Н.У.Б.: палач по имени Амнезия - Богдан Двуликий

— Да, я припоминаю. У него эпилепсия, по-моему, была. Когда канитель пошла эта с вирусом — у него то ли осложнения начались, то ли это вирус так мутировал. Я не силён в медицине. Помню только, что на самочувствии это сказалось плохо. А уж ка́к он жил тут последнее время… Вот у знал от тебя о его смерти. Вернее, о том, что он покинул этот мир. Хочу уважить его желание — должно же оставаться что-то человеческое. Мы и так почти всё потеряли.

— Жёсткая ирония, однако, — механик повертел в руках киянку и положил обратно на стол, — он жил от тебя менее, чем в двух кварталах, по моим подсчётам, а ты ничего о нём не знал. да и он о тебе не знал. Правда он про тебя ничего и не говорил. Он в принципе не так и много говорил при мне. Мне ещё нужны саморезы, самые крупные, и кусачки. В крайнем случае, если кусачек не будет — пилка по металлу.

— У тебя ещё много там в планах по созданию идеального оружия из сподручных материалов? Может, тебе самому сразу выйти на террасу и посмотреть? Мне не жалко — я покажу.

— Всё нормально. Больше не погоню́ никуда. Принеси мне всё то, что я сейчас назвал, и прихвати проволоки алюминиевой и металлическое кольцо такое, чтобы налезло на рукоятку, — с этими словами искатель взял в руки киянку и демонстративно подержал в руках.

— Проволока есть, и даже знаю где. А вот где же я тебе кольцо найду такое. Посмотрю, конечно, — механик вновь исчез на террасе.

Через пару минут он принёс запылённый прозрачный пакет с длинными саморезами, неправильной формы моток проволоки, кусачки и молоток.

— Молоток зачем? Тут и так их тут… не один.

— Подумал, что с него можно снять металлическое кольцо — рукоятка почти такая же, как у киянки.

— Рационально мыслишь, — искатель повертел в руках поочерёдно то киянку, то молоток, — может, и подойдёт.

Встав из-за стола, он откопал среди множества разложенных на столе инструментов отвёртку и коловорот, положил их чуть ближе к себе, затем отодвинул ненужные инструменты в сторону. Зафиксировав киянку на краю столешницы, боец стал сверлить в рукоятке отверстие — на манер того, что было просверлено в молотке.

— Тоже бумеранг будешь делать? Бумеранг-киянка… Забавно.

— Почти. Название — не суть. Но принцип ты практически уловил.

Досверлив отверстие и очистив его от мелкой стружки, искатель развернул инструмент рукояткой от себя, взял в руки отвёртку, саморезы и стал аккуратно, чтобы отвёртка не соскакивала с саморезов, ввинчивать их в киянку.

— Теперь этот шипастый снаряд надо немного утяжелить. Сечёшь принцип? — искатель воодушевлённо вкручивал в киянку саморезы.

— Ну… Думаю, саморезы для большей травматичности. Других версий нет.

— Логично. Подай кусачки, — искатель с силой сдавливал в руке кусачки — так, что пальцы багровели. Шляпки от саморезов после каждой такой операции, валились на пол.

Когда ввинчивание саморезов было закончено, боец взял в руки два молотка: один — тот, на рукоятке которого было закреплено кольцо и второй — для того, чтобы снять это самое кольцо. Сбив кольцо, поочерёдно стукая по разным концам рукоятки, искатель примерил его к рукоятке киянки.

— Налезет, — сказал он и стал молотком, так же поочерёдно набивать металлическое кольцо на рукоятку.

Загнав его до упора, боец взял проволоку и зафиксировал нижнюю часть кольца, плотно обмотав в этом месте рукоятку киянки.

— Последний штрих, — после этих слов искатель продел в просверленное отверстие резиновую пластину. — Ну вот, ещё одно орудие борьбы за правду готово. Им можно с размаху наносить глубокие колющие и рваные раны. Рваную рану поможет нанести резинка, продетая в просверленное в рукоятке отверстие. Если с силой сделать бросок таким оружием, то спиленные саморезы вопьются в кожу, а рывком за верёвку можно порвать лицо.

Наступила короткая пауза.

— Не бойся. Это я на тебе пробовать ни в каком варианте не стану. Тем паче, принцип уже проверен. Всё хорошо.

— Дюже странная и жутковатая ночь, — сказал механик. — А ведь раньше я любил наслаждаться ночной тишиной и топить камин.

— У тебя есть камин?

— Да. Вот же он — напротив тебя.

— Не бросился он мне в глаза. Ну, может, ещё и придёт этот момент. А мой визит близится к концу. Наконец-то. Давай теперь о важном: когда к тебе нагрянут штабные, не ерепенься. Скажи, что согласен с ними сотрудничать. Но до того, как они войдут к тебе в дом… затопи камин. Это будет знак. Я увижу дым и наведаюсь сюда. Всё может пойти по другому сценарию, но такое может быть всегда. Тебе нет смысла катить против них сейчас. Силы совсем неравны.

— Понял. Можно я на минуту выключу свет? Хочется вспомнить то время, когда я в тишине и темноте сидел и смотрел на камин.

Механик погасил свет.

Через несколько секунд глаза понемногу начали привыкать к темноте. Но полной темноты не наступило. Из тёмной комнаты виднелось какое-то свечение, похожее на прямоугольный глаз неизвестного существа.

— Включи свет обратно, — буквально распорядился искатель.

Когда загорелся свет, боец посмотрел в ту точку, откуда видел свечение: на столе, немного прикрытый беспорядочно лежащим инструментом, светился дисплей часов.

Глава 9. Кроваво-пурпурное: лицом к лицу с рассветом. Часть 1-6

Искатель медленными движениями переложил часть инструмента, отчасти загромоздившего часы, и взял их в руки.

— Неожиданная находка. Похоже, штукенция кого-то из легавых.

— Странно, почему раньше не заметили.

— С их ухода и времени ещё не много прошло. Наверное, тот, который бил тебя по руке молотком, снял его на то время, которое уделил побоям.

— Может быть. Но я не заметил никаких таких движений с его стороны.

— Может, я, конечно, ошибаюсь — и если ошибаюсь — ты меня поправь — но когда двое здоровых уродов собираются тебя покалечить, а, быть может, и убить, как-то становится не до мелочей человеку, который не может оказать сильного сопротивления. Как считаешь?

— Считаю, правда твоя.

— Так или иначе, мне эта штука может пригодиться.

Искатель, стерев тонкий слой пыли с часов, осмотрел их с разных сторон и надел на левую руку.

— А удобно сидят, — боец повращал кистью руки, оценивая внешний вид устройства.

Широкий ремешок фиксировался и сидел на руке как влитой.

— Припоминаю, у меня было что-то наподобие, когда ещё мы делали покупки, делились впечатлениями о