100 великих аристократов - Юрий Лубченков

Последующие представители рода Мнишеков были политическими и военными деятелями, дипломатами и учеными. В 1783 году Мнишеки получили графский титул в Австрии. К середине XIX века род начал угасать. Его последние представители выехали во Францию, продав родовое имение.

Самой знаменитой женщиной рода Мнишков была Марина, дочь Ежи Мнишека.

Четвертая дочь пана Ежи Марина выросла в родительском доме среди роскоши и пышности Самбора. С детства ей часто рассказывали о знаменитости ее рода, о тех великих услугах, которых Мнишеки на протяжении веков оказывали германским императорам. Рассказы не прошли даром – характером она была горда и честолюбива, и ради этих качеств могла все принести в жертву. В родительском доме она научилась читать и писать, усвоила главнейшие основы католицизма. С этим запасом знаний и ощущений Марина Мнишек вполне была готова вступить в большую жизнь.

В это время появляется Григорий Отрепьев, будущий Лжедмитрий, впоследствии муж Марины. В середине 1602 года он появляется в Брагине, во дворе князя Адама Вишневецкого, где на следующий год открыто объявляет себя претендентом на московское царство. Когда еще через год Сигизмунд III призвал самозванца ко двору, то с ним в Краков поехал и князь Константин Вишневецкий. Но перед Краковом он вместе с Отрепьевым заехал в Самбор. Здесь последовали многочисленные совещания, итогом которых стало решение о том, что отныне Ежи Мнишек будет главным советником и покровителем самозванца. Решение это, пожалуй, в первую очередь было продиктовано тем, что Отрепьев сразу же по знакомству влюбился в Марину и просил у отца ее руки.

Осторожный Мнишек в ответ на просьбу Отрепьева отдать ему дочь в жены хотя в дальнейшем и строил все свои планы исходя из этого, пока не сказал ни «да» ни «нет». Решение было отложено, но сама Марина дала свое согласие. Ее решение было продиктовано как собственным выбором, так и советами отца. Отец и дочь поняли друг друга и решили ставить отныне на одну лошадь.

Ежи везет Отрепьева в Краков, где последний заручился благосклонностью короля, ряда вельмож, папского нунция и иезуитов.

В мае они вернулись в Самбор, где Отрепьев письменно обязуется жениться на Марине и подарить ей из царской казны много «серебра столового и лучших драгоценностей», а ее отцу – 1 миллион польских злотых на уплату долгов и на путевые издержки невесты.

В сентябре 1604 года Лжедмитрий и Юрий (так в дальнейшем будет именоваться Ежи Мнишек) пошли в поход на Москву.

По воцарению в Москве Лжедмитрий не забывал Мнишеков. В начале ноября 1605 года Отрепьев присылает в Краков торжественное посольство за разрешением жениться на Марине и просит короля Сигизмунда дать согласие ей и ее отцу выехать в Москву. И 22 ноября в Кракове состоялось заочное бракосочетание Марины и Лжедмитрия. Подарки, присланные из Москвы, невесте, тестю и королю Сигизмунду единодушно вызывали удивление своей роскошью. В марте 1606 года Марина Мнишек в сопровождении огромной свиты выехала в Москву. Ее везде приветствовали как московскую царицу, а въезд в столицу в окружении множества родственников, друзей и придворных был обставлен очень торжественно.

18 мая 1606 года были совершены коронация и вторичное бракосочетание Марины и Лжедмитрия. Оба этих обряда были совершены по православному канону (хотя Марина не имела никакого разрешения на это от папы, но честолюбие оказалось сильнее привязанности к католической церкви).

Но уже 27 мая 1606 года в Москве вспыхнул открытый бунт против Лжедмитрия. О бунте молодых предупредил Басманов и предложил им спасаться. Разъяренная толпа была уже во дворце, и бежать царице не удалось. Она спряталась в комнате, служившей спальней для женщин ее свиты. Казановская – гофмейстерина Марины Мнишек – сказала ворвавшимся в покои людям, что царицы нет, так как она еще утром отбыла к отцу. Из покоев толпу прогнали подоспевшие бояре, а для охраны царицы поставили стражу, которая вскоре стала охранять ее уже как пленницу. Правда, содержали ее под стражей достаточно пристойно.

После воцарения Шуйского ее вернули отцу. Она держалась бодро, не пала духом и говорила своему окружению, начинающему было ее утешать: «Избавьте меня от ваших безвременных утешений и слез малодушных. Признанная однажды за царицу сего государства, никогда не перестану быть ей».

26 августа Марина с отцом по царскому повелению были отправлены на жительство в Ярославль, куда за ними последовало 375 поляков, включая всех придворных дам и фрейлин Марины. Здесь им было суждено прожить около двух лет. Шуйский – как и сама Марина, и ее отец – помнил, что она – венчанная московская царица. Поэтому с ними было велено обращаться «помягче».

Обстановка позволяла им не только жить более-менее сносно, но и плести интриги против Шуйского, главной задачей которых было убедить всех, что Лжедмитрий жив и что он пока скрывается, выжидая подходящего момента до вступления в борьбу со своими недругами.

Вскоре Лжедмитрий «объявился» в Самборе, о чем отец радостно сообщает Марине, «позабыв» ей сказать поначалу, что речь уже идет не о ее муже. Марина тем более охотно поверила, что ее нареченный жив, потому что слухов о его чудесном спасении ходило немало. Понемногу Юрий начинает открывать глаза дочери на действительное положение дел. Марина прекрасно понимала, чем ей лично грозит раскрытие обмана. Понимала, что ей придется делить не только трон, но и ложе с ловким авантюристом.

Заключенный на четыре года мир Шуйского с поляками позволил Юрию и Марине вернуться на родину. Но вместо Польши они оказались (по собственному желанию) в лагере Лжедмитрия II, прозванного в дальнейшем Тушинским вором.

Этот Лжедмитрий II, жизнь которого будет тесно связана с жизнью Марины, был фигурой весьма колоритной, человеком «грубых и дурных нравов». Но он, без сомнения, был также весьма талантливым человеком, имевшим немалые шансы на престол (недаром к нему переметнулся и Филарет, отец будущего царя Михаила Романова, и именно в Тушино его возведут в патриархи), и именно поэтому Мнишеки решили поставить на него.

Марина ждала встречи. Сначала Юрий съездил к Тушинскому вору и приехал оттуда довольный – он «опознал» зятя, а тот пообещал ему щедрые награды, когда утвердится на троне. Затем последовал приезд «супруга» к Марине. Та была шокирована – перед ней был человек «обличьем слуга, волосом черен, нос покляп, ус не мал, брови велики нависли», а из его слов, весьма откровенных, из всей манеры поведения чувствовалось, что по натуре он жесток, коварен, развратен.

В первые же дни Марина тайно обвенчалась с Самозванцем в Тушино, хотя как супруга она была нужна ему в последнюю очередь, в первую же – как живое и вернейшее подтверждение его законных притязаний на престол. Супруги обо всем договорились, и далее последовала хорошо разыгранная пьеса торжественного въезда Марины в тушинский лагерь. В честь царицы гремели орудия, Марина же «лицедействовала столь искусно, что зрители умилялись ее нежностью к супругу: радостные слезы, объятия, слова, внушенные, казалось, истинным чувством – все было употреблено для обмана». «Политическое приданое» Лжедмитрий начал получать с Марины очень скоро – число беглецов из Москвы резко возросло, причем здесь теперь стали появляться и представители лучших московских фамилий, и крупные чиновники Шуйского. Но тушинский лагерь, да и сам Лжедмитрий II, находились практически полностью в руках поляков.

Начальник крупного отряда поляков Ян Петр Сапега действовал исключительно по своему разумению. Командующий польскими отрядами в Тушино князь Ружинский считался с самозванцем еще меньше.

Жизнь в Тушино для Марины была трудна. Первые месяцы она, как и сам Лжедмитрий, жила в палатках, и только с наступлением холодов царю с царицей и воеводе построили «квартиры». Так дочь воеводы, выросшая в роскоши, царица, пожившая в Кремле, была вынуждена ютиться в нескольких комнатах избы. Правда, с припасами было все в порядке. Местности, признавшие Лжедмитрия, обеспечивали его войско провизией.

17 января 1609 года Юрий Мнишек уезжает в Польшу. Он ехал на сейм агитировать и ратовать за нового зятя, собирать ему людей и средства, формировать выгодное ему общественное мнение. Дочь осталась одна – Мнишек уехал почти вместе со всеми теми, кто жил с ним в Ярославле, кого Шуйский освобождал по мирному договору, то есть Марина потеряла почти всех своих старых знакомых в лагере, лишившись и поддержки.

Самозванец это почувствовал, и вскоре почти полностью лишил ее внимания и как государыню, а вместе со вниманием и средств к приличному существованию.

В Польше Юрию Мнишеку не удалось уговорить сейм поддержать Лжедмитрия II, а в апреле 1609 года Сигизмунд сам собрался идти на Русь – брать себе Смоленск. Когда же он уже стоял под Смоленском, дядя Марины Стадницкий, уполномоченный королем, письменно предложил ей отказаться от притязаний на русский престол, за что ей давали землю Саноцкую с доходами от Самборской экономии. Данное предложение обидело московскую царицу, и Марина ответила отказом.