Не дружи со мной - Ася Лавринович

Мне долго никто не отвечал. Потом ворота распахнулись, и меня встретила пожилая ухоженная женщина с садовым секатором в руках.

– Аромат старинных роз, – вместо приветствия сообщила она мне. Затем указала на невероятной красоты темно-малиновые цветы, – чайно-гибридная. Сорт «Травиата» – в честь известной оперы Джузеппе Верди… Как вам?

Бабушка Гели и Ульяны. Строгая, властная женщина. Я не знала, что ответить. Поправила на голове соломенную шляпу, в которой походила на гриб, несмело сделала пару шагов вперед. Розы чудесные! Но как представиться-то и объяснить причину своего визита? Мне нужна Уля, значит, скажу, что я к ней.

– Здравствуйте, – пробормотала я.

– Вы к Стасу? – спросила седовласая женщина, подрезая розы.

– К Стасу? – переспросила я. – Нет, к Уле. Я ее подруга!

Женщина повернулась ко мне и внимательно осмотрела.

– Подруга? – переспросила она.

– Ага, лучшая! – зачем-то брякнула я, совсем оробев под пристальным строгим взглядом пожилой женщины.

– Вот как, – покачала головой бабушка Ули. – Превосходно. И снова новости! Как много я не знаю о внучке… И где же вы познакомились?

– Мы в школе вместе учились и теперь вот в институте одном, – прокашлявшись, сообщила я. Захотелось развернуться и позорно убежать, сверкая пятками.

Внезапно пожилая женщина просияла:

– Полиночка?

– Ну да! – совсем растерялась я. – Полина…

– Неужели я познакомлюсь с вами лично, юная леди? – продолжила улыбаться она.

Я совсем обалдела. Со мной хотят познакомиться лично? Это за какие такие заслуги, интересно? Я снова поправила шляпу. Надеюсь, сарафан не помялся в маршрутке. И выгляжу я прилично для такого… хм… высшего общества.

– Ульяша! – выкрикнула пожилая женщина. Я посмотрела в сторону дома. Двери были распахнуты настежь. По деревянному просторному крыльцу прыгали солнечные зайчики. – Ульяна!

– Да, бабуленька? – послышался мелодичный голос Шацкой.

Вскоре она сама появилась в дверях. Увидев меня, она явно разочаровалась.

– К тебе гости! – переводя взгляд с внучки на меня, довольно сообщила бабушка Шацкой. – Полиночка, проходите…

Я неуверенным шагом двинулась в сторону дома. Пожилая женщина проследовала за мной. Во дела! Шла вдоль разноцветных клумб, продолжая смотреть на Улю. Шацкая растерянно и натянуто улыбалась нам.

– Ульяша нам про тебя, Полина, столько рассказывала! – сказала мне в спину бабушка Ули.

– Разве? – обернулась я, зацепившись при этом о траву, и едва не свалилась в нарядную клумбу. Не хватало только розы элитные перетоптать, да еще названные в честь известной оперы… Вот было бы позорище!

– Конечно! Вы столько времени проводите вместе.

Я взглянула на крыльцо. Ульяна, которая выбежала из дома в шортах и майке, поежилась, будто на улице было холодно. И продолжала глупо улыбаться.

– Почему к нам не заходите, Полиночка? – продолжила женщина. – Не стесняйтесь!

– Почему это не захожу? – тут же нашлась я. – В воскресенье вот как раз была… Со всеми!

В этот момент я взбежала по ступенькам на крыльцо и остановилась рядом с Улей, дожидаясь, когда пожилая женщина дойдет до нас. Шацкая вылупила на меня глаза.

– Со всеми? – подняла брови ее бабушка.

Ульяна незаметно ущипнула меня за руку, чтоб я заткнулась. А я только хотела похвалить вечеринку.

– Ну да, бабуль! – начала Ульяна. – Мы тут с девчонками собирались. На девичник. Ольга с Томочкой заходили… Чай попили, погадали при свечах на жениха. У Гели спроси, она с нами была!

– При свечах, значит? – проговорила женщина, поднявшись вслед за мной на крыльцо. Первой прошла к красивым стеклянным дверям. – А я думаю, кто прожег ковер в гостиной? Хотела уже Стаса ругать за незваных гостей.

«Сейчас на меня еще и дорогущий прожженный ковер ни за что повесят!» – охнула я про себя.

– Ты зачем пришла? – сердито шепнула мне Ульяна, когда мы плечом к плечу вышагивали по крыльцу.

– Соскучилась, – ответила я. – Мы же подружки. Вон сколько ты про меня, оказывается, рассказываешь… Пришла пора и мне о тебе поведать.

Интересные вокруг меня дела творятся. То Буравин сообщает другим, будто мы с ним встречаемся, то Шацкая заливает бабушке, что мы якобы подруги… Все используют Ковалеву для каких-то своих темных делишек. А я ни сном ни духом.

– О чем это поведать? Не смей! – сдвинув брови к переносице, предупредила Уля.

– А есть что скрывать? – обрадовалась я.

– Тебе же хуже будет, – пригрозила Шацкая.

– Ой-ой-ой, как боюсь!

В этот момент к нам обернулась бабушка Ули:

– Секретничаете, подружки?

Теперь и я расплылась в самой ненатуральной улыбке.

– Немножко, – скромно призналась я, потупив глазки.

– Проходите, Полиночка, в дом. Вы как раз к десерту.

О-о-о, это я удачно заглянула! Что там за десерты у этих богачей? После моей пересоленной на завтрак яичницы не отказалась бы от сладенького. Я постаралась состряпать непринужденное лицо и спину выпрямила. Кротко кивнула, мол, спасибо, благородная бабуля-мадемуазель, за приглашение. При Шацкой-старшей я чувствовала себя как в пансионе благородных девиц.

Кажется, у меня даже походка изменилась. Теперь я подстроилась под шаг Улькиной бабушки и гордо несла себя по широкому светлому коридору… Пока мне на пятку не наступила Уля, которая замыкала наше шествие.

– Можно быстрее? – прошипела она. – Вышагиваешь, как цапля.

Обычно сдержанная и приветливая, Шацкая здорово сердилась на меня из-за внезапного визита. А что поделать? Каждая из нас доставляла друг другу неудобства. Меня, например, из-за Ульяны чуть не прибили.

Направляясь к столовой, я попутно оглядывала большой дом. Картины на стенах, красивые дорогие обои… Пока бабушка Ули не видит, я старалась заглянуть в каждую попавшуюся на пути комнату. Не знаю, что хотела там обнаружить. Может, белый рояль, за которым сидит Матвей? Аккомпаниатор, е-мое, сейчас со смеха упаду.

И если Шацкая-старшая не могла заметить, как я высматриваю что-то в ее доме, то Ульяна, разумеется, обратила на это внимание. Я обернулась и встретилась с ее холодным взглядом. Голубые глаза, словно льды Арктики…

В столовой нас ждал накрытый стол с белоснежной скатертью. Это они так из-за десерта заморачиваются? Сразу вспомнился тот шоколадный тортик, который оставил Гошка перед моим отъездом. Как я умяла его