Фаза боя - Владимир Добряков

— Ерунда! — отмахивается он. — Пока она не переварит всё, что захватила, она в эту сторону ростков пускать не будет. Мы можем спокойно передохнуть после такой гонки. Знаешь, брат Андрей, а ведь мы первые, кто смогли выбраться из такой переделки и никого не потеряли при этом. Всегда кто-то оставался в кольце. А бывало, что и несколько человек. Расскажу кому, не поверят.

— Ну, если бы не ты, мы бы не выбрались. А что происходит с человеком, когда он остаётся там?

— Старый Бутс видел. Он-то мне и рассказал всё. Они шли втроём. Двое его спутников угодили в Мокрые Капканы. Один угодил правой ногой, другой — левой. Нога после такого капкана по колено становится как кисель. Её отрезать надо. Бутс тащил их на себе по очереди, по сотне шагов каждого, когда заметил, что их окружают ростки. Что ему оставалось делать? Он подхватил одного и потащил его бегом. Он думал, что еще успеет вернуться за другим. Но не успел. Ростки сомкнулись. Он видел всё. И слышал всё. Убежать от этого ужаса у него просто уже не было сил. Человек растворяется, начиная с ног. Топь пожирает его, переваривает. Его спутник стоял на одной ноге, держась за дерево. Бутс видел, как он вместе с деревом будто погружается в землю. А земля, ты сам видишь, ходила вокруг него волнами. Но он не погружался, а растворялся. Как он кричал! И лицо его становилось серым, почти черным. Когда он растворился по грудь, снизу поднялась какая-то серая пена и полностью покрыла его. Только тогда он замолчал. Зато начала ухать и чавкать Ведьмовская Топь. Она хорошо закусила.

— Страшной участи благодаря тебе избежали мы, брат Лем. Хотя ты и говоришь, что опасность миновала, давай-ка отойдём подальше. Время знает, что у этой Топи на уме.

И снова мы идём по пустоши. Лем, ориентируясь по каким-то ему одному видимым и понятным признакам, часто меняет направление. Я не задаю ему вопросов. Эти два дня путешествия по Проклятым Местам дали мне понять, что наш проводник ничего не делает зря. Мы далеко обходим скопления деревьев, низкие и высокие холмы. И опять я не спрашиваю, что там. Ясно, что ничего хорошего там нет. А выслушивать жуткие и маловразумительные подробности гибели путников нет никакого желания. Если бы всё это можно было хоть как-то объяснить. Но никакому логическому объяснению эти явления не поддаются.

Не случайно, ох не случайно мы оказались здесь сразу после моей встречи с Такандой. Как он говорил? «Отсюда нет выхода. Вы можете выйти только в другой мир, так или иначе подвластный нам». И еще: «Это не предупреждение, а приговор. Идите. Только вот куда вы придёте?» Пришли, нечего сказать. Отец Сандро говорил, что здесь раньше была нормальная человеческая жизнь. Потом, надо полагать, пришли «прорабы перестройки» и установили здесь новый порядок. Свой порядок. Что-то этот порядок разительно отличается от того, который они организовали и организуют в других Фазах. Это может быть один из вариантов того порядка, который они установили в Фазе, где истребили всё население? Впрочем, Сандро говорил, что сначала здесь произошли боевые столкновения каких-то неведомых сил, и только после этого появились все эти Проклятые и Заколдованные Места. Я не могу сказать точно, что за неведомые силы избрали эту Фазу полем своего сражения, но то, что с одной стороны в этих событиях явно участвовали наши «прорабы перестройки» или их союзники, знаю наверняка. Иначе с чего бы это вдруг они обосновались в таком гиблом месте?

А что если переход в эту Фазу построился неслучайно? Вдруг нам его подсунул Таканда с помощью своего хитроумного Темпорального Куба? Вполне может быть. Расчет точный. Отсюда нам ни за что не выбраться. Вероятность того, что мы к исходу дня встретим отца Сандро, что он предостережет нас от опрометчивых поступков и познакомит с весёлым гулякой Лемом, если не равна нулю, то уж, во всяком случае, имеет порядок бесконечно малой величины. Я содрогаюсь при мысли о том, что было бы с нами, если бы мы пошли не вверх по реке, а вниз. Или переправились бы через реку самостоятельно. Одним словом, если бы мы углубились в эти места без такого надёжного проводника, как Лем, никого бы из нас уже не было в живых. Ай да Таканда! Ай да сукин сын! Этот переход — его работа. Точно.

Лем останавливается и несколько раз с шумом втягивает носом воздух, принюхивается. Ему что-то очень не нравится.

— Так и есть! — он сокрушенно качает головой. — Придётся обходить.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Мёртвое Озеро разлилось, — отвечает Лем. — Неужели вы не чувствуете запаха?

— Я чувствую, — говорит Наташа. — Уже минут двадцать тянет какой-то падалью.

— Это и есть Мёртвое Озеро. Надо обходить, и обходить подальше. Этот запах не только тошноту вызывает. Он еще и убивает. Подышишь этим воздухом часок-другой и будешь мертвее, чем само это озеро. Кожа облезет, глаза вытекут.

— Брр-р! — ёжится Наташа.

— А ты, сестра, — говорит Лем, — уже давно учуяла этот запах?

— Да.

— Тогда иди рядом со мной и принюхивайся. У тебя на этот запах чутьё лучше моего. Я вот только сейчас унюхал. Будем обходить. Скажешь, как только вновь эту гадость почуешь.

А неслабо разлилось это озеро. Мы идём несколько часов. Не один раз Лем пытался взять направление левее. Но всегда метров через сто или двести Наташа морщит носик и предлагает удалиться подальше от опасного места. Приходит пора ночлега, а мы так и не дошли до конца разлива. Организуем ужин и устраиваемся спать с надеждой, что завтра мы, наконец, сможем обойти это Мёртвое Озеро. На всякий случай спрашиваю Лема:

— Как ты считаешь, насколько оно разлилось в этом направлении?

— Мёртвое Озеро? Каждый год оно разливается по-разному. Были случаи, когда оно разливалось до Песков Смерти. Если так случилось и в этом году, то нам здесь не пройти.

— И что тогда будем делать?

— Пойдём в другую сторону — искать обход.

— Мимо Ведьмовской Топи?

— Её тоже придётся обходить.

— И как далеко?

Лем пожимает плечами и устраивается спать. Я только вздыхаю и тоже укладываюсь.

Утром мы продолжаем путь в прежнем направлении. Через пару часов Лем начинает беспокоиться. Он недоверчиво поглядывает на Наташу, когда она говорит, что чувствует запах Мертвого Озера. Кажется, он подозревает, что она слишком мнительна. Во всяком случае, после её слов он несколько раз продолжал идти в том же направлении, пока сам не убеждался: Наташа не ошиблась. Тем не менее, он всё больше и больше нервничает. После одной из попыток найти проход он подходит ко мне и, качая головой, говорит:

— Кажется, брат Андрей, не миновать нам возвращаться назад и искать обход с другой стороны.

— Так всё плохо, брат Лем?

— Хуже не придумаешь. Если через тысячу с небольшим шагов мы не сможем обойти Озеро, то еще чуть дальше начнётся зона Песков Смерти. К ней и на это расстояние лучше не подходить. А там… — он машет рукой. — Здесь тоже ничего хорошего нет. Вот-вот начнутся Факелы. Но по ним еще можно пройти. Хотя и опасно, но можно. А вот через Мёртвое Озеро и Пески Смерти не пройдёшь.

— А обойти их можно? — спрашивает Анатолий.

— Нет, брат. Они тянутся на десять дней пути. Легче назад вернуться.

— А что это за Пески Смерти, брат Лем? — интересуется Наташа.

— С виду это — обычный песок и мелкие камни. Но они убивают. Убивают всё живое и убивают наверняка. Никто не может пройти полосу Песков Смерти. Все падают замертво, не дойдя и до середины. Даже не надо и заходить в эти Пески. Достаточно подойти к ним на сто шагов, и ты можешь считать себя мёртвым. Два, три, самое большее пять дней, вот всё, что тебе останется. А за двести шагов обязательно заболеешь. Болеть будешь долго и тяжело и всё равно умрёшь.

Пока Лем рассказывает, Лена возится с прибором радиационной разведки. Она переключает диапазоны, щелкает переключателем определения типа излучения и, когда Лем останавливается, сообщает:

— Нейтронное излучение. И довольно мощное. Даже здесь не стоит засиживаться. А что творится в эпицентре! Лем верно сказал, такое излучение должно убивать мгновенно.

— Интересно, — задумчиво говорит Анатолий, — что может являться источником такого излучения?

— Сходи, посмотри, — предлагает ему Лена. — Покопайся. Похороны — за свой счет. Лично я за твоим телом, как бы ты ни был мне дорог, не полезу.

— Но в самом деле, — поддерживает Анатолия Наташа, — откуда здесь такое мощное нейтронное излучение?

— Интересный вопрос, — откликаюсь я. — Хочешь еще парочку таких же интересных? Откуда здесь взялась едкая, ядовитая плесень и хищные деревья? И почему заросли, отделяющие долину реки, радиоактивные? И почему река сама такая? Что это за Топь, которая питается живыми существами? А почему змеи предпринимают на людей массированные атаки? И поверь, Наташенька, пока мы идём до перехода, этих «почему» и «откуда» у нас появится столько, что можно будет им счет потерять. Я могу сказать наверняка только одно: всё это — результат деятельности наших «прорабов перестройки».