Леннар. Сквозь Тьму и… Тьму - Антон Краснов

15

– Леннар!

Барлар подавился виноградом и закашлялся, Леннар ловко ударил его ладонью по спине, отчего по всему телу воришки пошел глухой гул. Виноградная косточка вылетела изо рта Барлара и попала на платье королевы. Но она не обратила на это никакого внимания. Энтолинера во все глаза смотрела на того, кто спас ей жизнь. Собственно, и альд Каллиера, и воришка Барлар смотрели на него же. Оба только что общались с этим человеком запросто. И оба теперь не могли осознать, что только что сказанные слова – правда, только правда, потому что нельзя лгать так!

Королева, впрочем, быстро справилась с собой. Как будто ей было привычно каждый день принимать людей, разыскивая которых сбилась с ног самая могущественная сила из всех, что существует в пределах ойкумены,[11] то есть братья ордена Ревнителей! Энтолинера как ни в чем не бывало очистила апельсин и протянула его Леннару со словами:

– Вы что-то ничего не едите. В моем королевстве существует обычай ничего не есть в доме врага. Надеюсь, вы не считаете меня своим врагом? Нет?

– Мне лестно слышать такое из ваших уст, Ваше Величество, – очень вежливо ответил предводитель других людей, – конечно же я не хочу считать вас своим врагом. В противном случае я просто не стал бы спасать вам жизнь. Вы уж простите за откровенность. Видите ли… я сам очень хотел встретиться с вами для важного разговора. Но я собирался сделать это так, чтобы не повредить вам.

– Не повредить мне?! – воскликнула королева.

– Ну конечно. Если я попаду в руки Ревнителей, мне хуже уже не будет. Я и так прекрасно представляю, что сотворил бы со мной Храм Благолепия. Они уже наглядно проиллюстрировали свое милосердие, вырезав и обескровив – в буквальном смысле – население целой деревни!

– Куттака, – тихо промолвила Энтолинера.

– Совершенно верно. Такая осведомленность и такая память о прошлом делает честь Вашему Величеству, – отозвался Леннар. – Теперь о вас. Я в самом деле провел все так, чтобы, если что, все списали на меня. А вот вам, Ваше Величество, можно нажить большие проблемы с Храмом. Буду откровеннее, и только не обижайтесь, благородный альд, – повернулся он к Каллиере, – но допустим такую мысль, что Храм захочет низложить королеву и поставит на ее место свою марионетку.

– Что? – тихо произнесла королева.

– А разве таких случаев не было в истории? Ведь вы лучше меня знаете. Так вот, если Храм такое замыслит, это удастся ему без особых усилий. Мне известна численность королевской армии и королевской лейб-гвардии – личной охраны королевы. Примерно половина гвардии – арламдорцы, и оставшиеся – беллонские альды и туны. Гвардейцы из Арламдора никогда не посмеют поднять оружие против Ревнителей. Такое воспитание… Легче выступить против отца, матери, но не против братьев ордена Ревнителей! Остальные… Численность Ревнителей несколько меньше, чем личный состав гвардии, но каждый из Ревнителей в схватке стоит двух, а то и трех гвардейцев. К тому же если считать только беллонцев, то соотношение численности оказывается уже не в вашу пользу. Да и зачем им рисковать своими силами? Они просто прикажут вашим братьям по оружию из числа арламдорцев, и те сами пойдут на ваши клинки. А Ревнителям останется добить уцелевших…

Королева повернула к альду Каллиере вспыхнувшее лицо:

– Это правда?

Беллонец закусил нижнюю губу и негромко произнес проклятие.

– Это правда?! То, что сказал… что сказал… он… Леннар?!

– Говорите уж, – произнес человек в сером плаще. – Не кривите душой, альд. Я знаю, что вы пытались уверить королеву, будто в случае чего сможете остановить Ревнителей. Говорите!

Лицо красавца Каллиеры пошло лихорадочными красными пятнами. Он встал во весь свой великолепный рост, потом снова сел и, взяв с подноса апельсин, так сжал его в кулаке, что во все стороны брызнули струи сока. Королева вскинула голову, ожидая ответа.

Глава гвардии выговорил:

– Он… он говорит правду. Один Ревнитель в самом деле стоит двух… гвардейцев. Я имею в виду арламдорцев. Но и мои беллонцы… наверное, в бою один на один мало кто устоит против брата ордена. Разве что только я и тун Томиан, да и то… при благоприятных обстоятельствах… чтоб мне изжариться в брюхе Железной Свиньи! Я не знаю, как их, орденских братьев, обучают… но думаю, что только я и максимум с десяток моих офицеров смогут относительно на равных противостоять… противостоять хотя бы рядовому Ревнителю.

– Ты говорил только о двух, благородный альд: о самом себе и о туне Томиане, – напомнил Леннар.

– Значит… значит, мы беззащитны перед Храмом?! – воскликнула Энтолинера, отбросив всякую осторожность в словах. – И если они что-то предпримут, а повод такому пауку, как этот омм-Гаар, найти несложно… то мы будем просто раздавлены?! Значит, не я правлю страной, а мне просто-напросто позволяют ею править со снисходительного ведома жрецов Благолепия?! Так, да, любезный альд?

«Так было всегда, – подумал альд Каллиера, – наконец-то ты дошла до этого, бедная моя королева… Для того и берут на службу нас, беллонцев, потому что в нас нет природной, с молоком матери впитанной робости перед Храмом… Да если правду говорить, то и мы… против Ревнителей на их поле, что называется… э-эх!..»

– Не мучьте альда Каллиеру, – вмешался Леннар, – я могу ответить за него не хуже, чем если бы говорил он сам. Я давно наблюдал за вами, как за многими монархами их Верхних и Нижних земель. Я хотел завязать прямые отношения с одним из легитимных правителей. Я выбирал. Цели мои вы еще узнаете – конечно, если решитесь узнать это. Так вот, я выбирал, с кем бы из правителей завязать прямые отношения, – и выбрал вас, королева Энтолинера. Это был непростой выбор. Вы сами поняли, насколько непростой – по той сцене на охоте. Я наблюдал за вами, и в итоге это спасло вам жизнь. Но довольно. Мне кажется, я слишком многословен. У меня есть к вам предложение, госпожа Энтолинера. Простите, что я, быть может, несколько фамильярен. Но там, куда я попрошу вас со мной отправиться, титулование будет выглядеть смешно.

– Куда отправиться? – не замедлил наершиться альд Каллиера. Он, кажется, все еще не мог прийти в себя после того, как узнал имя таинственного гостя Энтолинеры, а также после жестоких откровений Леннара касательно соотношения сил Ревнителей Храма и гвардейцев королевы. Его, альда Каллиеры, гвардейцев. – Куда вы приглашаете королеву?

– Мне нужно объяснить вам очень многое, без чего вы не сможете существовать дальше. Ведь вы уже чувствуете, что уперлись в стену. Что дальше так продолжаться не будет, и плясать под дудку жрецов и Ревнителей омм-Гаара становится уже выше ваших сил. Я хочу помочь и вам, и себе, и всем живущим в этом мире. Но я не могу открыть вам истину здесь, в этом дворце. Не сочтите за обычные высокопарные слова… Вы просто не поверите мне. И вы должны увидеть все собственными глазами.

Королева и ее любимец тревожно переглянулись. Альд Каллиера дернул себя за ус, что служило явным признаком беспокойства и раздражения. Барлар, который на протяжении этого разговора сидел недвижно и, кажется, бездыханно, вперил в Леннара пылкий взгляд и спросил:

– А вы… правда, правда можете ловить ножи в воздухе и рубите саблей так, что… что клинка даже не видно?.. Мне рассказывали, что…

– Да вранье, конечно, – улыбаясь заговорил Леннар, повернувшись к мальчишке, – вообще могу тебе сказать, Барлар, что тебя окружают сплошные врали, плуты и мерзавцы. А что касается моего искусства владения холодным оружием, ну что ж, кое-что и правда. На самом деле это очень просто. Да вот, сам смотри.

Он сделал некое движение, и в его руке оказался клинок. Это был странный клинок, он ничем не напоминал саблю Хербурка или даже альда Каллиеры. Клинок был короче, где-то в пол-локтя длиной (больший вряд ли остался бы незаметным под его плащом), и гораздо тоньше сабли беллонца. Так что когда Леннар повернул его острием к Барлару, тому показалось, что клинок исчез.

Каллиера среагировал мгновенно. Он выхватил свою саблю и встал в первую позицию.

– Опусти саблю, альд, – велела королева. Она была сильно заинтригована всем происходящим. Высокая грудь под светлым платьем вздымалась, тонкие руки конвульсивно сплелись, взгляд королевы не отрывался от лица гостя, открывшего свое столь громкое имя. – Я приказываю вам!..

Беллонский аэрг неохотно опустил саблю, продолжая, однако, внимательно смотреть за гостем… Леннар между тем взял с блюда апельсин и подкинул высоко вверх. Чуть отступив назад, он прищурил правый глаз, и вдруг сильно и резко взмахнул своим клинком раз и другой, сначала справа налево, потом сверху вниз, и все это с такой скоростью, что клинок словно раскрылся мерцающим, дымным стальным веером. Леннар еще успел протянуть руку, и апельсин упал в нее, как будто так и нужно было, как будто иначе и не могло произойти. Леннар улыбнулся и протянул апельсин Барлару.