Сталин против Троцкого - Алексей Щербаков

А Сталин был вынужден делать то же, что и Троцкий, – создавать из кучи разношерстных отрядов более-менее нормальную армию.

7 июня Коба телеграфировал Ленину: «Дайте кому-либо (или мне) специальные полномочия (военного характера) в районе южной России для принятия срочных мер пока не поздно. Ввиду плохих связей окраин с центром необходимо иметь человека с большими полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер».

Через три дня – следующая телеграмма: «Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».

Сталин отличался тем, что раз уж взялся – то он доводил порученное ему дело до конца. Формирование армии проходило весело – полупартизанские красные отряды разоружали, иногда дело доходило до перестрелок. Вместо них создавали что-то, что, если, конечно, внимательно не приглядываться, сойдет за боевые части.

«Во второй половине июня войска Царицынского фронта были сведены в одну группу под общим командованием К. Е. Ворошилова. Ядро фронта составили 15 тысяч обстрелянных и закаленных бойцов, преимущественно луганских металлистов и донецких шахтеров, подошедших сюда с оккупированной немцами территории Украины. Военный руководитель штаба округа А. Е. Снесарев и десятки бывших офицеров, служивших в штабе и частях округа, были арестованы и объявлены „врагами и предателями“ без каких-либо доказательств. Из Москвы приезжали специальные комиссии, чтобы разобраться в конфликте. Снесарева удалось спасти, а остальные военспецы по распоряжению Сталина и Ворошилова были ликвидированы.

22 июля был образован Военный совет Северо-Кавказского округа в составе Сталина, Минина и военспеца Ковалевского, которого вскоре заменил Ворошилов. 1 августа Военный совет СКВО объявил в Царицыне и уезде мобилизацию „всего боеспособного населения“. Она дала Царицынскому фронту почти 24 тысячи бойцов.

Все эти меры были более чем своевременны, так как середина августа для защитников Царицына стала критической. Войска Краснова вышли на окраину города. Решительный прорыв намечался на 18 августа. Дата была согласована с антисоветским подпольем, которое должно было организовать вооруженное восстание в ночь с 17 на 18 августа. Силы заговорщиков достигали 1350 человек. Одним из руководителей заговора был путейский инженер Алексеев, прибывший в Царицын месяцем раньше из Москвы вместе с Махровским для организации закупки топлива. Чекисты обезвредили заговор, взяв их руководителей меньше чем за сутки до выступления, утром 17 августа».

Вот что пишет о заговоре председатель Царицыснского губчека А. И. Червяков: «Еще в июне на вокзал Юго-Восточной ж. д. из Москвы прибыл специальный поезд Главконефти из 9 классных вагонов. Поезд затем перевели на Кавказский вокзал, откуда он должен был следовать в Баку. В нем размещался и инженер Алексеев, уполномоченный Главконефти с правительственными полномочиями по вопросам развития нефтяной промышленности. При нем был персонал молодых инженеров… Алексеев располагал девятью миллионами рублей, предназначенными якобы для использования в нефтяной промышленности по прибытии на Кавказ… Через Алексеева осуществлялся план установления связи московских помещичье-капиталистических кругов с белогвардейщиной Дона… Контрреволюционеры были уверены, что близок час захвата Царицына».

Существует легенда, что всех арестованных Сталин посадил на баржу и утопил. Однако она известна из рассказов… кое-кого из тех самых «утопленников», которые выплыли в стане белых.

Благодаря усилиям Сталина были сформированы колонна из 14 бронепоездов и Волжско-Каспийская военная флотилия из 12 паровых буксиров. Все это не возникло ниоткуда. Бронепоезда сделали на заводах, суда оборудовали орудиями и пулеметами, все боевые единицы укомплектовали экипажами. Для того, чтобы так вышло, требовалось «всего лишь» организовать процесс. В июле из Донбасса прорвалась в Царицын 5-я армия во главе со старым знакомым Сталина – Климентом Ворошиловым. Это было большим подспорьем – армия состояла из жителей Донбасса, а этот регион был «ярко-красным». Большевиков шахтеры поддерживали чуть ли не поголовно. Тем более что Ворошилов также являлся прекрасным организатором. Впоследствии его заслуга в создании Первой конной армии, уникального «асфальтового катка», уничтожившего белогвардейскую кавалерию, была не меньшей, чем Буденного.

Итог? Первое наступление Краснова на Царицын, состоявшееся в августе 1918 года, с треском провалилось. Для руководства Донской республики это было шоком. Они были на 100 % уверены, что город защищать некому, и казаки возьмут его без проблем.

Однако красновцы не успокоились. Дело тут было не только в городе, но и во внутренних проблемах. Против Краснова активно интриговал командующий Добровольческой армии генерал Антон Иванович Деникин, который ориентировался на Антанту[44]. Так что победа Краснову была очень нужна для повышения собственного престижа.

11 сентября 1918 года командующий Донской армией генерал Денисов издал директиву: «В настоящее время главнейшей задачей Донской армии является обеспечение области с востока, что может быть достигнуто лишь взятием Царицына».

Началось новое наступление. Самые острые события случились 16 октября, когда казаки вышли непосредственно к городу и пошли на решительный штурм. Главным аргументом красных было то, что они сосредоточили на направлении главного удара практически всю артиллерию – 27 артиллерийских батарей (200 стволов) и 10 бронепоездов[45]. Наступавшие были буквально сметены шквалом огня. В 30-50-е годы авторство этого решения приписывали Сталину. На самом деле точных данных нет. Но… Вряд ли кто-нибудь решился бы на такой риск (оголить остальные участки) без согласия самого главного в городе – то есть Иосифа Виссарионовича.

Казаки снова отступили. Оборона Царицына стала одной из легенд Гражданской войны. Город был назван «красным Верденом»[46]. Масштаб победы был куда серьезнее, чем достижения Троцкого на Волге, воевавшего с чехословацкими частями, не особо желавшими сражаться. Оказалось, что с человеком, никогда не служившим в армии, командовавшим плохо подготовленными бойцами, ничего не смогли поделать опытные фронтовики во главе с боевыми генералами.