Очаровательная проказница - Лиз Карлайл

— Я справлюсь с тобой, милая, — мрачно сказал он. — Хотя задача не из легких.

— Справишься? Хотела бы я посмотреть, как ты это еде лаешь.

Потом, опустив ресницы, Зоэ закинула руки ему на плечи и горячо поцеловала. От того, что однажды начато, трудно отказаться. Даже теперь, пресыщенная и отрезвленная, вернувшаяся к здравомыслию, Зоэ обнаружила, что этот невероятный мужчина все еще заставляет ее колени слабеть.

Этим утром от Мерсера пахло теплым сонным мужчиной, темная щетина покрывала твердый подбородок и придавала ему еще более суровый вид, чем обычно. Ужасная правда состоит в том, поняла Зоэ, что она без памяти влюбилась в него, полюбила целиком и полностью, со всей его силой, честью и… упрямством.

Возможно, она всегда его любила. Возможно, поэтому его неодобрение всегда больно жалило, и она находила удовольствие в том, чтобы досаждать ему. Но то, что она чувствовала к нему теперь, — это не глупое девичье увлечение. Это была потребность, которая быстро усиливалась, становилась всеобъемлющей, и ее невозможно игнорировать. И все же она будет хранить эту тайну, по крайней мере, до тех пор, пока Мерсер не преодолеет свое старомодное понятие о рыцарстве, поскольку будущее вырисовывается перед ними сомнительное и тревожное.

Резкий звук расколол воздух где-то за прудом: Зоэ отскочила, прижав руку к сердцу, но Мерсер тут же притянул ее к себе.

— Успокойся, милая. — Его дыхание согревало ее висок. — Это лисица ищет нару.

— Ох, — выдохнула Зоэ и уже громче добавила: — Ох, нет!

Мерсер, чуть отстранив, посмотрел на нее, его темные брови сошлись на переносице.

— Охота, затеянная сэром Уильямом! — прошептала Зоэ. — Черт! Нам надо спешить!

Труди слова не сказала, когда Зоэ скользнула в спальню в вечернем платье, которое благодаря Мерсеру по крайней мере было сухим.

— Начинай, Тру! — Зоэ бросилась на кровать. — Ругайся! Только, пожалуйста, вели приготовить ванну погорячее, пока будешь браниться.

— О Господи! — Труди, устало дернула сонетку звонка. — Я не люблю ругаться, мисс.

Зоэ только сейчас сообразила, что лежит на чем-то неровном. Повернувшись, она ощупала постель.

— Ты напихала подушек под одеяло! Труди, подошла к кровати.

— Я думала, вы не захотите, чтобы о вашем отсутствии стало известно, — спокойно сказала она. — Я спала на койке рядом, ее светлость леди Рэннок сунула голову в дверь около полуночи. И затем лорд Роберт… в ужасном состоянии. Я велела ему уйти. Но я сохраняла спокойствие, мисс, и секрета не выдала. Это правильно?

Труди начала глотать гласные, это плохой признак. Значит, Зоэ снова далеко зашла. Подскочив, Зоэ поцеловала Труди в щеку.

— Благослови тебя, Господь, Труди, — сказала она, расстегивая платье. — Прости, что я такая скверная.

Горничная слабо улыбнулась:

— Вы не скверная, мисс, правда. Только… немного своенравная… и, видит Бог, у вас доброе сердце.

— Своенравная? — Это немногим лучше, решила Зоэ. — Как ни назови, я знаю, что была для тебя сущим испытанием, но я собираюсь исправиться. Правда. А теперь помоги мне это снять. Моя черная амазонка готова?

Два часа спустя Зоэ ехала в Лоуэр-Торп на длинноногом, сером коне. Мерсер показал Зоэ мерина после завтрака, наклонившись почти неприлично близко, когда сунул уздечку ей в руку.

На мгновение его глаза вспыхнули, и что-то горячее и понятное лишь им вспыхнуло между ними, обдав ее жаром.

— Моя мать уверяет, что ты умеешь управлять большими упрямыми животными, — пробормотал Мерсер, многозначительно глянув на нее. — Я начинаю думать, что она, возможно, права. Надеюсь, я об этом не пожалею, Зоэ. Зефир — сущее наказание.

Зоэ сумела беспечно улыбнуться.

— Я уверена, что многие большие и упрямые животные сущие наказания, — тихо проговорила она.

Теперь пришла очередь Мерсера краснеть.

Мерсер вел кавалькаду от главной дороги на широкую тропу. Зоэ ехала рядом с отцом, следом за Мерсером и его матерью. Джентльмены оделись сегодня в охотничьи костюмы, Мерсер дополнил свой высокими черными сапогами с коричневыми отворотами и бриджами, обтягивающими сильные бедра. Но длинный красный сюртук, как это ни прискорбно для Зоэ, многое скрывал от ее взгляда.

Она удрученно вздохнула и перевела взгляд вправо. Они теперь ехали ближе к проливу по высокому зеленому хребту, чтобы срезать дорогу к Стоун-Мэнору, поместью сэра Уильяма, где будут ждать собаки. Скоро узкая дорожка выбралась на скалы, иногда страшно обрывающиеся вниз. Зоэ смотрела на воду, на извилистый берег, и голова у нее немного кружилась.

Компания состояла только из бесстрашных наездников: Мерсер, его мать, мистер Амхерст, бывший кавалерийский офицер, который в свое время практически жил в седле, и Арабелла, явно унаследовавшая любовь ее родителей к верховой езде. Робин взгромоздился на коня, которого Зоэ прежде не видела. Это был черный фыркающий жеребец, похожий на дьявола, и кличка у него соответствующая — Люцифер.

Зоэ посчитала бы победой появление Робина, такого оживленного и в такой ранний час. Но, глядя на него, она опасалась, что он вообще не ложился. Чем больше она думала над этим, тем больше тревожилась.

— Я немного отстану, — сказала она отцу, — и поеду с Робином.

Рэннок кивнул, но гнев в его глазах нельзя было ни с чем перепутать. Он все еще злился на Робина, и Зоэ не осмеливалась спросить, что произошло вчера между ними.

Она придержала Зефира и махнула рукой Арабелле и Амхерсту, пропуская их. Едущий впереди Мерсер повернулся в седле и глянул на нее, в его глазах вспыхнуло раздражение.

Зоэ улыбнулась, тронула бока лошади и подъехала к Робину. Зефир, завидев Люцифера, тревожно переступал ногами и вскидывал голову.

Робин бросил на него мрачный взгляд.

— Даже твоя лошадь меня не любит, — проворчал он.

— Что за чепуха, Робин! — упрекнула она. — Ты спал? Он повел плечом.

— А что? Это имеет значение?

Зоэ искоса взглянула на него. Она не могла принюхаться к нему, но опасалась, что ее предположения верны. Нет! Робин не может участвовать в охоте в таком состоянии: пьяный, подавленный, почти отчаявшийся.

— Я не уверена, что тебе нужно ехать, дружище, — сказала она. — Разворачивайся и поезжай домой. Я не буду возражать.

— Да уж, не станешь, — горько сказал Робин.

— Что это зна… — Ее голос сорвался, когда она увидела темные синяки над воротом его рубашки. Зоэ рот разинула от изумления.

— Что?! — Он полоснул ее взглядом.

— Что это? Синяк у тебя на шее, — прошептала она. — Мой отец… О Господи… Робин, папа пытался задушить тебя?