Перо и маузер - авторов Коллектив

— Поехали, черт побери! Тоже мне — пить ему надо в каждом кабаке! — размахивая кнутом, сердится попутчик, едущий сзади.

— Да мне-то Зто... Было велено... — бормочет Ион. Потом, убедившись, что его хозяин и не думает просыпаться, стеганул лошадь, повернувшую к коновязи, и покатили.

Сосновый бор остался позади.

Задать лошадям корму решили у Малупской корчмы. Хозяин с передней повозки на ходу наводит порядок в своем полупустом возу — укладывает порожние ведерки из-под масла, свертки, покупки, — затем кидает вожжи на телегу, а сам, спрыгнув с нее, ведет лошадь под уздцы. Вот и просторная корчемная конюшня. Свернув влево, лошадь чинно встала у обглоданной перекладины.

— Эй, полячишка, что с твоим хозяином? Не очухался еще? Дышит? — Калнуснис, привязав свою лошадь, подходит к Иону, который возится с уздой. — Так кто ты, в самом деле, поляк или литовец? А может, латгалец? Ну тогда валяй по-латышски, латышский язык у нас, брат, в почете! Без него шагу не ступишь! Ну да ладно... девки наши мигом тебя обучат!

— Рейнис, ау! — кричит Малынь, подходя с дорожным кульком к возу. — Вставай, Рейнис Виксне! Дернем по чарочке! Самое время! — И старик, теребя бородку, подмигнул Калнуснису: — Иначе его, стервеца, не поднимешь... Эй, Рейнис, Малупскую корчму проспишь! Не мешало б горло промочить!

— Вставай! Вставай! — напустился на него и Калнуснис, тормоша за плечо. — Закусим, выпьем и дальше поедем.

Рейнис Виксне трет кулаками припухшие глаза, причмокивает мясистыми губами, наконец спускает ноги с фуры.

257

9 Перо и маузер

— Где мы? — спрашивает он, пошатываясь. — Что, Малупская корчма? А разве Заттюрагс проехали? Чего же этот шалопай не разбудил меня?

— Да в тебя хоть из пушек пали, не добудишься, — смеется Калнуснис, обивая башмаки на пороге корчмы.

Вуцан потоптался возле подвод, поплелся за хозяевами.

— Здорово, корчмарь, ставь на стол полдюжины пива! — Виксна первым подходит к стойке, занимает самый длинный стол. — И колбасок нам каких получше, баварских, что ли, хорошо прожаренных. Верно я говорю, господа?

— Да чего ты, зачем такая трата, Рейнис! Слишком жирно будет! — забеспокоился Малынь, развязывая свой дорожный куль. — Нам бы хлебца, маслица да пивка... Чего нам еще?!

Бутылки быстро пустеют. Хозяева пьют стакан за стаканом. Калнуснис и Малынь закусывают хлебом с маслом, а Виксна уплетает баварские колбаски.

— Слушай, ты, как там тебя? —обращается Калнуснис к сидящему в стороне Иону, протягивая краюху хлеба.— На-ка вот отрежь себе да ступай лошадей напои!

— И мою кобылку не забудь! Только с заду к ней не заходи. Лягает чужих-то! — подвинув к нему масленку, говорит Малынь.

Отрезав ломоть хлеба, Ион идет к двери.

— Может, поднести парню стаканчик? — замечает Калнуснис, кивая ему вслед.

— Слушай, хочешь горло промочить? Как тебя там? — кричит Виксна, опрокидывая очередной стакан.

Вуцан остановился. Глотнул побольше воздуху и говорит:

— Меня зовут Ионом Вуцаном.

— Ну, иди сюда, Ян! Чего там, такой же человек, как и все... На-ка тяпни! — добродушно бурчит Малынь, наполняя стакан.

Ион за весь день ничего не пил. Жажда мучит его. Взял протянутый стакан и чуть не бегом бросается поить лошадей.

Но вот лошади накормлены, напоены, да и сами хозяева подзаправились. Солнце уже скрылось за лесами, Виксна, еще больше захмелевший, швыряет на стол бумажник.

ri— Или у настоящих-то хозяев денег мало? Гляди, корчмарь, гляди и ты, неоперившийся хозяйчик, разве ж это не сотенные? Раз, два... четыре, пять... Ставь, корчмарь, дюжину на стол!

— Спрячь лучше деньги в карман!.. Не дело ты затеял, Виксна! Ну выпил, и будет, — с напускной строгостью выговаривает ему Калнуснис, а сам вроде бы собрался уходить.

— Чего? Это ты там вякаешь, Калнуснис? Учить меня вздумал? Ты что, нянька мне? Вот как кину сейчас на стол сотенные и буду пить всю неделю — из-за стола не встану! Верно я говорю, корчмарь, или нет? Хочу послушать, что скажет корчмарь! Я хочу, чтоб корчмарь высказался!

— Верно! Все верно!

— Ну так и ставь без разговоров ящик на стол. Пока все твои запасы не выпьем — до тех пор ни с места! — И Виксна локтем смахивает со стола бутылки. Пиво, пенясь, течет по земляному полу.

Время от времени Вуцан приоткроет дверь, заглянет внутрь, опять закроет. Там все то же — Виксна расплескивает пиво по столу, по полу, льет себе на штанины...

Лошади совсем ошалели от оводов и мух, лягаются, рвутся из упряжи. Пора бы и ехать, да хозяева что-то волынят.

«А, какое мне дело! — думает Вуцан, присев на лестницу. — Пусть себе хлещут, пусть морят лошадей!» — И, словно желая сорвать скопившуюся злость, с сердцем сплевывает.

Ты бросай, бросай на ветер Денежки отцовские!

В корчме теперь звучит уж не только хозяйский бас, все трое поют.

«Да они поди только во вкус вошли!» — про себя усмехается Ион, прикидывая, что придется, видно, здесь заночевать.

— Ион! Слышь, Ион! — раздается крик на всю корчму, даже стекла в рамах звенят.

— Пойти или не стоит? — рассуждает Вуцан. Потом нехотя встает. Ладно, зайдет, посмотрит, что там такое.

— Пей, Ион! — орет Виксна, о край стола откупоривая бутылку.

— Не хочу, хозяин!

— Пей. раз хозяин велит! — Виксна даже каблуком притопнул, пиво брызжет во все стороны.

— Вы меня работать, а не пить нанимали! — отвечает Ион.

— Пей, говорят тебе, голь перекатная!

Виксна подошел к нему, пошатываясь, чуть ли не силой собирается напоить работника.

— Вы пьяны, хозяин! — Кровь бросилась в лицо Иону, он едва себя сдерживает.

— Не горячись, Рейнис! Не горячись! — вступился Калнуснис. Он уже придумал, как буяна из корчмы выманить. — Человек не скотина, не годится его через силу поить. А вот лошадок мзжно пивом напоить.

— Давай лошадей напоим! Здорово придумал! Что мне, жаль для них ящик выставить!

Виксне предложение пришлось по душе.

И долго еще трое хозяев поили пивом лошадей из бутылок. Наконец с помощью Иона кое-как удалось уложить Виксну в фуру, прикрыли сверху попоной, и застоявшиеся лошади весело покатили...

Домой гуляки явились поздно. Первым доехал Ма-лынь. У того хутор верст на двенадцать ближе. Последним добрался Рейнис Виксна — его дом в полверсты от Калнусниса.

Домочадцы, на сенокосе за день намаявшись, спят без задних ног. но вот залаяли собаки. «Какого рожна еще брешут», — дивится работник Густ Целм, протирая спросонья глаза. Хозяина вроде бы еще домой не ждут. Да и с чего б тогда лаять собакам? Но хозяйский гнедой мерин стоит перед конюшней, незнакомый верзила топчется у фуры, а самого хозяина что-то не видать.

— Приятель, чей это дом? — спрашивает Ион, выходя навстречу Густу. — Конь встал и ни с места.

— Дом-то наш! А тебе чего?

Густ опять принимается протирать глаза; конь и фура — все хозяйское, но кто ж этот парень?

— Я вам хозяина привез, если только дом не перепутал. Да уж. верно, лошадь знает свой дом.

— Хозяина?.. Неужто помер? Так я сейчас хозяйку кликну!

— Нет, погоди! Просто пьян в дымину! А я к нему в работники нанялся. — Вуцан приветливо протягивает руку.— Здорово, приятель! Значит, вместе нам работать!

Совместными силами Рейниса Виксну перетащили в хозяйскую половину, потом работники снова вышли во двор. Густ Целм отвел Вуцана на сеновал с остатками прошлогоднего сена. Покружил еще по двору, лошадей зашел проведал, накинул скобу на дверь конюшни и обратно на остывшую постель...

И собаки наконец угомонились. Забрались в самую гущу сирени, свернулись в клубок и дремлют, лишь изредка приподнимут морду — послушают, понюхают...

Ион, зарывшись в сено, думал о новой работе, об ушедших днях революционной свободы, о верховьях Даугавы, но мало-помалу мысли его обрываются...