Те, кто охотится в ночи - Барбара Хэмбли

-- Ты?!

Мощная рука схватила его и вновь бросила на сиденье. Зрение прояснилось, и Эшер увидел Гриппена, склоняющегося к нему из мрака неосвещенной комнаты.

Еще прижимая распухшую руку к груди, Эшер проговорил через силу:

-- Оставь меня, Лайонел. Убийца был здесь... Гриппен!!! -- Ибо вампир резко повернулся, и, если бы Эшер не успел ухватить его за край плаща, он бы уже оказался на середине лестницы. Обернулся в ярости; изуродованное шрамами лицо -- темное от недобрых предчувствий. Эшер произнес тихо и внятно:

-- Рыжеволосая девушка.

-- Какая рыжеволосая девушка" Иди за мной, человече!

Край плаща вырвался из пальцев; удержать его было невозможно даже левой -- несломанной -- рукой. Эшер поднялся на ноги и, преодолевая головокружение, двинулся за вампиром вверх по ступеням.

Он нашел Гриппена в одной из верхних спаленок, где когда-то обитали служанки. Прежде чем подняться по чердачной лестнице, Эшер зажег одну из свеч -- нелегкое деяние для однорукого. Ставни на чердаке были плотно закрыты, и темно было, как в могиле. Шагов полицейского Чарли внизу слышно не было. Предположительно, он лежал где-нибудь в одной из спален, погруженный в транс мастером вампиров. Неестественная сонливость нахлынула и на Эшера, когда он взбирался по лесенке, но поддаться ей не дала боль в сломанной руке.

В темноте он услышал, как Гриппен шепнул: "Чрево Христово..." -безголосо, как ветер. Сияние свечи тронуло бархат его плаща и отразилось в золоченых щегольских наугольниках.

На чердаке стоял гроб.

Эшер шагнул в комнату и тут же споткнулся о валяющийся на полу ломик. Гриппен стоял на коленях перед гробом и в ужасе смотрел на то, что лежало в нем. Эшер оглядел окно. Ставни были исцарапаны, но целы. Должно быть, убийца только начал их выламывать, когда его встревожили шаги Эшера.

Гриппен прошептал снова:

-- Боже милосердный...

Эшер молча подошел и взглянул.

В гробу лежала Хлоя Уинтердон; голова ее была откинута набок среди вьющейся массы золотых волос, рот приоткрыт, клыки и бесцветные десны обнажены; в глазах застыл ужас. Она явно была мертва; плоть, казалось, еще сильнее облегла ее кости.

Единственное кровавое пятнышко виднелось там, где между грудей торчал конец осинового колышка. Рядом с горлом виднелись рваные белые раны.

Гриппен проговорил еле слышно:

-- Из нее выпили всю кровь.

Глава 17

"В конце концов, -- с мрачной иронией отметил Эшер, когда ему наконец было разрешено покинуть помещение при вокзале Чаринг-Кросс, -- хорошо уже то, что на меня не повесили убийство Хлои Уинтердон". Он, однако, понимал, что это была целиком заслуга Гриппена, бережно взявшего на руки тело девушки и исчезнувшего вместе с ним через какой-то чердачный лаз, оставив Эшера объясняться с полицией, сочинять на ходу историю, которой заведомо не поверят, отвечать на вопросы и морщиться от боли, пока полицейский сержант будет накладывать шину на сломанную кисть. Ему впрыснули новокаин и порекомендовали утром обратиться к врачу. От веронала и прочих успокаивающих средств Эшер отказался, точно зная, что этой ночью ему не спать.

На вопросы он отвечал в том смысле, что, будучи другом доктора Гриппена, оказался у его дома, полагая, что у доктора нашла пристанище мисс Мерридью, их общая знакомая, исчезнувшая несколько дней назад. Нет, он еще не обращался в полицию -- он только что вернулся из Парижа и вот обнаружил ее отсутствие... Нет, он не знает, где- сейчас можно застать доктора Гриппена... Нет, он не представляет, почему грабитель зарядил свой револьвер пулями с серебряными наконечниками... О следах укусов на горле и запястьях вопросов ему не задали -- и на том спасибо.

Было около десяти часов, когда Эшер оказался на улице. Сеял мелкий унылый дождь. Усталость и холод пробирали до костей, когда он спускался по станционным ступеням; широкое пальто наброшено было на манер плаща -забинтованная рука висела на перевязи. Даже после новокаина болела она адски. Прошло полвечера, а он еще ни на шаг не продвинулся в своих поисках.

В конце улицы стоял кэб. Эшер двинулся было к нему, но тут рядом возникла темная фигура, словно материализовавшись из мелких капель. Тяжелая рука взяла за локоть.

-- Пойдешь со мной.

Это был Гриппен.

-- Хорошо, -- устало сказал Эшер. -- Я хочу поговорить с вами.

После той твари, что атаковала его сегодня, Гриппен особого впечатления не производил. Исидро ждал их в экипаже неподалеку.

-- Вы что-то долго, -- заметил он, и Эшер с трудом сдержался, чтобы его не ударить.

-- Завернул пообедать в кафе "Ройял", а потом еще вздремнул часика два, -- огрызнулся он. -- Появись вы чуть раньше, могли бы составить мне компанию. Официанты там удивительно приятные. -- Кэб двинулся, ободья мягко свистнули по мокрой мостовой. Руку на перевязи дергало. -- Пропала Лидия. А я встретил убийцу.

-- Лидия? -- озадаченно переспросил Гриппен.

-- Моя жена. -- Прищуренные карие глаза Эшера были устремлены на массивного вампира в орошенном дождем вечернем плаще, но квадратное тупое лицо того было затенено полями шелковой шляпы. -- Рыжеволосая девушка, о которой я уже спрашивал, ради безопасности которой я и согласился на это расследование!

Холодная злость захлестнула его -- на Исидро, на Гриппена, на себя самого -- за то, что позволил ей влезть в эту историю.

-- А-а, -- мягко сказал мастер вампиров, и его жесткие серые глаза на секунду обратились к Исидро. -- А я-то удивлялся...

-- Она все это время была в Лондоне и помогала мне в розысках, -сказал Эшер, и светлые ресницы Исидро чуть дрогнули.

-- Я, конечно, знал, что она покинула Оксфорд. Но я не предполагал, что вы возьмете ее сюда.

-- Когда-то это казалось хорошей мыслью, -- резко ответил Эшер. -Перед тем, как исчезнуть, она вычислила большинство ваших укрытий и все ваши псевдонимы. Если это не ваших рук дело, -- добавил он, снова пристально глядя на Гриппена, чье лицо теперь было красным еще и от гнева, а не только оттого, что он успел где-то нахлестаться крови сегодняшним вечером, -- тогда я подозреваю, что она вышла на самого убийцу. А теперь скажите мне правду, потому что от этого зависит, каким путем идти мне дальше в этих поисках. Вы ее похитили? Она мертва?

-- Побереги дыхание, -- медленно проговорил хозяин Лондона. -- Стоит мне ответить "да" на оба твоих вопроса -- и ты становишься нашим врагом. Я это знаю, и ты это знаешь и не поверишь мне, когда я скажу: "Нет". Тем не менее это так. Никакой рыжеволосой я не видел. Клянусь верой.

Эшер глубоко и прерывисто вздохнул. Его еще слегка била дрожь -обычная реакция на злость, изнеможение, боль. Шляпу он потерял в одном из последних своих приключений и теперь, бледный, с падающими на лоб каштановыми мокрыми волосами, менее обычного походил на клерка.