь не думать о боли, вспыхнувшей в щеке, и выставила футляр на стол перед незнакомцем. – А это на такси. Уже очень поздно, метро не работает, а вы из-за нас потеряли столько времени!

Незнакомец отставил пустую чашку, обвел задумчивым взглядом презенты и кивнул на купюры:

– Что это?

– Как что? – Я опешила от вопроса. – Деньги. За полторы тысячи вас отвезут хоть в другой конец города.

– Мне не нужно в другой конец города! – неожиданно жестко ответил незнакомец. – Уберите деньги!

«Обиделся», – вздохнула я про себя, а вслух предложила:

– В таком случае возьмите виски. И не обижайте нас отказом! Подарок ведь от чистого сердца! Или вы не употребляете спиртного?

Мужчина промолчал, но футляр с бутылкой взял. Поднялся. И вдруг уставился мне в глаза немигающим взглядом.

По моему телу пробежал ток, я застыла, словно кролик перед удавом, и не могла отвести глаз. Во взгляде незнакомца читалась невыносимая тоска, а еще в пронзительно-синих глазах содержался призыв, нет, скорее мольба. Это завораживало и пугало одновременно.

Сердце забилось где-то в горле, неожиданно взмокли ладони, и я почувствовала, что хочу ответить на этот призыв, только не знаю как. Зато точно знаю, что хочу подойти к обладателю этих невыносимых глаз и прижаться к его груди, оказаться еще ближе, чем мы есть сейчас, хотя в данный момент нас разделяет всего лишь шаг. Но я хочу сделать этот шаг, и мне плевать на то, что он обо мне подумает…

Тут мужчина отвел глаза, развернулся и пошел в прихожую. Я еле слышно выдохнула и схватила полотенце, чтобы вытереть ладони. Элка смерила меня непонятным взглядом и выскочила из кухни вслед за гостем.

Я же уставилась в окно и попыталась разобраться в двух вещах: первое – не владеет ли наш спаситель гипнозом, и второе – чего больше было в глазах подруги, удивления или зависти. Не придя в итоге ни к каким выводам, решила списать все на свою бурную фантазию, разыгравшуюся из-за недавних событий.

На столешницу запрыгнула кошка, мяукнула и боднула мохнатым лбом в локоть. Я погладила ушастую головку и вновь уставилась в ночное небо за окном. Только что в эту ночь ушел самый загадочный и, уж чего греха таить, самый красивый на свете мужчина, а я… я даже не знаю, как его зовут. Впрочем, это не так уж важно, потому что он уже затерялся в городском лабиринте бесконечных улиц и мы вряд ли когда-нибудь встретимся вновь.

Такова особенность городской жизни: люди могут никогда не столкнуться друг с другом, даже если живут в домах, расположенных по соседству. Всему виной спешка, в которой мы проживаем свою жизнь, а также бесконечный список правил и обязанностей, необходимых для того, чтобы в этой самой жизни был не только хлеб с маслом, но и еще куча приятных сердцу вещей.

– Дашка, у тебя, часом, рассудок не помутился?!

Я обернулась. Элка застыла посреди кухни с мрачным укором в глазах.

– Нет, – подумав, ответила я. – А что такое?

– Нет, вы только послушайте! Она еще спрашивает, что такое! – горестно возопила Элка, всплеснув руками. – С головой у тебя, Дашка, проблемы! Это же надо было додуматься выставить за порог такого потрясающего мужика! Я тут, понимаешь, едва косоглазие не заработала, стараясь привлечь его внимание, как вдруг пришла ты и в два счета не только перевела на себя интерес, но и выставила гостя вон без малейшего зазрения совести! Вот я и спрашиваю: ты с дуба рухнула, подруга?

– Никого я не выставляла. – Я пожала плечами, ничуть не поддавшись на провокацию подруги. – Просто он, как любой другой нормальный человек, должен быть дома в такое время, а не шляться по чужим квартирам, выручая из беды незнакомых девушек. Наверняка у него семья, дети.

– Как раз обручального кольца я не увидела, – мрачно вставила Элка, явно не желая сдавать свои позиции. – А вот живой интерес к тебе был виден даже очень! Взгляд, которым наградил тебя Григорий, только слепой мог не заметить. В общем, подруга, не обижайся, но ты дура!

– Кто? – Я нахмурилась.

– Дура. – Элка вздохнула. – Извини, конечно, но только дура способна вот так запросто лишиться такого обалденного мужика, который тем более заинтересовался тобой.

– Я не об этом, – перебила я Элкин монолог. – Как, ты говоришь, его зовут?

– Гри-го-рий, – отчеканила подруга. – Видишь, в отличие от тебя, я сообразила узнать его имя.