Горячее лето 42-го - Поселягин Владимир Геннадьевич

Я вызвал КВ-2. Хороший танк, чего его все хаяли? Вторым Т-34-85 и третьим китайца, «Тупе-58». Пока хватит, потом если потребуется, доберу. Ревя мотором, мой «Клим» повалил остатки кирпичных стен и выкатился на улицу, за ним остальные, самолет только хрустнул под гусеницами тяжелого танка, полыхнув ярким огнем из раздавленных канистр, но огонь остался на месте, а тот, что на гусеницах танка, быстро погас. Погнав средние вперед, они были однотипными, только покраска различалась, я сразу свернул к казармам. В прошлый раз я их расстрелял, но они уцелели, не горели, их, естественно, не восстановили, но если забить досками окна, то жить можно. Как я и думал, часть батальона, где-то половина, находилась именно в казармах, проводили ремонт здания и отдыхали. Остальные на постах или в разгоне по деревням вокруг города. Зачистку проводят. Так как я пока не стрелял, на автоматную очередь явно внимания никто не обратил, в городе иногда постреливали, его всего сутки как снова оккупировали, таким образом, на появление моих танков пока не обратили внимание.

Зло заиграв скулами, увидев, что на площади стоят три десятка виселиц и повешены преимущественно женщины разного возраста, два подростка лет четырнадцати, трое красноармейцев, судя по бинтам, раненых вешали, и старик с длинной седой бородой, я с ходу атаковал. При этом мысленно подумал, что специальность инженера-танкостроителя не такая и плохая. Чего мне не хватало? Да огнеметных танков. Они в городе самое то, вот такие машинки я бы спроектировал. В общем, стоит подумать насчет инженера, может, действительно пригодится. Уничтожив латышей у казарм, никто не смог уйти, один из танков зашел с тыла, я прокатился до гестапо, расстреляв здание (они другое использовали, какое-то новое), и поехал дальше, уничтожая все живое и не наше. Один пост на въезде в город застал на месте. Там целый взвод латышских националистов стоял, вот остальные сбежать хотели. От танков смогли бы, но я четыре арты достал, и, работая парами по разным целям, те за час выбили весь батальон. Правда, и немцев тут хватало, мне что, сортировать красные маркеры, где латыши и где немцы… Всех валил. Я за ними охотился по городу, от меня не спрячешься, но главное, двух рот батальона карателей теперь нет. Осталось поискать, где остальные. В этом мне помог пленный офицер. Жители, из тех, что остались, вытащили его из подвала и передали мне. Подпольщиков в городе не оказалось.

В этот раз меня встречали без цветов и улыбок, все старались спрятаться, да и явно хотели покинуть город. Допрос прошел быстро, после чего я его пристрелил. Я был прав, два взвода направлены в крупное село неподалеку, и взвод к одной из деревень, по агентурным сведениям, там прятали раненых давыдовцев. По времени не успевал, но хоть поквитаюсь. Так что я сразу же покинул город и покатил общей бронегруппой в семь единиц к тому селу. Вскоре арты мне его показали, и я заторопился, иначе упущу. Несколько хат горели, от шести остались одни дымящие угли. Видимо информация о моем появлении до них дошла, а то, что я охочусь именно за карателями, по немецким армиям и самим националистам уже растеклась. Да и войска СС я тоже не люблю и бью. По сути всех, раз в плен никого не беру.

Успел я благодаря артам, у латышей были грузовики, видимо по железке их доставили, тут всю технику Давыдов выгреб, даже поврежденную на запчасти уволок. Так вот, пара залпов арт – и пять грузовиков с одним шестиколесным броневиком, это что-то французское, были снесены с дороги. Подъехав, я доделал работу. А сейчас придется практически объезжать Умань, потому как деревня, куда отправили последний взвод этого батальона латышских националистов, находилась там. Когда я возвращался через село, к танку подбежала молодая женщина с девочкой лет двух на руках, видимо дочерью, и со слезами на глазах совала ее мне, прося хотя бы дочь вывезти. Та ревела, цеплялась за мать, а я, посмотрев на них, стянул шлемофон и вытер им мокрое от пота лицо. И что теперь делать?

Глава 18

Либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством.

Танк шел со скоростью двадцать километров в час. Мой КВ один не имел прицепа. Два других тащили на сцепках по десятку трофейных грузовиков. Водителей на них не было, автосцепки я в магазине купил. Да и грузовики немного побитые, но ходовая, и шины в порядке, поменял, буксировать можно. Вздохнув, я покосился назад, оба танка с прицепами шли сзади, я возглавлял колонну. Для дозора вперед пришлось французскую и немецкую арты отправить, еще две замыкали строй. Арты иногда подавали «голос», находя интересные цели. В основном это были полицаи, пропущенные давыдовцами, да разные разведгруппы. Лишь однажды встретились бойцы Давыдова, четыре раза встречались немцы и румыны. В результате присоединили к каравану еще два слегка побитых осколками грузовика. Их уже к артам прицепил. Приметив в кабине передовой машины ту девушку, ее Глафирой звали, а дочку Настей, сидела с еще тремя детьми, кивнул ей, махнув рукой. Это те, кто решил остаться, когда давыдовцы уходили, а как каратели прибыли и немало односельчан убили, многих заживо прямо в хатах сожгли, детей тоже не жалели, как-то резко захотели покинуть село. Ну а я что? Ну не мог отказать. Никак. Этим умоляющим глазам не откажешь. Так что я дал твердое слово забрать их с собой и, скатавшись к тому взводу, что остался, добил латышей. Мосты тут не навели, они на лодках переправлялись, накрыл их с гарантией. Часть деревни немного пострадала, я их застал на выходе, но вроде жертв не было от моих действий. Вот латыши позверствовали: виселицы, народу изрядно повесили, а на площади кто-то на колу сидел. Обнаженный. Парень, явно наш. Потом я покатался по городу, собрал караван из грузовиков и, взяв часть жителей Умани, в основном женщин с детьми, дохал до села. Машин еле хватало чтобы забрать всех, но, похоже, покинули село все. Только три ветхие старухи отказались уезжать, мол, им и так немного осталось, явно специально отказались, чтобы места другим дать, я им в ноги поклонился, они как никто другой достойны, и мы двинули. Давыдовцы жгли все мосты и переправы, чтобы притормозить преследователей, но у меня были карты с бродами, так что дважды проезжал через них. Да и рек тут не особо много.

Пусть скорость небольшая, но это не пешком идти. Останавливал я колонну на десять минут каждые два часа. Детей много, а им постоянно до кустиков надо. Да и кормить тоже требовалось. Вот тут я изрядно помог, снабдив все машины коробками с сухпайками. И предупредил, что всю ночь будем ехать, придется в кузовах машин спать. Я надеялся к утру нагнать Давыдова. Хотя бы тылы. Рация работала, я слушал эфир, пусть передатчик работал на небольшую дальность, но ловил чужие передачи. Немцев плохо, однако кое-что было. Например, генерал перекинул грузовиками к позициям корпуса румын усиленную роту, с двумя батареями батальонных минометов и батарею противотанковых пушек. Как я понял основная их задача беспокоить румын и, активно маневрируя, вести огонь минометами по противнику, парируя ротой возможную контратаку. Работала она у дороги в сторону Крыма. В общем, одно беспокойство для румын под боком, зло хоть и мелкое, но кусачее. Мин грузовики привезли немало. А я не понимал действий генерала, тот явно что-то задумал. Но что? Какой приказ получил от командования?

Арты обнаружили впереди автоколонну, что шла навстречу. Как интересно. И кто это? Арта приблизила изображение. Похоже, транспортная колонна в шестнадцать грузовиков. Преимущественно немецкие, но было шесть ЗиС-5. Это противник, маркеры точек горели красным, поэтому я решил его брать. А что, грузовики генералу точно пригодятся, ему нужна маневренность. Это получается, что сорок грузовиков я ему приведу, не считая шести сотен гражданских, половина из которых дети. Оттянув роты назад, я направил вперед свой КВ, работать им буду. Арты закрыли корпусами остановившиеся грузовики, чтобы случайно пулей не побили. Правда, многие вылезли из машин, решив, что это очередная остановка до кустиков. Хотя это было не так, по времени еще двенадцать минут до следующей остановки. Что хорошо – в этом месте была высажена посадка, с правой стороны и поворот дороги, так что водители нас еще не видели, а когда я выкатил из-за поворота, то заметили.