Грехи отцов 2. Война - Тимофей Грехов

- Всё как всегда, Гриндевальд вытряс из меня душу. Бесит, что он постоянно проверяет на прочность мои щиты окклюменции. И главное знает, что я знаю, и всё равно продолжает. Если бы он не давал ценнейшие знания, то давно бы переместился в Империю, и занялся поисками брата и племянника. А Гринграсс до сих пор не получила ответа от Марии Кощеевой.

- Ясно, а меня ты возьмёшь в Империю, - неожиданно спросила она.

- Герм, мы с тобой это не раз обсуждали, почему ты усомнилась в моих словах? – спросила я, смотря на Гермиону, которая сидела, будто прячась за большой стопкой книг.

- Просто ты в последнее время отдаляешься от меня, я начинаю думать, что не нужна тебе, – слегка дрожащим голосом сказала она.

- Это когда я от тебя стал отдаляться?? Вчера ночью или сегодня? Или может позавчера? Или не ты сама просила меня о пощаде? – скептичным голосом спросил я. – А я понял! Ты таким образом пытаешься реабилитироваться за прошлую ночь, когда бессовестно уснула, пообещав продолжение, – смеясь, сказал я.

- Ты угадал, - выглянув из-за стола, сказала румяная Гермиона.

Та ночь надолго осталась в моей памяти. Я проснулся чтобы попить воды и увидел, что вместо Гермионы, рядом со мной лежит обнаженная Астория. Рядом с ней на подушке лежал медальон, который скорее всего свалился с неё пока она спала. Постояв так несколько мгновений, решил, не устраивать разборок и аккуратно одел медальон назад. Сон долго не приходил из-за мыслей по поводу случившегося. С Драко друзьями мы так и не стали, поэтому угрызениями совести я не страдал. Но всё равно было как-то неприятно, что меня использовали для сексуальных утех без моего ведома. И ещё я пообещал себе, что обязательно разберусь как Гриндевальд создал этот артефакт. Магия должна была не позволить произойти сегодняшней измене, но артефакт обошёл брачные клятвы. Почему-то мне кажется, что Гриндевальд не до конца понял, что он создал.

На следующий день, когда я вернулся с тренировок, после нескольких вопросов понял, что в комнате была Гермиона. Я не стал подымать тему, произошедшего, в конце концов секс между нами лишь приятное дополнение к взаимовыгодному сотрудничеству.

Я не боялся предательства Гермионы, хотя на ней был медальон, способный скрыть от многих обетов и клятв. Но Гриндевальд рассказал про клятву, которую медальон не способен обойти. Маги обычно клялись магией и жизнью, и считалось эту клятву обойти невозможно. Но маг, надевший на себя медальон, на неё не обращал внимания, поэтому Гриндевальд рассказал мне про клятву Сутью. Смысл в том, что за попытку её нарушения маг терял не только жизнь, но и душу, которая распадалась, прекращая свой цикл перерождений. Это была страшная клятва, поэтому ей прекратили пользоваться. Но Фламели, чтобы их секреты никаким образом не были выданы, принимали клятвы только Сутью.

Сменялись дни, недели, месяцы и я всё больше и больше приближался к уровню мастерства Гриндевальда. Мне ещё много чего нужно было узнать и понять, но начало было положено. Весной он сообщил мне, что теперь после обеда он будет заниматься только со мной. Малфой и Снейп восприняли эту информацию с пониманием. Ведь остальных задач по работе «сопротивления» с них никто не снимал.

- Рональд, помнишь, мы с тобой разговаривали, на тему возвращения в прошлое? – спросил Темный лорд.

- Конечно помню, но мы не на дюйм не приблизились к пониманию принципа перемещения во времени.

- Также, как и ты со своей подстилкой, - улыбнувшись от моего скривившегося лица, сказал Гриндевальд, - я не смог разобраться как у тебя получилось переместиться во времени. Даже стал предполагать, что ты появился здесь неслучайно и твоему появлению поспособствовала одна знакомая нам сущность, – с намеком на Магию сказал Гриндевальд. – Но я отмёл такое развитие событий. Просто представь на секунду, что у богов появилась возможность заглядывать в будущее или перемещаться во времени. Я боюсь даже представить, что могло бы быть! Поэтому я пришёл к выводу, что Магия-богиня ни при чём, ведь тогда она смогла бы изменить прошлое, узнав будущее.

- Всё-таки я считаю, что в теории о том, что Магия – это богиня, мы что-то упускаем, - высказал я своё сомнение.

- Докажи обратное и я соглашусь с тобой, – сказал Гриндевальд, слегка повысив голос. Ему не нравилось, что я с ним разговариваю без заискивания. - Но пока я буду исходить из этого принципа. Так к чему я? - посмотрел в глаза мне учитель. - Ты точно всё показал в воспоминаниях? Мне не понятно, что разорвало временной континуум. Ритуальный круг я перепроверил на несколько десятков раз и не нашёл ни одной ошибки.

Пока он говорил, я вновь почувствовал, как Гриндевальд пытается залезть в мои воспоминания. И на этот раз, наткнувшись на глухую стену, попытался покинуть голову незамеченным. Но увидев, что я улыбаюсь он заподозрил неладное, но было поздно. Я нанес ментальный удар, после которого Гриндевальд потерял сознание.

Ох, как долго я ждал этого момента! Каждодневные медитации ради созерцания, валяющегося на полу Темного лорда и кряхтящего что-то нецензурное. Честно! Оно того стоило. С того дня как я узнал от Драко, что Гриндевальд пытался влезть в мою голову, я ежедневно развивал окклюменцию. Ведь Темный лорд при каждом удобном случае пробовал мой мозг на прочность.

Однажды я рассказал Грейнджер об этом, и через неделю она принесла книгу, в которой были описаны ментальные атакующие плетения. В книге не было ничего для меня нового, но описанный подход к построению плетений мне понравился. Книга была старая и имя автора не сохранилось, но маг, её написавший, был или гением, или сумасшедшим.

С помощью его наработок я создал своё плетение, которое успешно прошло проверку на Темном лорде.

У меня были секреты от него, потому что я не рассказывал никому про порт-ключ, который сработал во время удара молнии. Всё было просто, я боялся! Боялся, что Гриндевальд или, ещё хуже того, Фламели окажутся в прошлом. К тому же, если они изучат принцип перемещений во времени, они станут непобедимыми. Поэтому я никому, кроме Гермионы, эту тайну не доверял.

Я остался ждать пока Гриндевальд не очнётся.

- Кха-ха, - закашлял Темный лорд, после того как пришёл в себя. – Чем ты меня приложил, не помню, чтобы