Лекарства Фронтира (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Эй! Спокойно! Я приношу свои извинения! Мы не знали, что ты там лежишь! Давай договоримся! — Крикнул трехголовому дракону Олег, лихорадочно пытаясь найти выход из крайне неприятной ситуации. Возможно, в срубе имелись артефакты, позволяющие контролировать столь необычную цепную собачку…А возможно проживающий здесь Бессмертный во вспомогательных инструментах для отдачи команд питомцу не нуждался. Пытаться подрыться под стену, проломить её или уйти по воздуху по-прежнему казалось самоубийством. Попытка воспользоваться эвакуационным порталом, впрочем, тоже стала крайне сомнительным делом. Теперь ощущения оракула-самоучки при мыслях об активации второй дырки грозили не просто смутной бедой, а гарантированными летальными неприятностями. Видимо за прошедшие секунды кто-то в Колыбели Монстров успел принять какие-то меры против свободы передвижения подобных хитрованов. — Ты не трогаешь нас, а мы посмотрим, можно ли что-нибудь сделать с ошейниками! Не расстегнем, так хоть просто почешем, куда сам когтями не дотягиваешься!

Ответом послужила новая порция строенного взбешенного рева, в котором не просматривалось даже намека на членораздельную речь. А также реки огня, вылившиеся из распахнувшихся пастей размером с небольшой дом…Только вот пройдя едва ли метра два, потоки пламени, сравнимые с небольшим извергающимся вулканом, сначала замерли в воздухе, а потом оказались без следа затянуты в распахнувшуюся посреди них темную воронку, не сумев даже хвои на деревьях опалить. Одновременно с этим дракон заорал еще громче, причем к ярости в издаваемых им звуках явно примешивалась нешуточная боль. А еще журчание ручейков. Алые струйки, берущие свое начало где-то под ошейниками, резво стекали вниз и орошали собою землю, свидетельствуя о неотвратимости наказания за устроенный дебош. Чистая магия действовала на драконов из рук вон плохо…Не то, чтобы они являлись абсолютно для неё неуязвимыми, но как подсказывал Олегу дар оракула, древние жители царства Кащеева решили просто обойти данное неудобство, разместив контролирующие артефакты в стратегически важных местах и даже частично вживив те внутрь тела чудовища. И прямо сейчас ошейники чисто физическими методами напоминали питомцу местного хозяина устроить большой бардак, работая столь же исправно, как и внешний охранный периметр. А еще чародей печенкой чувствовал — им очень повезло, что отвечающие за распознавание и оценку угроз во внутреннем дворе поместья заклинания вышли из строя столетия назад. А не то бы уничтожены оказались и злоумышленники-люди, и даже разумный астральный крот, который после открытия портала не мог успеть убраться в мире духов слишком уж далеко.

Сибирский трехголовый дракон в своем гневе был грозен настолько, что волей-неволей вызывал если не восхищение, так как минимум уважение необоримой величественной мощью, воплощение которой сейчас ярилось в воротах. Идущие внахлест пластины черного металла с золотыми узорами рун покрывали его спину, бока, живот, лапы и шеи, оставляя относительно свободными лишь отдельные участки крупной зеленой чешуи, расположенные в тех местах, где дополнительное бронирование стало бы слишком сильно мешать или по большому счету не требовалось. Например, на крыльях или ладонях, очень похожих на человеческие, если бы не размеры и длиннющие острые когти. Впрочем, потерю кончика лапки или даже всех четырех ящер бы пережил без проблем, довольно быстро регенерировав отсутствующее. А вот действительно важные части организма, то есть тонковатые относительно туловища шеи, были надежно скрыты зачарованным металлом. Как и головы, не то одетые в хитрые шлемы, не то просто окованные со всех сторон кроме пасти, нужной для принятия пищи и изрыгания огня. Единственным местом, куда хотя бы теоретически можно было нанести удар, являлись небольшие промежутки ближе к затылкам монстров, куда прикрепили ошейники, наверняка по прочности не сильно уступающие остальному доспеху, а то и превосходящие его. Вот только требовалось обладать огромнейшей меткостью или воистину невероятной удаче, чтобы попасть в одну из щелей, шириной сантиметров в двадцать-тридцать. Особенно если бронированное от макушек до кончика хвоста многотонное чудовище не стоит застывшим изваянием на одном месте, да и вообще всячески сопротивляется процессу своего убиения.

— А мне казалось, горынычи были разумными…Ну, в смысле, пока не вымерли, — тяжело дыша, пробурчал себе под нос кто-то из бойцов, у которого несмотря ни на что хватало сил, чтобы возмущаться. Дополнительных потерь отряд по счастью пока не понес — все члены группы были людьми опытными, а потому на опасность отреагировали единственным правильным образом, без промедлений или каких-нибудь команд. — Этот же хоть и вполне себе здравствует, но прямо чистый зверь. Хотя…Может, он просто по-русски не понимает?

— Тогда бы ругался с нами сейчас на гиперборейском или древнеславянском, — возразил ему Мурат. — А он просто рычит, скалится и чуть ли не давится собственным огнем. Нет, внучок, это просто животное, раз с цепей сниматься не хочет, и до сих пор не выучило, где пламенем пыхать бесполезно, хотя явно не первый век здесь живет.

— Даже не десятый. — Согласился со старым друидом Олег, чувствующий, как утекает время, но все еще не способный придумать способ, благодаря которому он и его люди могли бы выбраться из ловушки поместья. Конечно, можно бы было попытаться убить дракона…Вот только взрослые огнедышащие ящеры и сами по себе являлись теми еще живыми танками, с которыми не каждый магистр справится. А уж с учетом навешенной на горыныча древней брони, без сомнения только увеличившей возможности монстра, тут мог бы спасовать и целый архимаг. Конечно, рано или поздно тварь устанет и уснет, после чего можно будет попробовать тихонько выбраться наружу. Вот только даже если и получится — «Тигрица» к тому моменту давно уже улетит. Чародей сам составлял план на тот случай, если он не вернется вовремя и не сомневался — его друзья сделают все как договаривались. Хотя и не без мысли вернуться чуть позже, чтобы удостовериться в смерти Олега…Если он, как обычно, после своей пропажи без вести, не заявится домой сам таща на загривке гору сокровищ ценою в многие тысячи рублей. — Его явно посадили на цепь в ту пору, когда Кащей еще жил и здравствовал, ну насколько подобные термины вообще были применимы к последнему гиперборейцу. И с тех пор данный конкретный экземпляр не то одичал, не то просто обезумел…

Новая порция злобного рычания и отчаянного дергания цепей лишь послужили лишним доказательством данной теории. Разума, пусть даже и сильно отличного от человеческого, в существе, перекрывающим собой единственный выход наружу, не чувствовалось абсолютно. Олег не сомневался, что когда-то этот дракон умел говорить или хотя бы связно мыслить, но весь его интеллект угас не то вследствие обработки от подданных царя Кащея, посадившего на цепь явно не желавшего себе такой судьбы владыку неба, не то благодаря векам заточения в компании безмозглой нежити, вряд ли способной поддерживать беседу.

— У меня появилась одна идея, — вдруг заявила Доброслава, а после уронила на землю свой тюк с оружием, из которого извлекла большой каплевидный щит и волнистый двуручный клинок. — Олег, сейчас я как следует раздраконю эту ящерицу, а ты готовься меня вытаскивать…И тушить…

— Стой! — Чародей сразу понял, что его любовница задумала нечто глупое и крайне опасное, однако схватить её руками попросту не успел, а окрик и телекинез сорвавшаяся на бег кащенитка-изгнанница высокомерно проигнорировала, за счет одной лишь грубой мощи пересилив мысленную хватку. Олег рванулся следом, но сразу же понял, что безнадежно отстает. Доброслава и так-то была куда проворней чародея, а сейчас на него еще давил вес магического осадного орудия, размещенного в кольце с пространственным карманом. — Назад! Я кому говорю?!

Со всей скоростью накаченного стимуляторами оборотня девушка ринулась к головам дракона, на ходу замахиваясь своим оружиям. Вращаясь, подобно вертолетной лопасти, двуручный меч улетел вперед, лишь ненамного обгоняя изящный женский силуэт и впиваясь в ушибленную воротами ноздрю. Натянувший свои цепи до предела трехголовый монстр взревел от обиды и боли, страстно желая уничтожить так обошедшуюся с ним двуногую козявку, подскочившую почти вплотную к его крайней левой пасти, но не мог продвинуться дальше ни на сантиметр. Истекающий едва ли не на физическом уровне эманациями злобы горыныч разместил свои головы одну над другой на разной высоте так, чтобы они не перекрывали друг другу траекторию выстрела и выдохнул пламя. Прямо на прикрывающуюся щитом Доброславу, которая находилась совсем рядом с ним, буквально на расстоянии вытянутой руки…И стояла рядом с той частью стены, к которой крепились ворота. Кащенитка-изгнанница резко пригнулась, одновременно невозможным для человека движением отпрыгивая назад и вбок. Выпущенная самой верхней пастью широкая струя пламени до девушки так и не добралась, оказавшись перехваченной магией поместья. Средняя голова дракона добилась лишь частичного успеха, поскольку огонь чары-то поглотили, но отдельные языки все же смогли лизнуть как свою цель, так и основание высокой ограды, прежде чем пропасть в никуда. А вот прошедший у самой земли широкий поток за секунду до своего исчезновения захлестнул собою как обтянутую металлом изящную фигурку, так и часть защитного периметра резиденции Бессмертного. Белый камень немедленно расплавился и потек, не выдержав обрушившегося на него жара, словно кусок ледяной крепости, омытый кипятком. Вместе с материей пылала и магия защитных чар…И расплата последовала незамедлительно. Олег не знал точно, как именно функционируют управляющие алгоритмы данной усадьбы с прилегающими территориями, но они жестоко карали трехголового ящера и за обычное извержение огня не в ту сторону. А уж когда тот совершил явный акт вандализма, уничтожив или вернее серьезно повредив часть местной инфраструктуры, то явно заслужил максимальное наказание, которое только могли ему назначить без согласования с начальством, ну то есть собственником и данной территории, и проживающей на ней особо крупной бронированной зверушки. Могучий дракон упал, словно из него разом выдернули все кости и мелко затрясся, будто в лихорадке. Из распахнутых пастей не вырывалось ни звука, поскольку тело чудовища парализовало все и сразу, включая голосовые связки, но оракул-самоучка мог поклясться чем угодно — существо испытывает сейчас просто чудовищную боль, от которой бы оно имело все шансы рехнуться, если бы уже не было полностью безумным.