Миллионы снарядов, миллиарды патронов. Оружие для Победы - Владимир Николаевич Новиков

Этот разговор происходил в неслужебной обстановке и начался с того, что один из военных в шутку назвал Б. Л. Ванникова «нашим Круппом».

– Все зависит от него, – подчеркнул он. – Все другие наркоматы оборонной промышленности работают на него, чтобы расширить рамки использования вооружения.

Сталин возразил:

– Это будет неточно. Вооружению отведена тоже подчиненная роль. Оно нужно для того, чтобы доставить боеприпасы до цели и разрушить или уничтожить ее.

Присутствовавший при этом другой военный, авиатор, добавил, что и авиация является не только транспортным средством для вооружения, но и сама может доставлять боеприпасы туда, куда нужно. Бомбардировщики, например, сами доставляют авиабомбы к цели.

– Значит, все сводится к разрушению цели, – подчеркнул Сталин, – а это остается за боеприпасами. Сила взрыва боеприпасов определяет мощь всех родов войск, в том числе и авиации, и служит мерилом военно-экономической целесообразности затрат на ту или иную боевую технику. Неразумно строить дорогой бомбардировщик на большой радиус действия, если заряд авиационной бомбы будет недостаточно мощный.

Как только я начал работать в Наркомате вооружения, так сразу узнал, что патроны всех видов, включая патроны для противотанковых ружей, – наша забота. Мне объяснили, что снаряды – это одно, а патроны – другое. Кто дает миллионы единиц оружия, обязан дать и миллиарды патронов для него. Заминка, несогласованность между разными ведомствами тут может создать ситуацию, когда под угрозой окажется вся армия.

В кабинете заместителя наркома А. Н. Сергеева я познакомился с К. М. Герасимовым и С. И. Ветошкиным. Вспомнив свои охотничьи дела, я заметил, что патроны всегда снаряжал сам и мог за полдня снарядить 50–60 боеприпасов, и то когда под рукой все есть: гильзы, капсюли, порох, дробь, пыжи. И поинтересовался:

– А вот как вы делаете сотни миллионов и миллиарды патронов?

– Мы познакомим вас с патронным производством, – пообещал Сергеев. И хитро прищурился: – А взамен попросим кое-что у вас, а именно: снабжать нас инструментальной сталью.

– Согласен, – ответил я.

Все говорилось шутливо, но и всерьез. Из дальнейшей беседы стало ясно, что забота у патронщиков сейчас одна – дать фронту боеприпасы, восполнить их потерю на складах, захваченных врагом. Стрельба шла от Баренцева моря до Черного. И какая стрельба! Хорошо, что все в основном было отработано еще до войны, но заводы все-таки не поспевают: резко возрос выпуск автоматического оружия, да и винтовочных патронов требуется все больше и больше.

И еще одно обстоятельство. Враг приближается к патронным заводам, расположенным на западе, а там – большинство из них. Начинается эвакуация. Может наступить патронный «голод».

Надежда на один наш самый крупный завод, который находится в глубоком тылу на Волге. Это предприятие одно способно выпускать миллиарды патронов в год, но весь пробел с боеприпасами оно не закроет. Боеприпасы ведь разные: пистолетные, винтовочные, для крупнокалиберных пулеметов, противотанковых ружей и т. д. Надеемся на гражданские предприятия, пока переместим основные заводы.

Кто был на фронте, тот помнит, как остро недоставало боеприпасов в начале войны. И не только патронов, но и мин и снарядов тоже.

В этот период забот было много у каждого. Но у А. Н. Сергеева, К. М. Герасимова и С. И. Ветошкина их набиралось гораздо больше, чем у других. Несмотря на огромную загрузку, ко мне зашел К. М. Герасимов и предложил поехать вместе с ним на подмосковный патронный завод, который предстояло эвакуировать. Тут я и увидел, как делаются сотни миллионов патронов и кто их делает.

Директор завода был человеком еще совсем молодым и очень приветливым. Он сразу повел нас в комнату, где демонстрировалась продукция, выпускаемая заводом. Тут находилось большинство типов патронов, как говорится, в натуре, но были и в разрезе. Я внимательно все посмотрел и даже подержал каждую модель в руках.

Во время стрельб на полигоне мне приходилось многократно убеждаться, что обычно на патроны или другие боеприпасы никто, как правило, внимания не обращает. Проверяют оружие – автомат, винтовку, пистолет, пулемет или пушку. После отстрела идут к мишеням: смотрят на точность и кучность стрельбы, определяют пробивную силу пули или снаряда. Сам боеприпас как-то остается в тени. В какой-то мере это объясняется тем, что смотри на него не смотри, а ничего особенного не увидишь. На самом деле в патроне или снаряде заложено очень много: траектория и дальность полета, сила действия боеприпаса по цели, точность попадания и т. д. В боевых условиях это имеет решающее значение.

И когда смотришь на патроны в разрезе, разница между ними как будто невелика. Но одна пуля летит на два километра, а другая – на пять. Сила одной – в бронепробиваемости, другой – в разрывном действии. Одна летит невидимой, другая оставляет за собой светящийся след – трассу, что позволяет корректировать стрельбу, наводить панику на противника.

Кто же придумал все это? Как и оружие – конструкторы. Но их имена не только не гремели в годы войны и после, как, например, имена Дегтярева, Токарева, Симонова, Нудельмана, Грабина или Шавырина, их просто не знали. Кто создал винтовку или автомат, мог практически сказать каждый боец. А кто трудился над созданием и производством патронов – до сих пор для многих остается белым пятном.

На вид патрон и в самом деле не ахти какое сложное изделие. А чтобы получить его, включая изготовление металлических частей, начинку порохом, вставку капсюля-воспламенителя, сборку и т. д., надо проделать примерно 180–190 механических, термохимических и других технологических операций. Только изготовление пули занимало 44 операции, гильзы – 50 операций, монтаж патрона требовал 15 операций, химических операций насчитывалось 32, контрольных – 39. Производство патронов связано с получением специальных видов латуни и стали, с использованием специального оборудования, а также специальных лаков и красок, не говоря о пороховых смесях и других пиротехнических материалах. В создании патронов участвуют ученые, инженеры-конструкторы, технологи, металлурги, химики и рабочие. Сложное, ответственное и опасное производство.

Завод, который мы посетили, изготавливал металлические элементы – гильзы и пули. Если на патронном производстве каждую деталь только подержать в руках, то работать на заводах должны миллионы людей. Нереально. Поэтому технология в этой отрасли, отработанная еще в довоенный период, применялась такая, что и теперь в некоторых отраслях встретишь подобное очень редко. Создавали такое количество «питателей», которое избавляло производство от ручного труда. Под пресс или в станок изделие попадало само. Вот это я и увидел на заводе. Сброс готовой детали или подача ее на ленту конвейера осуществлялись автоматически. Но