Отречение - Ричард Байерс

ГЛАВА 14

До своей смерти Лирдноулу вела классы в аудитории, напоминающей по форме амфитеатр — одну из многих архитектурных странностей, разбросанных по всему Арак-Тинилиту. Как только заговорщики пробрались внутрь, они расселись по полукруглым ярусам.

Дирсинил задумалась. Необходимо что-то говорить, чем-то занять их до того момента, когда появится Квентл. В ее голове не было ни одной подходящей мысли. В пересохшем горле ощущался металлический привкус. Тело стало липким и влажным от пота. Кровь пульсировала в обрубках искалеченных пальцев. Воздействие яда продолжалось — надо поскорее угодить Квентл Бэнр, чтобы получить противоядие.

Ссохшаяся Влондрил Тьюн'Тал бросала на Дирсинил косые взгляды, как будто предчувствовала недоброе, но вслух сказала только:

— Думаю, здесь большинство. Давайте займемся делом, пока наше отсутствие не обнаружили.

— Да-да, — отозвалась Дирсинил, пробегая взглядом по лицам, обращенным к ней сверху. — Так вот, матери, сестры, все мы знаем, что произошло прошедшей ночью. Змеи в плетке наставницы обнаружили снадобья, добавленные в…

— Они учуяли их, — прозвучал голос Квентл.

Вздрогнув, Дирсинил резко повернулась. В первом ряду поднялась закутанная в пивафви фигура. Она откинула капюшон, и перед всеми предстала наставница Арак-Тинилита. Каким-то образом она вошла в помещение, не узнанная своими противниками.

Освободив из-под плаща руку, в которой держала змеиную плеть, Квентл неторопливо вышла на середину комнаты. Дирсинил пришло в голову, что в этот момент заговорщицы могли бы все вместе напасть на нее, но никто даже не шелохнулся. Ее неожиданное появление парализовало их, да они и так всегда перед ней испытывали страх из-за пренебрежительной манеры держаться и из-за того, что она была принцессой Бэнр.

Наставница улыбнулась Дирсинил и сказала:

— Ты все хорошо сделала, послушница, лишь не учла одну мелочь. Жрицы традиционно проводят свои собрания при свечах. Но я об этом позаботилась. — Она повернулась к двери. — Заходите.

Две преподавательницы внесли серебряные канделябры. Краем глаза Дирсинил заметила, что вслед за ними гуськом идет много обитательниц Арак-Тинилита, вооруженные и в кольчугах.

— Спускайтесь вниз и рассаживайтесь в первом ряду, — обратилась Квентл к заговорщицам. — Опоздавшим тоже необязательно карабкаться наверх. — Она немного подождала, затем добавила: — Это не предложение.

Демонстрация силы дала свой результат.

— Благодарю вас, — сказала Квентл и подождала, пока все рассядутся. За спиной каждой заговорщицы оказалось по вооруженному стражнику. — Теперь давайте обсудим вопрос, который всех вас так беспокоит.

— Я не знаю, что сказала тебе моя племянница об этом собрании, — заявила Молвайяс, тетушка Дирсинил, одетая в темный с зеленым отблеском наряд, что так шло к ее глазам, — но, уверяю тебя, цель его совершенно невинна.

— Его цель в том, чтобы измыслить тебе смерть, наставница, — подала голос Влондрил. — Я это знаю, потому что была здесь с самого начала.

Квентл кивнула безумной жрице.

— Благодарю тебя, Святейшая Мать, с твоей искренней помощью мы выясним правду. — Квентл оглядела собравшихся и продолжила: — Насколько я понимаю, стремясь свергнуть меня, вы оправдывали свои действия тем, что такова воля богини. Вы допускаете, что она недовольна моим руководством Арак-Тинилитом и именно поэтому она отреклась от всего Мензоберранзана.

Молвайяс глубоко вдохнула, очевидно собираясь с духом:

— Вот именно. Ты отрицаешь такую возможность?

— Конечно, — отозвалась Квентл. — Для такого смехотворного утверждения нет ни малейших доказательств… хотя, я уверена, оно может показаться правдоподобным моей помощнице, страстно желающей занять мое место.

Дирсинил заметила, что, в то время как Бэнр говорила совершенно спокойно, ее змеи бдительно следили за всем, что происходит вокруг.

— Какими были эти демоны? Они все носили отличительные признаки Ллос… И они пришли ко мне, потому что один из моих смертных врагов послал их в таком обличье, стремясь возбудить вашу фантазию.

— Какой враг?! — требовательно спросила Молвайяс.

— Которого еще предстоит определить.

— Другими словами, — заметила помощница Квентл, — о том, что происходит, ты знаешь не больше нас.

— Я, по крайней мере, знаю, что не произойдет.

— Вот как? И одно твое мнение выше всех прочих?

— Ответ совершенно очевиден даже для тех, кто обладает не очень глубокими знаниями.

— Не в оскорбление тебе будь сказано, наставница, но не попробовать ли нам проверить такую возможность? На один год отойди от дел, и посмотрим, что произойдет.

Квентл рассмеялась:

— Смиренно отдать Академию тебе, Баррисон Дель'Армго? Это вряд ли. И если уж на то пошло, я тоже придумала испытание, чтобы определить, кто действительно пользуется покровительством Ллос, я или твоя унылая кучка интриганок.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Молвайяс, в глазах ее появилась настороженность.

— Мое испытание — сама простота. Мы просто спросим Ллос, кого она предпочитает, и будем ждать ответа.

— Это абсурд. Паучья Королева больше не говорит с нами.

— Может быть, если мы вознесем ей молитвы, она снизойдет и подаст нам знак. Попытаемся?

— Можно попробовать, — согласилась Молвайяс, безусловно, сознавая, что угрожающие клинки за спиной не оставляют ей выбора. — Ты предлагаешь исполнить ритуал?

— Поскольку у нас больше нет магии, чего мы добьемся этим? Моя идея проще. Никто не покидает помещение, мы все погружаемся в общую молчаливую молитву и остаемся в этом состоянии созерцания и размышления до тех пор, пока Темная Мать не явит нам свою волю.

Влондрил скептически выдавила из себя:

— А что, если она не пожелает обратить на нас внимания?

Квентл пожала плечами:

— Я не верю, что она действительно отказалась от своего избранного народа и его священнослужителей. Моя вера слишком сильна, чтобы поверить в такое несчастье. А ты сомневаешься в себе, Баррисон Дель'Армго?

— Не сомневаюсь и не опасаюсь, что богиня предпочтет тебя мне, — уколола в ответ Молвайяс. — Просто я не вижу смысла в том, что ты придумала. Ллос заговорит, когда сама того пожелает, независимо от наших молитв.

— Обращение к богине всегда поддерживает твою жизнь. Мои верноподданные могли убить тебя, как только вошли в зал. Вместо этого я предлагаю проверить причины твоего беспокойства, во благо всего храма. При таких обстоятельствах что могло бы быть великодушнее?