Бульдог. В начале пути - Константин Калбазов

Что и говорить, первый вариант для доставки грузов речным путем был куда более предпочтительным. К тому же помимо огромных объемов такая транспортировка была куда дешевле и требовала людских ресурсов в пять-шесть раз меньше. Прекрасное подспорье в условиях постоянно увеличивающегося грузооборота.

Впрочем, отказываться от судна с гребными колесами Петр и не думал. Да, прибыль не столь высока, хотя и низкой ее не назовешь. Но зато есть неоспоримые преимущества в виде большей скорости и независимости от берегов. Можно использовать и в качестве парома, что на широких реках отнюдь не будет лишним. А еще, имея меньшие размеры и осадку, оно прекрасно подходит для транспортировки грузов в верховьях Волги и далее до Санкт-Петербурга.

В общем и целом использование только одного судна с завознями с каждого рейса в один конец приносило шестнадцать тысяч рублей дохода. И это при довольно низких ценах, всего лишь пять копеек за перевозимый пуд. За сезон прибыль должна была составить шестьдесят четыре тысячи серебром! К слову заметить, стоимость всего каравана, вместе с оснасткой и вооружением (куда деваться, лихие людишки никак не желали переводиться), обходилась в двадцать одну тысячу рублей.

В настоящий момент на волжских казенных верфях было заложено десять судов с машинами уже по новому образцу и потребное количество расшив. Так что с приходом весны заработает государственная транспортная компания. При объявленной Петром монополии на подобные суда дело обещает быть крайне выгодным. По сути, только эти перевозки выступят серьезным соперником даже добыче серебра на Алтае…

– Твоя правда, Петр Алексеевич, наблюдал не только я. Но думаю, что по-настоящему заинтересовало это дело лишь меня.

– С чего такая уверенность, Акинфий Никитич? – весьма наигранно удивился император.

– Так все от косности наших купцов, Петр Алексеевич. Им идеи мало, нужно, чтобы дело показало себя на практике и действительно оказалось стоящим. Шутка ли, столь значительные вложения разом. А потом, река, она такая, может обогатить, а может и по миру пустить. Наш купец как мыслит? Справить расшиву, сплавить по реке с грузом да обратно пойти не пустым, а там можно судно разобрать да продать частями, вернув чуть не все затраты на строительство. Оттого и строят расшивы без должного усердия. А чаще так и вовсе только на один рейс.

– А ты выгоду враз видишь. Недаром дед всегда и всюду нахваливал и тебя, и батюшку твоего. Да только суда те строятся лишь казной и казной же пользованы будут, – бескомпромиссно заявил молодой император.

Демидов слегка скис, что не укрылось от Петра. Понять промышленника несложно. Прошлая встреча с государем обошлась ему довольно дорого. Более того, Петр не сомневался в том, что потерял бы доверие этого человека, если бы не употребил те деньги по назначению, как и обещал. К тому же векселя с оговоренными условиями, за подписью императора делали Демидова не просто вкладчиком банка, а кредитором самого государя.

Демидовы, несмотря на то что являлись заводчиками, не упускали возможности заработать лишнюю копейку, занявшись чем-нибудь сторонним. К примеру, взялись за солеварение, весьма доходное дело в России, хотя вся соль сдавалась в казну по твердым ценам. Имели две кожевенные мануфактуры, лесопилку. Мог ли не рассмотреть новую золотую жилу такой человек? Вот уж вряд ли. А риск… уж кто-кто, но Демидовы рисковать умели, причем с дальним расчетом.

Акинфий Никитич и впрямь расстроился. После этого клятого вклада в банк да пары визитов к Елизавете пришлось затягивать пояс чуть ли не до хребта. Опять же, если раньше утаивал доходы, теперь веселье закончилось, учетчики государевы как с цепи сорвались. Нет, что-то утаить и сейчас выходит, но былого раздолья уж нет. Что бы там ни думал Петр Алексеевич, а нынче у Демидова со средствами не так привольно. Но с другой стороны, где-то даже интересно стало. Как в младую бытность, когда с батюшкой Невьянск поднимали. Словно и не разменял шестой десяток.

Но вместе с тем рост мог бы быть куда более значимым, будь в наличии деньги в достаточном количестве. И вот эта возможность появилась. Господи, ведь просто все. Движение по реке с завозом якорей не вчера придумали. Это один из методов бурлаков, хотя и не любимый ими. И ладно бы путешествие по реке для него было в новинку, так ведь уж три десятка лет доставляет товар по Чусовой, Каме да Волге.

Иное дело, что для получения стоящего дохода и вложиться придется изрядно. Что с того, что для доставки всего его товара хватит и одного каравана с завознями. Есть и другие купцы, которые переправляют свои товары за плату. И кстати, таковых немало. Ведь в случае если затонет твоя расшива, то это твои убытки и никто их тебе не восполнит. А если это наемное судно, его владелец и будет держать ответ.

Конечно, тяжко, не без того, но пяток караванов он вполне потянет. А это обещает серьезные прибыли. Вот только как убедить государя? Видно же, что он всячески старается изыскать средства для пополнения казны.

– Петр Алексеевич, мудрено не рассмотреть тут выгоды. А у меня сегодня трудности немалые. На бедность не жалуюсь, на жизнь хватает с избытком. Но не того душа просит. Хочу ставить заводы, по-новому заводить все на старых, а денег на то недостает. Государь, помню, что тобой все было сделано по чести, и в случившемся моя вина. Но, прошу, не обрубай крылья птице, желающей полета.

Демидов до сих пор так и не решил, как относиться к молодому императору. С одной стороны, тот выказывает ему свое расположение. С другой – не моргнув глазом ободрал как липку. Разумеется, бумаги за подписью императора давали некую гарантию. Но самодержец, он и есть самодержец. Кто знает, куда ему в следующий раз шлея угодит.

Именно по этой причине Акинфий Никитич при каждом своем посещении столицы не забывал посещать Елизавету Петровну. Она же в свою очередь ничуть не стеснялась принимать подарки и делать разные намеки, отчего приходилось снова раскошеливаться.

Нет, Демидов и не думал умышлять против государя. По здравом размышлении он предпочитал выжидать. Но и не озаботиться будущим тоже было бы глупо. Слишком уж круто забирал молодой император. Число недовольных множится с каждым днем. Кто знает, может, уж и заговор зреет.

Акинфий Никитич предпочитал не распространяться о разговоре с государем. Мало ли как тот отреагирует, если слухи дойдут до него. Поэтому никто не подозревал его в недовольстве. Возможно, оттого к нему никто и не подходил с крамольными речами. Для всех он был государевым любимцем.

Петр едва не предложил Демидову взять кредит в банке. Но вовремя опомнился. Пользоваться своими же деньгами, беря их у другого в рост, глупее не придумаешь. По заведенной уже привычке император начал прикидывать свои возможности. Подсчеты указывали на то, что покрыть все потребности в перевозках казна не сумеет даже на Волге. Но ведь была еще и Кама, путь к промышленному Уралу. Разумеется, там оборот не так велик, как по Волге, и все же он был. Не охватить всего за казенный счет.

И потом, через несколько лет он все одно собирался отменить монополию, хотя упразднять государственную компанию и не думал. Опять же вовлечь в это дело купцов куда как желательно. Наконец, только один караван высвобождал около тысячи двухсот человек, промышляющих бурлачеством, дабы содержать семьи, выплачивать подушную подать и оброк. И куда им податься? Да овладевать новыми специальностями, благо училища бесплатные, и идти на те же мануфактуры и заводы.

– Снаряжение одного каравана обходится в двадцать одну тысячу. Сколько ты можешь их заложить, Акинфий Никитич?

– Поднатужусь и пять заложу. Более мне и не потянуть.

– Тогда слушай мое слово. Завтра же можешь отправляться в Коммерц-коллегию и регистрировать компанию. Отдаю тебе монополию на перевозки по Каме и от ее слияния с Волгой до Рыбинска. Для чего позволяю построить пять коноводных судов. Какой конструкции, то на твое усмотрение. Если это тебя не устроит, то извини.

– Спасибо, государь, устроит. На большее я и рассчитывать не смел, – оживился Демидов. Но он не был бы самим собой, если бы не постарался вытянуть максимум возможного. Поэтому, запнувшись на секунду, заговорил вновь: – Государь, а как потребность теми судами перекрыть не получится, дозволишь ли в случае надобности строительство иных судов?

– Ох, Акинфий Никитич, тебе палец в рот не клади, по локоть откусишь. Не гляди на меня так. Сколько посчитаешь нужным, столько и строй. Но монополию обещаю только до той поры, пока таковая будет у казны. Думаю, лет пять, может, шесть. А там придется бодаться с иными купцами. К тому времени они уж копытом землю рыть будут.

– Спасибо, Петр Алексеевич.

– За что? За то, что желаешь трудиться на благо России? Это тебе спасибо. Но не дай господь не станешь и дальше развивать горнозаводское дело… Вот тогда обижусь не на шутку.