Рай беспощадный - Артем Каменистый

Находка не обрадовала, и вдвойне неприятнее, что оказалась совсем свежей: ветер еще не успел занести. Возможно, твари побывали здесь этой ночью — ночевали на бережку. Хотя зачем им ночью спать — у них это любимое время суток…

К удивлению Макса, ребята к следам отнеслись равнодушно. Ни удивления, ни интереса. Ну диксы и диксы — обычное дело. Для них, вероятно, это рутина, а он, новичок, волнуется по поводу и без. Пока народ отдыхал, не поленился — исследовал весь островок. Но больше ничего интересного не нашел — все те же корявые кусты и четыре кокосовые пальмы. Орехов под ними, увы, не обнаружилось — вероятно, диксы утащили. Жора рассказывал, что старшие не один раз посылали отряды проверить близлежащие клочки суши, но плодов практически не попадалось — за тварями не успевали собирать. Те даже недозрелые не ленились срывать, легко забираясь на макушки пальм без какого-либо снаряжения. Единственно полезное, что удавалось утащить, — древесина. У себя рубить, естественно, никто не будет, а «чужого» не жалко.

Но это было давно — с полгода назад. Тогда Бизон еще не обленился окончательно и лично участвовал в этих вылазках. Своего топорика он никому не доверял, а другого рубящего инструмента в поселке не было. Пережигать деревья опасно — слишком много дыма при этом получается, и заметить его можно издали. Так что с тех пор лесозаготовки больше не проводились.

После долгого обеденного привала обошли стороной приличное по меркам этих мест водное пространство — гектара три-четыре безо всяких рифов. Почти по центру темнел островерхий буй.

Заинтересовавшись, Макс спросил у рядом шагавшего Олега:

— Это такой же буй, как возле поселка. Может, здесь тоже люди появляются?

Тот, обернувшись, прищурился, кивнул:

— Это четвертый буй — мы его так называем. Даже не знаю почему: ведь ни третьего, ни второго, ни первого нет. Единственный буй поблизости, который не в протоке болтается. Хотя, может, таких и полно — мы же всего не знаем. Дальше их точно много — вокруг Большого рассадник этих штук.

— Я вот думаю — если все сюда падают к таким вот буям, то, может быть, они не просто места обозначают, а сами притягивают людей и вещи? Аппаратура внутри специальная или антенна какая-то для наведения светляков?

— Может, и так.

— Хорошо бы попробовать притащить один на удобное мелководье и посмотреть. Если сработает, то к нам будет падать много полезного, а собирать там легко.

— Думали уже о таком — не один ты такой умник. Наши ныряли на дальнем буе, проверяли, как он под водой устроен.

— И?

— Не утащить его. Сам цилиндр буя в глубину метров на пять тянется и заканчивается таким же конусом. А из конуса трос или труба толщиной сантиметров тридцать на дно уходит. Из такого же металла, а его даже нож стальной не царапает. К чему на дне прицеплен, не смогли узнать — глубоко там очень. И мидии почему-то не растут ни на буе, ни на тросе, хотя обычно им такие места нравятся.

— Понятно… Жаль, идея заманчивая… Кстати, Бизон говорил, что на обратном пути заглянем сюда. Автобус там на дне — понырять надо.

— До обратного пути еще дожить надо…

— Ты бывал уже на Большом?

— Угу. Два раза.

— Круто! Ну и чем все закончилось?

— Первый раз ничего — восьмеро нас тогда было. Бамбука надергали-наломали; персиков кислых каждому по полкорзины набили; травы немного нарвали на болоте. Могли и больше, но тритоны нас почуяли — сразу два приползли. Мелковатые, но все равно стремные — смылись мы сразу. А еще на берегу кокосов насобирали и нарвали много. Ох и напился я тогда молочка и наелся мякоти! Может, там и много диксов, но пальм еще больше — тысячи, наверное. Еле назад весь хабар дотащили. А во второй раз все плохо вышло. Было нас семнадцать человек, а назад только одиннадцать вернулось.

— Что так?

— Да задница полная — не повезло по-крупному. Сперва ломанулись к озерам, за травой — Бизон сказал набрать ее побольше. И прямо в зарослях на тритонов нарвались — один здоровенный, второй совсем мелкий. Тот, что большой, по ходу собирался слопать мелкого, но, когда нас увидел, сразу поменял планы. Гогу прихватил наповал, а Таракана мелкий тритончик за ногу цапнул. Он с нами почти до берега добежал, уже там свалился, помирать начал. Оставили с ним пару ребят и пошли в обход озер, на западный склон южного холма, за теми же персиками. Набрали их, а с бамбуком решили не заморачиваться — он ведь в низинах, у воды растет. Особенно его много вокруг промоин дождевых и ручьев. Влагу, гад, любит. А после тритонов у всех очко играло туда возвращаться. Пришли к берегу, а там ни Таракана, ни ребят, которые с ним были. И следов тритонов полно, причем здоровенных. Мы ноги в руки — и бегом тикать, пока те за нами не вернулись. Не знаю как, но ночью нас дикс выследил и напал. Пока мы его успокоили, он Стасу горло вырвал и Дыне руку изгрыз. Рану замотали, да только не помогло это — когда через расселину первую переправлялись, акула напала на него. Видно, кровь почуяла. Мелкая, но ему хватило — руку отхватила по локоть и ногу порвала. Мы его еще живым вытащили, да только не соображал он уже ничего. И плотик тогда перевернулся — три корзины коту под хвост. Когда в поселок пришли, Бизон чуть не взбесился: мало того что шестерых ребят работящих потеряли, так еще и попусту. Не принесли толком ничего, если не считать персиков. Без них бы спокойно прожили, что бы там Эн ни говорил. До него ведь обходились нормально без всяких витаминов. В общем, сходили, блин…

— Да уж, — медленно протянул Макс, не зная, что еще можно сказать.

Дина, шедшая позади с мрачным видом, вдруг изменила своей недавно приобретенной привычке все время молчать — неловко произнесла:

— Я тоже ходила на Большой остров.

— Слышал, — кивнул Макс. — Удачно — или?..

— Даже не знаю как. Нас двенадцать было, и двоих потеряли.

— Тритоны или диксы? — заинтересовался Олег.

— Возле озер тритон напал — бесшумно из кустов выскочил и схватил одного мальчика. На обратном пути другой мальчик ногу проколол чем-то на дне. К вечеру она распухла, ночью сознание потерял, бредить начал, кричать. Ему даже рот пришлось закрывать — боялись, что на шум диксы сбегутся. А утром умер.

— Бывает, — флегматично произнес Олег. — Обувь, видно, плохая была, раз проколол, или ногу в неудачном месте поставил и в бок пришелся шип.

— Это что за тварь такая? — спросил Макс.

— Да их тут полно разных — всех невозможно знать, — вздохнул Олег и мечтательно продолжил: — Я вот море раньше обожал. Мы с родителями каждый год отдыхать ездили. Семья у нас большая — два брата еще и сестра, но я старший. Отец детей любил, все грозился пятого завести. А почему бы и нет? Мы не олигархи какие-нибудь, но жили неплохо. Бывало, еще двоюродного братана брали — тот со мной в один день родился, но год разница. С ним веселее всего получалось — ох и юморной он! Песок, девушки в купальниках красивых, некоторые даже без лифчиков. Лежишь на шезлонге, уставившись на красавиц, мороженое хаваешь или пьешь что-нибудь холодненькое. А вечером на дискарь: там подруг найдем — и потом по берегу гуляем. Ну и не только по берегу… — Покосившись на Дину, Олег пояснил: — Там некоторые будто с цепи срываются. А уж что устраивают те, которым давно за двадцать. У-у-у-у-у! Ведут себя так, будто им завтра умирать и надо до утра успеть многое. Мне еще четырнадцать было, когда я с одной такой переспал. Первый раз — прикольно было. Ей под тридцать, наверное, но ничего, красивая. Рассказывала, что муж у нее есть, только некогда ему с ней отдыхать — пашет без отпусков. Я вот думаю: он на самом деле верил, что она там пай-девочкой будет, или ему все по фигу? Там, по ходу, всем мужьям на всех по фигу — территория тотального разврата. Не будь родаков, уж мы бы там с братаном по полной отвязались. С ними плохо, но без них тоже… Только сейчас это понял… — В голосе Олега появилась грусть, но это продолжалось недолго. — Дин, а ты на море отдыхала?