В рясе смертника - Валерий Горшков

– Ружья положить на землю, встать на колени, руки за голову! Водилы тоже касается! – не давая охране опомниться, все так же упорно давил я на нервы из укрытия. Для пущей демонстрации своих более чем серьезных намерений я еще раз нажал на спусковой крючок. В лобовом стекле «Фольксвагена», аккурат чуть повыше предполагаемой головы водителя, появилась маленькая дырочка от пули.

Дверь, едва не слетев с петель, тут же широко распахнулась, выплюнув наружу невысокого худощавого паренька в знакомой уже черной униформе, но без оружия и кевларового панциря. Вот и номер третий…

Помедлив еще немного, двое бодигардов, следуя примеру водителя, нехотя встали на колени и со скорбными застывшими лицами заложили руки за головы. Психическая атака удалась, вооруженное сопровождение сектанта было морально раздавлено и более не представляло никакой опасности. Я еще раз мысленно поблагодарил фортуну за то, что на месте этих мускулистых бройлеров из ЧОПа не оказались бывшие «афганцы» или «чеченцы». С теми, кто побывал под пулями и видел смерть на расстоянии вытянутой руки, такие цирковые номера не проходят…

Утерев рукавом рясы струившийся со лба пот, я поднялся на ноги и, не теряя контроля над обстановкой, продрался сквозь обломанные картечью кусты волчьей ягоды, вышел на поляну и остановился в нескольких шагах от взятых на прихват бодигардов и не смевших даже шелохнуться сатанистов.

Лица охранников, ожидавших увидеть перед собой как минимум обмотанного пулеметными лентами Рэмбо с винтовкой «М-16» наперевес, удивленно вытянулись. У водителя челюсть вообще безвольно отвисла, сделав его похожим на дауна. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Священник с пистолетом в руке, выходящий из леса! Такая картина достойна быть запечатленной в памяти до седых волос…

– Можете подняться. – Смерив долгим испытующим взглядом охранников и особенно начавшего помаленьку шевелиться «музыканта» с разбитым ртом, я небрежно качнул стволом «макарова». Подождал, пока троица встанет с колен, и сурово спросил у нокаутировавшего Язву парня:

– Кто такие и что здесь делаете?

– Частное охранное предприятие «Кобра», дежурная группа оперативного реагирования, – пробурчал светловолосый охранник, отряхивая форму и с плохо скрываемым любопытством разглядывая меня из-под насупленных бровей. – Шеф приказал срочно сопровождать и охранять вот этого чудилу, оказывая ему всяческое содействие и держа язык за зубами, что бы ни случилось, – глянул зло в сторону волосатого гитариста и, пожав плечами, добавил: – Мы даже понятия не имели, куда и зачем едем… Шеф приказал – извольте выполнять. Иначе… – вздохнул многозначительно. – Кандидатов на вакантное место до фига, никто плакать не станет… Вы… действительно майор ФСБ? – запоздало уточнил бодигард, бросив быстрый взгляд на лежавший под ногами спасительный «мосберг».

– Почти, – туманно ответил я, сочтя эту информацию вполне уместной и исчерпывающей. С учетом табельного милицейского пистолета в моей руке. – Имя-фамилия шефа? Он кто – хозяин или управляющий?

– Президент фирмы, Нессельроде Виталий Глебыч, – буркнул начинавший осваиваться охранник. – Лично позвонил и дал команду забрать особого клиента…

– И часто получаете такие приказы – сопровождать и держать язык за зубами? – на всякий случай спросил я.

– Лично у меня первый раз, но я всего месяц в «Кобре», – переглянувшись с напряженно молчащими коллегами, сказал охранник. – Раньше во вневедомственной охране МВД служил…

– Вы, товарищ майор, может, хоть ксиву свою для порядка засветите? И объясните толком, в какое дерьмо мы с этим Му-Му вляпались… – вмешался наконец в диалог второй бодигард. – Надо разобраться, раз такой расклад вышел…

– Уже ни в какое, – успокоил я. – Но могли схлопотать срок, окажись вы более меткими стрелками. Эти красавцы писаные, – я ткнул стволом пистолета в направлении злобно поглядывающего на нас Язвы и все еще испуганно прячущегося за кузовом «десятки» Прыща, – активные члены секты сатанистов. По каждому давно плачут «Кресты». На них столько грязи, что не отмыться… Я не из спецслужб. Я действительно священник, настоятель храма на острове Каменный, отец Павел.

– Тюрьма для смертников под Вологдой, – кивнул охранник. – Неужели эти сволочи выбрали вас в качестве… жертвы? Для… как ее… «черной мессы».

– У нас старые счеты. Но в данный момент ваш объект прибыл сюда по мою душу. Планировалось, что я должен отдыхать связанным в багажнике вот этой тачки. Обошлось, слава богу.

– Не хило… Кому расскажи – не поверят ведь! – покачал головой парень.

– Думаю, ваш президент тоже повязан с их поганым выводком. Верно я говорю, Язва?! Нессельроде – ваш с потрохами?..

Я холодно посмотрел на теперь уже сидящего на траве волосатого подонка, но тот лишь брезгливо сплюнул между выбитыми зубами тягучий кровавый сгусток и отвернулся, играя обтянутыми пергаментно тонкой кожей скулами.

– Все, достало! – высоким голосом вдруг обозначился безоружный водитель «Фольксвагена». – Вы как хотите, а я сегодня же увольняюсь из этой гнилой конторы к едрене фене!!! На хера мне за двести баксов такой геморрой?! У меня жена и дочка, и я еще жить хочу! На свободе!

– Успокойся, Сань, не ты один… – поддержал водилу плечистый широкоскулый секьюрити. – Мы тоже в такие игры не играем, верно, Колян? А за подставу стремную можно и ответить…

– Не можно, а нужно, – глухо буркнул светловолосый бодигард. – Я Глебычу, курве жирной, лично его шнобель горбатый сломаю! Чмо сектантское… Никогда бы не подумал, что он в тёрках с этими суками!

По выражению лица охранника было видно, что после сегодняшнего инцидента на поляне под Сертоловом, едва не закончившегося для их мобильной группы трагично, его планы на будущее мало отличались от намерений не допущенного к огнестрельному оружию коллеги.

– Отец Павел, выходит, мы ваши должники… Чем мы можем помочь? Только скажите, никаких проблем. Можем приволочь вот этих тварей в ментовку и дать показания. Один хрен, нам в «Кобре» уже не работать… Только вот скаты у буса вы посадили, даже не врубаюсь, как быть…

– Кстати, стволы хоть можно поднять, а? – покосился лукаво на пистолет в моей руке другой боец.

– Думаю, теперь можно, – кивнул я, уже не опасаясь подвоха. Посланные своим шефом втемную на грязное дело, парни отныне на моей стороне. – И сделайте одолжение, поднимите с земли вон того вьюношу… Простудится еще, не ровен час, заболеет. Трава сегодня мокрая.

…Как вскоре выяснилось, не внявший моим предупреждениям Прыщ успел за время скоротечной огневой стычки обильно обгадить свои джинсы и так и этак и теперь источал вокруг себя нестерпимое зловоние. Поднявшие помповики охранники брезгливо морщились, оглядывая стоявшего с понурой головой малолетку. Он дрожал всем телом и громко лязгал зубами, на впалой груди болталось перевернутое распятие. Не выдержав, светловолосый секьюрити пробормотал под нос нечто малоцензурное, рывком сорвал с шеи щенка серебряную цепочку с дьявольским символом и, размахнувшись, зашвырнул ее подальше в кусты. Смущенно перекрестился.

– Хочешь, чтобы я тебя отпустил? – после долгой паузы спросил я у Прыща, который уже не заслуживал никакого снисхождения и прекрасно знал об этом. Бесеныш, не веря своим ушам, поднял угреватое худое лицо и, еще не веря в забрезжившее на горизонте спасение от неминуемой тюрьмы, с опаской и надеждой кивнул.

– Где Люцифер? Кто возглавляет секту в Питере, его кличка и как на него выйти?! Это твой последний шанс, учти. А теперь говори.

Рядом послышался угрожающий гортанный рык гитариста «Гниющих внутренностей», впрочем, тут же прерванный коротким выверенным ударом лакированного деревянного приклада в патлатый затылок. Я понял, что сопляк, мелкая сявка в иерархии секты, действительно знает нечто такое, что поможет мне напасть на след не только старого знакомого-наркомана, но и главаря всей секты.

Услышав рычание Сибирской Язвы, Прыщ задрожал еще сильнее. Прекрасно понимал гаденыш, что ему грозит, если он откроет рот. Но и в тюрьму, к параше, в гарантированный «петушатник» ему тоже очень не хотелось. Не в силах принять окончательное решение, неизвестно как попавший в секту чертопоклонников подросток громко всхлипнул и разревелся, размазывая по лицу обильные слезы.

– Я жду, у меня мало времени, – не обращая внимания на рыдания Прыща, жестко напомнил я. Только так его, раздавленного, зажатого в этот миг между молотом и наковальней, можно было заставить трезво соображать и сделать правильный выбор.

– Вякнешь хоть слово – сдохнешь! – яростно прошипел сидящий на земле под прицелом двух «мосбергов» лохматый нелюдь. – Я перережу тебе горло и выпью твою кровь, а из черепа сделаю пепельницу!..