КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга третья. - Анатолий Козинский

Сами же командующие флотилиями, в случае заслушивания их большими начальниками, что, неужели будут выкладывать весь негатив или хотя бы его часть?

- Ага, ждите – будут. Да никогда! Дослужившись до таких должностей, может и, не став флотоводцами, политиканами они становились хорошими. Они точно знали заранее, что нужно доложить и докладывали о своих, кажущихся, а может и фактах, отдельно взятых, реальных успехов. Антон хорошо помнил случай масштаба помелче, но уж очень показательный.

Одному из перспективных командиров дивизии было предложено Главкомом ВМФ С.Г. Горшковым отцом Атомного Стратегического Флота СССР, обосновать возможность базирования вновь образованной флотилии в Гремихе. Поговаривали, что основным претендентом на должность командующего учреждённой флотилии, рассматривался именно этот кандидат. Тот совсем недавно был толковым здравомыслящим командиром атомохода и политиком ещё не стал.

Отрицательного заключения, даже десятки раз твёрдо обоснованного, такой умный и хитрый флотоводец как Горшков не ожидал. Ему оно было не нужно, ибо вопрос о базировании флотилии в Иоканьге им был уже решён. Прочитав это отрицательное заключение, тут же был решён вопрос и о назначении командующим флотилией совсем другого лица.

Как всегда, перед выходом на боевую службу, Антон тщательно штудировал все разведданные о тактических возможностях противолодочных сил  вероятного противника в районах предстоящего патрулирования. Его всё время возмущало фарисейское словоблудие «вероятный противник». Это для «стратегов», сидящих на берегу, противник был вероятным. Для командиров кораблей боевой службы, противника, реальней сил и средств США и стран «НАТО», быть не могло. Они-то и будут оказывать противодействие кораблю Антона всем арсеналом наличных сил и средств. Ибо РПК СН для них так же были реальной угрозой в этой Холодной войне.

Липовецкий просто не мог должным образом не оценить тактику и стратегию логического воплощения в жизнь их военной доктрины. В первую очередь, это последовательно комплексно-экономический подход к развитию и строительству Флота – гордости США. Поражала синхронность в строительстве основных ударных сил и инфраструктуры их обеспечения. Конечно, страна богатая, денег много, но на «ветер» она их не бросала.

Для освещения подводной обстановки в Северной части Атлантического океана, Гренландском и Норвежском морях, на глубинах вплоть до пяти километров, США построена постоянно действующая пассивная гидроакустическая система по дальнему первичному обнаружению шумов подводных лодок. Из центров обработки информации, данные по движению обнаруженной подводной лодки – координаты места, курс, скорость, передавались в штабы маневренных сил. На их основании в район контакта вылетал противолодочный самолёт «Орион». Он выставлял радиогидроакустические буи для проверки достоверности наличия подводной лодки. Получив  контакт, самолёт уточнял генеральный курс, скорость и устанавливал первичное слежение за ней. При наличии в районе своей противолодочной подводной лодки он наводил её на цель для дальнейшего определения класса и назначения обнаруженной субмарины.

Удостоверившись, что это РПК СН подводная лодка продолжала скрытное слежение за ним на максимальном удалении, сопровождая его прицелом оружия. Дальность скрытного слежения была такова, что не позволяла крейсеру своими средствами обнаружить это слежение. В угрожаемый период она сближалась с крейсером на дальность стрельбы оружия с целью его уничтожения. Кроме принятой оплаты за службу, американские моряки оплачивались поощрением за каждый час этого слежения. Эти деньги, не шли ни в какое сравнение с денежным содержанием советских подводников. За скрытность патрулирования они не получали ничего, а вот за её нарушение «фитилями» награждались непременно.

Комплексный подход к решению проблемы нашим противником в Холодной войне применялся не только в море, но и в космосе. Разведывательные спутники Земли США фотографировали с большой разрешающей способностью всю надводную обстановку в операционной зоне флота, особенно пункты базирования РПК СН.  Это позволяло постоянно контролировать общее передвижение РПК СН, знать их количество в базах и в полигонах на боевой подготовке. Примерно зная цикличность смены крейсеров на боевой службе, для их перехвата противолодочные лодки США и НАТО совсем близко подходили к берегам Кольского полуострова и часто безнаказанно «гуляли» в территориальных водах СССР.

Командование Северного флота – самого мощного флота Союза, «лёжа на боку», продолжало командовать, не имея в своём распоряжении даже «золотого петушка». Таким «петушком», предупреждающим об опасности, могла бы стать гидроакустическая система, в миниатюре повторяющая, систему «Сосус». Установленная в Баренцевом море, система гидрофонов могла бы перекрыть безнаказанный доступ к побережью и пунктам базирования сил и средств Северного Флота. Конечно, разово, морская противолодочная авиация в определённый момент подводную обстановку в некоторых районах могла вскрыть. Но этот эпизодический «укол» с постоянно действующей системой ничего общего не имел. Даже при случайном обнаружении подводной лодки иностранного государства в территориальных водах, флот, задействуя все силы и средства, не мог заставить её всплыть со всеми дальнейшими последствиями, предусмотренными Советским законодательством. При таком положении дел, уж никак не позавидуешь командирам Советских ракетных крейсеров, которые следовали по избитым маршрутам боевого патрулирования. Они подвергались опасности быть отслеженными и уничтоженными в первые минуты войны или ещё заблаговременно до её официального начала.

Антон собирался на своей «Ладушке» в поход на очередную боевую службу. Он не желал патрулировать в море, находясь постоянно, под прицелом оружия одного из командиров американской подводной лодки. Так уж сложилось, что сохранить скрытность подводных ракетоносцев на боевой службе могли только их командиры. Надеяться им было не на кого. И вовсе не потому, что на флоте не было умных голов – они просто были не востребованы самой системой флотской действительности.

Отдельной дееспособной генерирующей структуры боевого использования и управления ракетными крейсерами на флоте не существовало. Несмотря на то, что главной задачей всего  Флота была задача обеспечения боевой устойчивости РПК СН, все документы по их боевому использованию, планированию и управлению в мирное время и с началом  войны осуществлялось маленькой группой офицеров отдела направления ракетных крейсеров  штаба СФ. Курам на смех! В то время как целые штабы трёх флотилий с взводом адмиралов, даже во время флотских учений были лишними. При подготовке этим объединениям директив, те же офицеры-операторы проявляли недюжинную фантазию, чтобы хоть как-то задействовать и не оставить их совсем вне игры.

Так что главной фигурой, взявшей на свои плечи огромную тяжесть ответственности за сохранность и поддержание в боевой постоянной готовности ядерное оружие, в этой Холодной войне были командиры Ракетных крейсеров. Это они, брошенные командованием в одиночество принятых командирских решений, под прицелом оружия противника, всё-таки выстояли. И как они эту ответственность и психологическую нагрузку выдерживали известно одному богу.

Глава 7.

Подводная лодка – «рыбка» морская, но успех её плавания «куётся» на берегу.

С офицерами своего корабля Антон проводил групповое упражнение. Тема упражнения была вполне подходящей «Обеспечение скрытности РПК СН на боевом патрулировании с момента выхода из базы и отхода от своего побережья». Не мудрствуя лукаво, тактическую обстановку он взял реальную, используя разведданные фактического состояния сил противника, сил своих и гидрометеоданных на момент проведения упражнения. Главной целью упражнения была выработка рекомендаций в командирское решение, обеспечивающее скрытность крейсера на начальном маршруте боевого патрулирования.

Антон смотрел на сосредоточенные лица офицеров главного командного пункта корабля и в их глазах прочитал заинтересованность с одновремённой издёвкой:

- Мы-то своё дело знаем и тебя, командир, не подведём, чего не скажешь о флотском обеспечении и окружающей нас действительности.  Это вечная, не проходящая боль: быт, квартиры, дети, жёны – всё не так, как у нормальных людей.

Что тут скажешь, если офицеры видят своих жён действительно не более двух-трёх месяцев в году и то, в основном, в отпуске. Остальное время это боевые патрулирования, боевая подготовка, боевые дежурства с редкими ночёвками семейных офицеров и мичманов дома в кругу семьи. Всё на кончиках нервов, всё «боевое» настолько, что большие начальники на берегу перестали замечать и должным образом отмечать людей, вовлечённых в этот круговорот постоянной готовности предстоящего боя. А оплата воинского труда?! Её еле-еле хватало, чтобы хоть как-то прикрыть их нищенское существование.