СССР — Империя Добра - Сергей Кремлёв

В Америке улучшали свою систему образования, подтягивая её к советской, в целях усиления Америки.

В «Россиянии» же систему образования сознательно ухудшают, уничтожая советский потенциал образования в целях дальнейшего ослабления и уничтожения России. Ухудшают, чтобы Россия уже никогда не потрясла мир чем-то вроде Октябрьской Революции или октябрьского спутника.

Так обстоят дела сегодня. А тогда, в Стране Добра, в пределах расширяющейся Советской Вселенной, всё было иначе! Так, в 1958 году Совет Министров СССР принял решение о строительстве нового научного центра — города-спутника Москвы. И вскоре на месте подмосковного посёлка Крюково возник закрытый для иностранцев город Зеленоград — советский аналог американской «Силикон вэлли», «Кремниевой долины» в Калифорнии. Тогда это были два ведущих в мире центра по электронике и микроэлектронике — Калифорния и Зеленоград. К началу семидесятых годов в Зеленограде дислоцировалось 8 крупных институтов, с 1965 года там открылся Московский институт электронной техники, МИЭТ, готовивший молодые кадры для молодой советской микроэлектроники.

К 1985 году в Зеленограде жило 142 тысячи человек, 35 тысяч из которых работало в двадцати шести НИИ Зеленограда. Город утопал в зелени и был прекрасно спланирован талантливыми архитекторами.

Сегодня зеленоградские микроэлектронщики работают преимущественно в той самой «Силикон вэлли» или вообще не занимаются новыми исследованиями. И надо ли здесь что-либо сообщать дополнительно?

А впрочем, кое-что — как дополнительную «информацию к размышлению» — сообщу! К началу 60-х годов общие успехи науки, техники и промышленности в СССР и в США обусловили тот мощный взаимный рывок во всех сферах космической деятельности, который был предпринят у нас и в США в 60-е и затем в 70-е и 80-е годы. Начиналось и развитие орбитальных космических разведывательных сетей…

Первый советский спутник-фоторазведчик «Зенит» был выведен на орбиту на два года позже первого американского разведывательного спутника «Корона», однако «Зенит» был сложнее и совершеннее американского аппарата.

США начали разработку «Короны» в 1956 году, а первые идеи такого рода высказывались там ещё в 1946 году — сразу после того, как в США был вывезен выдающийся германский ракетчик Вернер фон Браун. Активно поддерживали и развивали подобные идеи эксперты из ведущего «мозгового» центра Америки — корпорации «Рэнд».

Американцы вывели «Корону» в космос 18 августа 1960 года — после двенадцати (!) неудачных пусков подряд, начиная с февраля 1959 года. В СССР «Зенит» был выведен с третьей попытки 28 июля 1962 года.

Лишь одна деталь огромной работы во благо России…

Но какая деталь!

Однако помянутый ранее Андрей Сахаров, вместо того чтобы радоваться успехам Отечества и по-прежнему отдавать свой талант делу защиты собственной Родины, внутренне уже готовился к тому, чтобы через несколько лет призвать Америку «устранить слабые позиции в американской системе стратегических вооружений». Как и врагов России, Сахарова беспокоила сила советской Страны Добра и якобы слабость американской Империи Зла.

При этом, как в романе Оруэлла «1984», в представлении Сахаровых Зло и Добро менялись местами, и СССР — Страна Добра воспринималась ими как «Империя Зла». Хотя даже в СССР позднего брежневского образца была сосредоточена подавляющая часть всего Мирового Добра!

А теперь — о Гагарине.

О том, кто со спокойным, буднично произнесённым во время старта, русским «Поехали…» первым улетел за пределы Земли как сын Советской Вселенной.

СЕГОДНЯ прах Юры Гагарина покоится в Кремлёвской стене… Первый космонавт планеты не спит последним сном в земле, а обратился в горстку пепла. Для любого погибшего лётчика такая судьба естественна — слишком уж жестока встреча с Землёй в «нештатном режиме». Однако для Гагарина в этом есть, пожалуй, особая невесёлая правота. 12 апреля 1961 года, во время спуска с орбиты, он первым из всех землян пронёсся над нашей планетой живой звездой, в сгустке огненной плазмы. И вышел из этого огня на землю весенней Родины живым. А позднее, через несколько лет, сгорел без остатка всего лишь в обычном тренировочном полёте. Что ж, за эти немногие годы в Стране Добра уже наметились нехорошие перемены.

А тогда, в 1961 году, Гагарин стоял под солнцем Поволжья и дарил окружающим улыбку, мгновенно ставшую знаменитой.

Эта улыбка настолько неотделима от героической эпохи советской космонавтики, что нет нужды что-то ещё пояснять. Достаточно просто сказать: улыбка Гагарина, и вот он перед нами — в новеньких погонах майора Советской Армии и со звездой Героя Советского Союза на груди…

Первый лётчик-космонавт Союза Советских Социалистических Республик.

Я видел много самых разных его фотографий — и сделанных профессионалами, и любительских. На каких-то фото он специально позировал, какие-то удачно схватывали жизнь в её мимолётности. Разные ситуации, разные настроения, но всё объединяет открытость лица. У реального Гагарина были, конечно, недостатки, и даже, может быть, у него были и крупные недостатки. Но, как мне представляется, во всём своём хорошем он был очень СОВЕТСКИМ человеком, и это ярко выразилось в его общем облике.

У советской эпохи, у Советского Союза, у советских людей имелось немало недостатков, и некоторые из них граничили с пороками, но… Но главной нашей чертой всегда была открытость к хорошему, душевная широта. Бесстыжие от рождения «демократы» пытаются сделать типичной фигурой нашей советской истории следователя НКВД или охранника ГУЛАГа, но это — подлая ложь. Главными символами СССР оказались «Советская Джоконда» — знаменитая «Девушка в полосатой футболке» художника Самохвалова, покорившая Париж 1937 года, и вот он — русский смоленский парень, бывший ремесленник-металлист со своей гагаринской улыбкой.

Студентка в футболке и парень в лётчицком шлеме — родные брат и сестра «Рабочего и колхозницы», созданных гением Веры Мухиной и руками умельцев-литейщиков. Этот третий яркий символ Страны Добра — вдохновенный и величественный — сегодня тоже оплёван, но от этого не стал менее выразительным и значительным в масштабе истинной истории мира.

Да, сегодня облыжно оболгано многое и, может быть, только потому, что страна ещё не способна дать достойный отпор этой лжи, Россия гибнет, нищает и заплывает кровью в то самое время, как отщепенцы её, «новые русские», всё более заплывают жиром.

Оболган Советский Союз, но, значит, оболганы и его Герои. Значит, оболган и унижен также наш Юра. И он, из всех наших космонавтов, унижен, пожалуй, прежде всего. Ведь он не просто был первым. Именно он стал и остался символом эпохи!

Из славной когорты первых космонавтов, кроме Гагарина, ушли в советское время в небытие заболевший Павел Беляев, экипаж первой орбитальной станции «Салют», погибший при спуске с орбиты, — Добровольский, Волков, Пацаев, и ещё один достойный товарищ Гагарина по первому отряду космонавтов — Владимир Комаров, первый трагический испытатель космического корабля нового поколения «Союз».

Гибель всех их, как и гибель Героя Советского Союза полковника Серёгина, разделившего свой последний полёт с Гагариным, тяжело переживала вся страна. Вечером того дня, когда в космос взлетел на «Союзе» Комаров, одна из команд на телевизионном КВНе выдала весёлый экспромт: «И судья уже готов — на орбите Комаров»! А с утра следующего дня мы все в СССР ходили как пришибленные. А точнее — просто пришибленные.

Трауром по Комарову…

Мы горевали обо всех погибших космонавтах, но как личное горе народ воспринял всё же именно гибель Юры… Я вспоминаю наш дом в Керчи. Он был населён сплошь отставниками-авиаторами, которые форму моего отца-железнодорожника не воспринимали как чужеродную лишь благодаря самому её обладателю. Так вот, в день похорон Гагарина у нас за поминальным столом собралось человек двадцать. Никто из сидевших за этим столом не знал покойного лично, и в то же время лично знал его здесь каждый.

У меня тоже есть маленькое личное впечатление — о светлом «гагаринском» годе…

Конец августа 1962 года… Пыльный Джанкой в Северном Крыму, прохладный коридор школы, куда я пришёл накануне начала учебного года. И на стене — новенькая школьная стенгазета, ожидающая будущих читателей.

В стенгазете — скромные любительские фотографии, и с каждой смотрит… ГАГАРИН! Лишь те, кто помнит те годы, поймут — каково было без пяти минут пятикласснику из провинциального городка увидеть Гагарина на фотографии рядом со своими учителями, с ребятами из собственной школы.

Гагарина без Звезды Героя, без формы, в скромной лёгкой рубашке навыпуск.

Объяснение было простым: члены школьного туристического клуба поехали в Ялту, и там, на аллее парка, нос к носу столкнулись с Гагариным, неторопливо идущим навстречу. Он уже успел вкусить вселенскую славу. Планета уже отяготила его парадную форму первым обильным золотом. Но его реакция на наивное восхищение была естественной — то есть ни капли не вычурной. Остановился, поговорил, пошутил и сфотографировался — на память!