Серебряный воробей. Лгут тем, кого любят - Тайари Джонс

– Моя тоже, – заметила Дана, – но для нее никто не устраивал вечеринок, ничего подобного. Понимаешь?

– Сядь как было, если хочешь, чтобы я вымыла голову, – сказала я, подавив желание защищать папину безумную затею. – И говори потише: это вроде как сюрприз.

Она откинулась на спинку, я включила воду и пшикнула пульверизатором.

– Как ощущения?

– Приятно, – признала Дана, но мышцы шеи у нее все равно были сильно напряжены.

– Расслабься, – велела я. – Я знаю, что делаю.

Я выдавила немного шампуня на ладонь и стала втирать его в густые волосы, а еще массировала кожу головы ногтями, пока Дана не застонала от удовольствия.

– Нравится?

Средства для выпрямления волос благотворно влияют на бизнес, в этом нет никакого сомнения. Раньше, когда у каждой женщины были щипцы для завивки, в салон ходили только при наличии лишних денег. У всех в кухонном шкафу лежала расческа с подогревом, и при необходимости каждая женщина могла самостоятельно выпрямить свои курчавые волосы. Но средство для выпрямления должен наносить профессиональный парикмахер, чтобы волосы идеально разгладились и при этом не вылезли с корнем. Даже мама не могла обработать себе затылок самостоятельно. Я помогала: разглаживала мелкие кудри пальцами, затянутыми в печатки. И все же мы иногда скучали по временам щипцов, просто потому что человека легко было преобразить. Раньше стоило помыть клиентке голову, и волосы возвращались в естественное состояние, к тому виду, какой они имели еще до рождения. Клиентка выпрямлялась на кресле вся в косичках, и перед тобой оказывалась девочка, какой она была, когда сидела на коленях у матери. Зато потом свершалась магия: из такой, какой она была, ты делала ее такой, какой она хотела быть. Каждый раз наблюдаешь за чудом.

Теперь же ты поливаешь волосы из душа, а они становятся только мокрыми – и все. Настоящие заметны лишь у самых корней. Шаришь руками под волосами, подвергавшимися выпрямлению или окрашиванию, словно слепец, пытающийся понять, влюблен он или нет. Под подушечками моих пальцев корни волос Даны были курчавыми и крепкими, как провода.

– Я вся уже мокрая, – сказала она.

Я прошептала:

– Приглашаю тебя на нашу вечеринку.

Дана покачала головой.

– Не получится.

– Хочешь, возьми подругу, Рональду. В приглашении говорится, что можно взять с собой еще одного гостя.

Она вздохнула.

– Ты знаешь, мне так сложно отпроситься.

– Ну тогда позови маму.

Голова Даны дернулась под моими руками, так что я сделала воду похолоднее.

– Так лучше?

– Шорисс, – произнесла она дрожащим голосом, – Я просто не смогу прийти, понимаешь?

– Почему?

– Во-первых, к тому времени Рональда уже уедет.

– Куда?

Я помогла Дане сесть и обернула ее холодную, мокрую голову чистым полотенцем.

– Обратно в Индиану, – ответила она и рассказала присутствующим, что произошло.

Рональда взяла с собой Нкруму в город: ей надо было куда-то заскочить по делам. Она оставила мальчика одного на минуту, и того сбила машина. Не настолько сильно, чтобы пришлось ночевать в больнице, но достаточно, чтобы ребенок начал орать и реветь так, словно умирает. Кто-то вызвал полицию, и пошло-поехало. Между отцом Рональды и ее мачехой произошел самый крупный и запутанный скандал за всю их совместную жизнь. Притом у малыша не было никаких повреждений. Это у Даны в голове не укладывалось. Но мачеха совершенно съехала с катушек.

– «Фэрберн Таунхаус» – достаточно тенистый район, – признала Дана, – но только после заката. Именно там сейчас остановился парень Рональды, потому-то она туда и поехала. Этого никак не объяснить родителям, потому что они буржуи, понимаете?

Мама сказала, что понимает.

И что было делать? Оставить Нкруму дома одного? У подруги не было выбора: пришлось тащить мальчика с собой.

– Они ею пользовались как прислугой, понимаете, о чем я? Как я ни приду, у нее постоянно брат на руках.

Рональда любит своего парня, а у него какие-то проблемы, и она просто не могла проигнорировать его просьбу.

– Она ему была необходима!

По словам Даны, родителям не нравился этот парень, потому что ему двадцать четыре года и он военный, так что слишком взрослый, чтобы встречаться со старшеклассницей. Но на самом деле им не нравилось, что у него нет высшего образования. И кроме того, парень попал в очень серьезную переделку, и ему нужна была поддержка и пятьдесят долларов. А Рональда не из тех, кто бросит парня в трудную минуту.

Она поехала в «Фэрберн Таунхаус», чтобы отдать деньги, которые честно заработала, присматривая за избалованным братцем, и все было нормально, пока Рональда не зашла на минуту в дом, чтобы попрощаться с матерью своего парня, просто стараясь быть вежливой. И тут мальчишка выбежал на парковку, где его сбила машина. Хотя правильнее сказать «слегка задела». Но все равно. Полиция приехала через пять секунд. Стали спрашивать Рональду, ее это сын или как.

Примчалась мачеха и начала истерить, потому что у Нкрумы была малюсенькая царапина на брови. А она орала так, словно его застрелили.

– Но и ее можно понять, – сказала мама.

Да, Дана понимала ее тревогу, но у мачехи не было никакого повода устраивать такой скандал. Она говорила с Рональдой так, что лучше бы в лицо плюнула. А теперь подруге придется возвращаться в Индиану.

Мама сказала:

– Очень обидно, причем для всех, кто участвовал в этой истории. Я за них за всех помолюсь.

– Нет, – сказала Дана, – помолитесь за Рональду. Ей нужнее.

Мама оторвала взгляд от работы.

– У меня молитв на всех хватит.

Дана поймала край полотенца и вытерла нос.

– Я буду по ней скучать. И она не виновата! Рональда вся в мать, а родителей не выбирают.

Моя мама зафиксировала волосы клиентки, заказавшей химическую завивку, четырьмя или пятью заколками, подошла к креслу № 2, где я сушила Дане волосы, и взяла из моих рук фен. Она мурлыкала ей так, как утешают плачущего малыша, который никак не может уснуть. Когда начала зачесывать волосы вперед, девушка закрыла глаза, и волосы накрыли лицо, словно саван.

Я закончила с укладкой задолго до часа пик, который начинался в 17:30, однако она осталась в салоне поговорить с моей мамой. Настроение ее загадочным образом улучшилось, и Дана задавала вопросы, как дружелюбный журналист. Что маме нравится из еды? Так ли важно, по ее мнению, получить высшее образование? Может ли она дать совет? Мама раскрылась, как цветок. Она смеялась над шутками Даны и отмахивалась от ее комплиментов. Только один вопрос, видимо, оказался неуместным.

– Миссис Уизерспун, как вы считаете, вы счастливый человек?

Мама положила щипцы на мокрое полотенце. Послышалось шипение. Она нахмурилась, лизнула палец и коснулась горячего металла, все еще хмурясь.

– Не знаю.

– А