Корпорации «Винтерленд» - Алан Глинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже стемнело.
Джина, конечно, поступила слегка нахально, завалившись в офис с ноутбуком под мышкой, учитывая, что она фактически не ходит на работу, прикрываясь горем. Но больше ей обратиться некуда. За это она схлопотала скомканный и немного прохладный прием от Шивон, но обрадовалась, узнав, что Пи-Джей уехал в Белфаст. Она сразу же отправилась на зады к рабочему месту Стива. Когда она извинилась, что отрывает его от того, «над чем он там сейчас корпеет», он пожал плечами и заявил: «Мне без разницы», конечно подразумевая, что для него это действительно без разницы, все равно ведь компания того и гляди развалится. И возможно, сказал правду, но Джине сейчас не до дискуссий. Вместо этого она дала ему ноутбук и объяснила, что нужно сделать. Сначала он как-то не воодушевился, потом присмотрелся и раньше, чем она успела ойкнуть, с головой ушел в работу. Она знала, что так и будет.
Джина тоже попыталась заняться делами: стала раскладывать бумажки, отвечать на письма, но не смогла нормально сосредоточиться, поэтому вскоре погрузилась в праздное наблюдение за тем, как работает Стив.
Она смотрит на часы, и её осеняет.
Она оборачивается, лезет в карман куртки, висящей на спинке стула. Достает три фотографии, найденные на складе, кладет на стол. Включает сканер, сканирует их. Потом пересылает их себе по электронной почте во вложении. Откидывается на спинку стула, переводит взгляд на Стива.
— Ну как у нас там? — спрашивает Джина.
— Нормалек. — Не поднимая головы. — Близки, как никогда.
— Не помню его таким, — говорит Пола, задумчиво пожевывая нижнюю губу. — По-моему он струсил. Или что-то в этом роде.
— Нет, с ним все в порядке, — отвечает Нортон. — Он справится. Скорее всего, устал.
— Тогда пусть зарядится кофеином. Следующие несколько часов будут решающими.
У Нортона болит голова. Голос Полы скрипит и тянет жилы. Они стоят в коридоре правительственного здания у кабинета Болджера. Перед ними двое, трое уже внутри — разместились в секретарском кабинете. За ними — по коридору — разметались группки. Шепчутся, эсэмэсят, шушукаются, ждут. Каждый надеется, что у министра найдется минутка.
Этим вечером атмосфера вокруг правительственных зданий, в Лейнстер-Хаусе и даже на Килдер-стрит, накалилась. Пока все только рассуждают, но перемены не за горами: тут уж ничего не попишешь.
Тишека вывели за скобки. Цифры складываются. Приз ждет победителя — нужно лишь взять его.
Так в чем же дело?
Нортон услышал тревожный звоночек, когда Пола передала, что Болджер хочет видеть его у себя в кабинете. Прямо сейчас, сегодня вечером, и чем скорее, мать твою, тем лучше. Это показалось ему странным: обычно у них не так. Ларри не вызывает Нортона. Может, он пытается пометить новую территорию, установить новые правила? Возможно. Но что-то Нортон сомневается. Ему кажется, это скорее связано с поездкой в Уиклоу.
Открывается дверь секретарского кабинета; по коридору прокатывается легкая волна предвкушения.
Выходит Болджер. Рукава рубашки закатаны, галстук болтается. Он весь какой-то измочаленный. Кивает Пэдди — входи, мол. Стиснув зубы, Пэдди следует за Болджером в кабинет секретаря, а потом в святая святых — в кабинет министра. Они минуют страждущих чиновников и государственных служащих. У двери Болджер разворачивается. Впускает Нортона, а Поле в допуске отказывает.
— Десять минут, — бросает он не глядя и захлопывает дверь.
У Болджера просторный кабинет, декорированный панелями из красного дерева и мебелью из красной кожи. Нортон был здесь всего пару раз. Опять-таки потому, что все их совместные проекты обычно происходят на условиях Нортона и на его же территории.
— Боже мой, — восклицает Болджер, расхаживая взад-вперед перед столом. Не понимаю, как я с этим справлюсь. Это же стервятники, черт возьми, не люди.
— Перестань, — говорит ему Нортон и выжимает улыбочку. — В один прекрасный день ты будешь рассказывать об этом внукам.
Болджер оставляет это без внимания.
Улыбка сходит с лица Нортона. Пульсация в голове не унимается. Он собирается что-то сказать, и тут Болджер останавливается и поворачивается к нему лицом:
— Пэдди, я ездил сегодня в «Гренальбу».
— Я понял. Как он?
— Атас. Кошмарно. Он не узнал меня. Он… он безнадежен.
— Да ты что!
— Да.
Нортон не знал, что состояние старика настолько плачевно, поэтому качает головой. В то же время новости не противные. Еще одной проблемой меньше, еще один канальчик перекрыт.
Но Болджер, похоже, не закончил. Он делает шаг вперед:
— Зато я наткнулся на другого человека.
— Неужели? И на кого же?
— На Роми Малкаи.
Черт!
— Так ты его помнишь? — спрашивает Болджер.
— Конечно помню. Еще бы! — Нортон медлит. — Ясно. Значит, старый хрыч еще не сыграл в ящик?
— Нет, как раз наоборот: живее всех живых. — Болджер стучит пальцем по голове. — Во всяком случае, наверху. Мы ворошили дела давно минувших дней.
— Ясно.
Роми Малкаи и Лайам Болджер. Целая банда. Нортон опять качает головой. Они были среди первых, с кем он вел дела. По странному стечению обстоятельств он в некотором роде до сих пор ведет с ними дела.
— Он рассказал мне парочку занятных историй, Пэдди.
— Неужто?
— Представь себе. Парочку очень занятных историй.
Болджер уходит на паузу. Но Нортон срывается. С него достаточно.
— Ладно, Ларри, — произносит он, — переходи уже, мать твою, к делу. Мне не очень нравится, что ты меня сюда затащил. Ты не единственный занятой человек на земле, так что давай. В чем дело?
— Дело во Фрэнке, — говорит Болджер и становится пунцовым. — Дело в Данброган-Хаусе. И в тебе.
— О чем ты?
— Я сделал пару звонков, — Болджер указывает на стол, — поговорил с людьми, сверил кое-какие факты. Фрэнк не считал, что участок, на котором размещалось поместье Данброган-Хаус, нужно было переводить в другой вид собственности, так ведь? Он же из-за этой земли хай тогда поднял. — Болджер приостанавливается. — И стал конкретной проблемой, — он опять делает паузу, — для владельца стопятидесятиакрового участка. А владельцем был не кто иной, как ты.
Нортон закатывает глаза.
Болджер поднимает вверх палец:
— Нет-нет, Пэдди, не торопись. Ты купил его у отца Мириам за пару тысчонок, а после перевода в другой вид землепользования перепродал за четверть, на хрен, миллиона. На этой сделке ты сколотил, блин, состояние. Она тебя вывела в люди, она…
— И что с того, мать твою?.. — взрывается Нортон.
— Она…
— Она была совершенно законной. Это все, что можно о ней сказать. Банальная сделка по продаже земли. У меня таких были сотни. Что в ней?..
— Фрэнк разбивается за считаные дни до заседания окружного совета по этому вопросу — заседания, которое он обещал сорвать? Ну же!
— Ларри, не пошел бы ты куда подальше! Честно! У тебя совсем уже крыша поехала.
У Нортона раскалывается голова.
— Не поехала, — говорит Болджер. — Не поехала. — Он разворачивается и хлопает ладонью по столу. — Тогда случилось нечто странное, Пэдди, и сейчас происходит то же самое. Тот паренек, который подкатил ко мне на днях в «Бусвеллзе», — я знаю, кто это. Это ребенок, переживший катастрофу. Марк Гриффин. Это мог быть только он. Я было подумал, что это журналист какой-нибудь пытается сварганить очередную байку, но пару часов назад, — он указывает на телефон, — мне позвонили. И знаешь откуда? Из полиции. Ребята установили личность второго парня, который лежит в сент-фелимовской реанимации. После этой вчерашней бучи — заварухи в Черривейле. В девять часов уже объявят в новостях — Он снова делает паузу, видимо, чтобы информация лучше усваивалась. — И знаешь, кто это? Сказали, что он очень плох и может не выжить, но это он, Пэдди. Марк Гриффин.
Нортон долго и пристально смотрит на Болджера.
— Что говорят полицейские? — в итоге произносит Пэдди.
Болджер отвечает столь же пристальным взглядом. Он медлит, а потом отвечает:
— Говорят, что этот склад принадлежал ему. Что у него свой небольшой бизнес. Говорят, что, возможно, ему просто не повезло. Оказался не в то время не в том месте.
— Типа случайная жертва?
Болджер кивает:
— Типа того.
— Но не вспоминают… кто он такой, что он…
— Нет.
— Хорошо, — говорит Нортон. Он пялится в пол, соображает. — Хорошо. Да и с чего бы? Это же случилось так давно. Если он сдохнет, никому и в голову не придет связывать эти истории, ведь так?
— Эй, Пэдди, погоди-погоди… ради всего святого, что ты там бормочешь?
Нортон все так же пялится в пол.
— А даже если кто-то попытается связать их, — говорит он практически самому себе, — даже если какой-ни-будь пытливый репортеришка докопается… Что выйдет? Очередной любопытный фактец с приятным желтоватым привкусом? — Он приостанавливается. — Без смысла и дальнейшего развития… если только не…