Бабочка - Ян Миклашевский

— Во ты сказочник.

— Ты мне лучше назови тех, кто к Радару в здравом уме совался. За исключением морозов типа компахи Стрелка, да ещё и неизвестно, что там у них на самом деле было — воды много утекло, а фантазёр у нас каждый второй. Поэты, блин, прозаики, летописцы, иху мать.

— Не, я чего. Я ничего. Ты ж у нас главный. Только эта, может всё же без перебора?

— Хотел бы с перебором — в Вилёвск попёрлись бы. А тут всё проще — по границе излучения пройдём и посмотрим, может попадётся что.

— Сколько хоть туда идти-то?

— Километров пять точно, может больше.

— То есть день мы там точно проваландаемся. А ночевать…

— А это уже где получится.

— В баре мужики из команды Фимы Толстого рассказывали, что есть в тех местах какой-то недострой, — подал голос Матрас. — Вроде как начали строить два дома, многоквартирных причём, да так их и оставили. Брехали скорее всего, но поди проверь.

— Маркер не скидывали на ту точку?

— Если бы. Ещё скажи с треками. Они оттуда с каким-то нереальным хабаром припёрлись, неделю отвисали. Такую информацию ни за какие деньги не отдают, ну разве что когда там совсем нечего ловить станет.

— Ладно. Матрас — ты дежуришь первым. Хендрикс — ты после. Утренняя вахта — моя. Выходим в пять утра.

— А вот что ещё меня добивало всегда, так это местные дороги, — Хендрикс зевал, однако присущая ему болтливость, казалось, покоя не знала. — Строили на совесть, точно вам говорю. Лет под сто дороге, а трещин с гулькин нос. Не, оно понятно, что последние полвека тут почти никто не ходит и совсем никто не ездит, но всё равно.

Выйдя из руин деревни, направились на север. Гвоздь высматривал какую либо подходящую возвышенность, с которой можно было бы оглядеть округу, Матрас просто любовался пейзажем, не забывая при этом о мерах предосторожности. По мере удаления от развалин деревни следов аномалий становилось всё меньше, а гнетущего настроения — больше.

— Гвоздь, ты точно уверен, что Радар сюда не добивает? — не выдержал Матрас. — А то в башку мысли разные недобрые лезут, да и Хендрикс смурь гнать начал.

— Не должен, — лицо Гвоздя, однако, тоже не свидетельствовало о позитивном настроении, — два километра прошли только. Хотя…

— Радар это, будь он неладен, — подал голос Хендрикс, — узнаю я это место, доводилось сюда со Свободой ходить. По мозгам он и вправду бить начнёт километра через три-четыре, а тут просто давит. Самая жопа будет, когда в глазах мельтешить начнёт. Вот тогда всё.

— Что всё? В смысле совсем всё?

— Ага. Причём не сразу дойдёт, что уже всё. Мозгов бы каменных достать или Лунного света, так ведь негде.

— Смысла нет. Если бы всё так было просто, то к Радару уже караваны ходили, — Гвоздь внимательно осматривал окружающий, сельский в прошлом, пейзаж в поисках чего-то для него нехарактерного. — Только не говори, что если артефакты от воздействия тех же Контролёров помогают, то и тут этот номер сработает. Не сработает, уверяю. Разные спектры, разные типы самого излучения.

— Расскажешь? Глядишь, и легче станет, мысли с этой психодавки на что-то другое переключатся.

— Собственно и рассказывать нечего. Вот скажи, какую цель преследует Контролёр, когда захватывает сознание жертвы?

— Заставить выполнять свои желания, если в частности не вдаваться.

— Угу. Он не убивает сознание, он его подчиняет. А вот Радар именно что убивает, чем и заслужил прозвище Выжигателя мозгов. Видишь тот взгорок с лесом? Если бы его не было, то было б нам сейчас на порядок веселее, а так он нас прикрывает. До него, я думаю, мы дойдём спокойно, но забираться на него не стоит.

— Вот ведь не жилось людям спокойно. Это ж каким уродом надо быть, чтобы такое выдумать.

— Ещё и не такое выдумывали, тем более, что не для того его создавали. Это уже потом, после Второго Взрыва ему такой функционал прикрутили.

— И это на поверхности такое. Что ж под землёй тогда?

— Ты так говоришь, как будто по подвалам местным не лазил.

— Ты сравнил. Я не про подвалы, а про те подземелья, куда ты нас затащить хочешь.

Незаметно дорога вывела к тому самому взгорку, а также к развилке. Решили сделать небольшой перекур.

— Гвоздь, вот скажи, а это нормально, когда дома строят в лесу? — Матрас смотрел в оптический прицел куда-то на запад.

— Ты это к чему?

— А вот посмотри туда, — Матрас указал на небольшой лесной массив, находившийся на соседнем холме.

Сквозь деревья и вправду проглядывали какие-то постройки. Бычки полетели на землю, автоматы взялись наизготовку.

— А ведь точно дома, — подтвердил Хендрикс настороженно. — Фигасе заросло там.

— Не было печали, — Гвоздя это открытие тоже насторожило. — Хендрикс, я так понимаю, что досюда ты не доходил.

— Угу, — подтвердил тот, — рылом не вышел и безбашенностью, чтобы по границе радарной излучки шариться. У нас желающих добровольно зомбифицироваться в Свободе не жаловали. Суицидников тоже. Своей дури хватало, куда ж ещё?

— Посмотреть надо бы, — задумчиво изрёк Матрас, — может на ночлег там вставать придётся, если до темноты не обернёмся.

— Лучше бы, конечно, до темноты успеть, — оптимизма в голосе Гвоздя не было ни капли, — но лезть туда по любому надо. Кстати, ты на деревья глянь.

— А что деревья. Не кривые вроде, ох ты ж ёп…

Даже с такого расстояния было заметно, что их стволы, хоть и прямые, были как будто закручены в спирали.

— Лес шурупов, матьиво, — ругнулся Хендрикс. — Гвоздь, а нам точно туда надо? Не, я не зассал, я излишне осторожничаю, потому что если там такие деревья, то фиг его знает, нет ли там того, что их такими сделало.

С востока донеслось несколько выстрелов. Все обернулись в ту сторону и на какой-то момент оторопели, увидев множество фигур, бредущих по дороге где-то в полукилометре.

— Сука, — снова выругался Хендрикс, — ну не дают спокойно сделать выбор, а? Ну что ж за сволочи-то?

— Мертвяки, — с лёгкой дрожью в голосе произнёс Матрас. — Сюда идут. Вояки вроде и до хера их там. Гвоздь, валить отсюда надо. Их там штук двадцать, если не больше.

— Вижу, — сквозь зубы процедил тот. — Нас они пока не видят, но это только пока. А вот подойдут метров на триста ближе и тогда точно заметят. И укрытий никаких нет, кроме домов этих.

— Может тут где сныкаемся? — Хендрикс явно не рвался в герои. — Не, ну а чо, в траве заляжем, они, глядишь, мимо и пройдут.

— А если не пройдут? — Гвоздь рассматривал толпу в прицел. — А если там пыльный мешок? Спрячешься так, что на том свете искать придётся. Точно вояки, да ещё и в броне. Если обосрёмся, они нас в порошок сотрут, даром что мертвяки. Слишком уж их много. Твою мать, ты думаешь, мне самому хочется в те дома лезть не осмотревшись? Да не впилось оно мне нафиг.

— Гвоздь, ты решай давай, — Матрас старался быть спокойным, но получалось у него это плохо, — заметят ведь, не ровен час. Ну как у них оптика у кого в шлем вделана.

— Хрен с ним, двинули.

Вот что Гвоздь терпеть не мог, так это суету, особенно на Аномальных — не прощало это место неосмотрительной поспешности. Толпа мертвяков за спиной не отменяла тех граблей, которые могли быть впереди. Не все аномалии видны, а лесок тот так и вообще, по его мнению, являлся перчёным сочетанием ящика гражданки Пандоры и ада имени гражданина Данте. Если уж в простых кустах порой попадалась растительность, способная своим прикосновением резать крепчайшие защитные костюмы (вместе с их владельцами) на лоскуты, то чего ждать от леса, где деревья выглядели так, как будто их намотали на огромные невидимые бигуди, он и представить не мог. Какое там могло водиться зверьё, думать хотелось не особенно. О том, что могло скрываться внутри домов, проглядывающих сквозь лес, думать не хотелось категорически.

Пятьдесят метров необычного лесного массива отряд преодолевал, казалось, целую вечность. Полное отсутствие кустарника облегчало видимость, но уже одна форма самих деревьев нагоняла мрачный ужас неизвестности. Индикатор аномалий молчал, и это бесило Гвоздя ещё больше — их отсутствие вполне могло компенсироваться чем-то гораздо худшим, прибору не известным. То же самое читалось и на лицах Матраса с Хендриксом. Отчасти обнадёживало, что локатор живых существ также не подавал тревожных сигналов, хотя Гвоздь был уже готов поверить в неисправность своего компа, нежели в его показания.

Дом, к которому вышел отряд, никогда не был жилым. Встретил он их молчаливыми дверными проёмами, в которых никогда не стояло дверей, и пустыми окнами, не знавших стекла. Пятиэтажка, окружённая странным лесом, никогда не слышала кухонных разговоров и детского смеха. Жизнь в этом месте никогда не останавливалась — её здесь никогда не было.

За время пребывания на Аномальных Гвоздю доводилось заходить в различные пустые дома. В из последних сил стоящие деревянные деревенские, в древние коммунальные клоповники, в многоэтажные ульи, бывшие когда-то общежитиями при заводах с уже забытыми названиями. Недострой тоже попадался. Поначалу Гвоздя это пугало, позже, несколько пообтеревшись, как будто привык, но сейчас ему казалось, что он вновь ощущает себя неопытным новичком, боящимся каждого шороха. Недостроенный дом пугал своей тишиной, как будто беззвучно вопившей, что здесь нет места живым.