Живая планета - Дэвид Эттенборо

При отливе все эти существа прекращают питаться и принимают меры, чтобы предохранить себя от высыхания. Ил вокруг риссоид еще совсем не слежался, и вода, отступая, уносит большую его часть, и крохотные улитки лежат друг на друге слоями толщиной в несколько сантиметров. Каждая запечатывает вход в раковину маленьким диском, завершающим ее ногу. Сердцевидки плотно сжимают створки своих раковин, а пескожилы просто остаются в норке, которая так глубока, что вода из нее не уходит.

Но высыхание — не единственная опасность, угрожающая этим существам в часы отлива. Все они уязвимы при нападении с воздуха, а к эстуарию теперь слетаются голодные птицы. Корм, который они выбирают, в значительной мере предопределяется величиной и формой клюва. Хохлатая чернеть и красноголовый нырок шарят в иле и хватают трубочников. Галстучники и зуйки с короткими острыми клювами объедаются риссоидами, молниеносным ударом извлекая свернутое спиралькой тело моллюска. Травники и песочники, чьи клювы вдвое длиннее, зондируют верхний слой ила в поисках рачков и небольших червей. Кулики-сороки с крепкими алыми клювами специализируются на серцевидках. Одни раскрывают створки раковин, другие выбирают раковины поменьше и потоньше и разбивают их. Кроншнепы и веретенники, обладатели самых длинных клювов, добираются до пескожилов и извлекают их из норок.

А река все несет новые осадки, и мели постепенно растут. На них начинает образовываться зеленая пленка водорослей, уплотняющая частички ила. Как только это происходит, в нем уже могут укореняться другие растения. Теперь илистые мели начинают быстро подниматься все выше, так как принесенные плещущими волнами частицы ила уже не уносятся назад отливом, но задерживаются корнями и стеблями растений. Мало-помалу они поднимаются настолько высоко, что скрываются под водой только в самые большие приливы. Берега их укрепляются, и обитателям эстуария приходится уступать свою территорию обитателям суши.

На европейских побережьях активная роль в этом процессе принадлежит солянке, небольшому растению, которое листьями-чешуйками и вздутыми полупрозрачными стеблями напоминает суккуленты пустынь. Собственно, сходство это не простое. Цветковые растения развились на суше, и все их химические процессы связаны с пресной водой. Морская вода им опасна, так как из-за растворенных в ней солей плотность ее выше, чем у их сока, и корни у них начинают источать влагу, а не всасывать ее. Поэтому растениям в соленой среде столь же необходимо накапливать в себе влагу, как кактусам в пустыне.

В тропических эстуариях ил задерживают мангровые леса, состоящие из кустарника и деревьев — и низких, и двадцатипятиметровой высоты. Происходят они из разных семейств, но условия жизни в солоноватых болотах привели к развитию у них у всех сходных особенностей.

Деревьям в первую очередь приходится разрешать проблему, как выстоять в вязком зыбком иле. Глубокие корни тут бесполезны, потому что теплый ил уже в нескольких сантиметрах под поверхностью лишен кислорода и кисел до едкости. Вот почему мангровые деревья обладают плоской корневой системой, которая лежит на поверхности ила, точно плот. Более высокие деревья получают дополнительную устойчивость благодаря изогнутым, отходящим от средней части ствола корням, служащим ему подпорками. Вместе с тем корни должны обеспечивать дереву не только устойчивость, но и питание; и горизонтальное положение корневой системы мангровых немало этому содействует, поскольку необходимые дереву питательные вещества не погребены в кислом иле, а лежат на его поверхности, где их оставил прилив.

Корни также помогают дереву получать кислород и избавляться от углекислого газа, продукта его жизненных процессов. Опять-таки кислорода в иле нет. Мангровые получают его непосредственно из воздуха через небольшие участки губчатой ткани в коре на корнях-подпорках. У тех же мангровых, которые такими корнями не обзавелись, ткань эта располагается на узловатых вертикальных выростах горизонтальных корней. У мангровых, растущих ближе к морю, развились конические дыхательные корни, которые в отличие от обычных корней растут вертикально вверх, опережая ил, осаждающийся там быстрее, и окружая дерево бесчисленными рядами острых колышков, которые больше всего напоминают какую-то фантастическую оборонительную систему в средневековом духе.

Соль причиняет мангровым те же трудности, что и солянке. Им также приходится сохранять влагу в своих тканях, и они препятствуют ее испарению теми же способами, что и растения пустынь — плотной восковой кожицей на листьях, расположением устьиц на дне крохотных ямочек. Но им еще необходимо предотвратить накопление соли в своих тканях, что серьезно нарушило бы их жизненные процессы. Некоторые мангровые умудряются не втягивать ее вместе с водой благодаря особой мембране, покрывающей корни, как, в частности, у солероса. Другие, лишенные такой защиты, всасывают корнями растворенную соль, но избавляются от нее до того, как ее концентрация станет опасной. Они либо имеют в листьях специальные органы, выделяющие наружу довольно крепкий соляной раствор, либо из сока она поступает в уже засыхающие листья, которые затем опадают вместе со всей лишней солью.

По мере накопления ила на обращенной к морю стороне мангрового болота мангровые растения тут же его осваивают с помощью особых семян, которые прорастают еще на ветках и выпускают стебель, достигающий у некоторых видов почти полуметровой длины. Одни такие семена падают прямо вниз на спутанные корни и внедряются там. Нижняя сторона выпускает корешочки, а стебель разворачивает листья. Другие опадают в разгар прилива, который уносит их. В солоноватой болотной воде они плывут стебельком вверх, но если отлив утаскивает их в море, в более плотной морской воде они поднимаются выше в воздух и опрокидываются. При таком горизонтальном положении зеленые клетки кожицы приступают к фотосинтезу и питают юное растеньице. Нежная почка на конце, которой предстоит дать листья, сохраняется влажной, не опаляется солнцем и все время охлаждается. В таком положении мангровый младенец остается живым до года, пропутешествовав за этот срок сотни километров. Если в конце концов течение занесет его в другой эстуарий с менее соленой водой, он снова примет вертикальную позицию, корнями вниз. Когда при отливе кончики корней коснутся мягкого ила, они начинают врастать в него и ветвиться с большой скоростью, и через некоторое время к небу поднимается новое мангровое дерево.

Мангровое болото могут пересекать несколько свободных проток, но в целом оно заросло так густо, что там застревает даже самый маленький и узкий челнок. Если вы намерены осмотреть такое болото, сделать это можно только пешком в часы отлива. Тут не самое лучшее место для прогулок. Густые изогнутые корни-опоры постоянно прогибаются под вашим весом и нога соскальзывает. Многие усажены острыми раковинами, которые расцарапывают вам голень, чуть вы поскользнетесь, или рассекают ладони, если вы пробуете за них ухватиться, чтобы не полететь головой вниз. Всюду пахнет гнилью. С корней капает и стекает струйками вода. В душном воздухе раздаются пощелкивания — это крабы и моллюски скрываются в свои убежища, постукивают клешнями и захлопывают раковины. Кругом пищат москиты и беспощадно жалят вас. Ветви над головой так переплелись, что ни малейший ветерок не приносит прохлады, а воздух до того насыщен сыростью, что пот льется с вас градом. И все же мангровое болото обладает своеобразной бесспорной красотой. Вода, просачивающаяся сквозь корни, бросает серебристые отблески на нижние стороны листьев. Пересекающиеся дуги корней-опор, торчащие из ила колышки и узлы дыхательных корней образуют бесконечные узоры. И повсюду кипит жизнь.