Большие Надежды (СИ) - Оськина Варвара

– Вы можете полемизировать сколько хотите, но не со мной, – заметил Хант, останавливаясь около Флор, отчего она хотела было попятиться, но упёрлась спиной всё в тот же злополучный шкаф. – Вы работаете на меня, а значит, будете получать улучшенный порцион.

– Но…

– Да вы можете хоть раз обойтись без споров?! – неожиданно взорвался Хант, и Флор вздрогнула. Заметив это, он на мгновение отвернулся, словно пытался взять себя в руки, а потом продолжил уже спокойнее: – Будет так, как я решил. Это не обсуждается. Вы меня поняли?

– Да, – тихо выдохнула Флор и осторожно подняла взгляд.

Хант стоял очень близко. Настолько, что она чувствовала проходившее сквозь фильтр дыхание, которое шевелило её короткие волосы на правом виске. И это было так странно. Не пугающе, нет, но тревожно тем самым чувством, от которого по спине побежали мурашки. «О, Флоранс, тебе нельзя так думать об Артуре Ханте! Ты не его круга, не его статуса, рода и вообще бесперспективна. В твоей жизни нет ни крошки надежды, но…»Но, кажется, у неё не осталось ни единого шанса, ведь, похоже, парочки приключений и одной спасённой жизни оказалось достаточно, чтобы стрелка на шкале отношения к Артуру Ханту качнулась от нуля вправо. Именно поэтому сегодня, когда она увидела, что он натворил, стало так больно. Флор боялась разочароваться.

И словно в ответ её мыслям, донёсшийся будто издалека тихий голос вынудил сердце забиться удивительно часто.

– Я пришлю кого-нибудь здесь убрать. Не переживайте, – проговорил Хант мягко. Он отступил и по своей привычке чуть склонил голову набок, словно ожидая ответ, но когда того не последовало, быстро кивнул на прощание. – Спасибо за помощь.

С этими словами он отвернулся, обвёл взглядом палату, убедившись, что остальные подопытные крепко спят, и действительно направился прочь. И как только за его спиной закрылись стеклянные двери, Флор медленно выдохнула и прошептала:

– Всё, что попросишь…

То, что Хант так и не позвал никого из медиков, хотя обещал, она поняла уже на полпути в Лабораторию. Однако, вопреки всему, это не вызвало у неё раздражения. Наоборот. Флор хохотнула, чем привлекла внимание пары проходивших мимо экологов, а потом покачала головой. Однажды Хант всё-таки пострадает от своей неуёмной гордыни, а то, что дело именно в ней, она не сомневалась.

Об этом Флор думала целый день, который с удовольствием провела в своих любимых Теплицах, возясь с особо вредным видом съедобного папоротника. Выслушав от Миллера нудную высокопарную речь, что через неделю им всем необходимо быть на празднике в честь годовщины правления Великого Суприма, развеселившаяся Флор, которая никак не могла перестать вспоминать данную ему Хантом характеристику, состроила спине Кеннета рожицу, подмигнула хихикнувшей Бет и направилась заниматься любимой работой. Она почему-то не сомневалась, что после такой неудачи ни Хант, ни Канцлер не станут продолжать свой отвратительный эксперимент. Они же не идиоты. Верно? Возможно, в том и был хитрый план Руфь.Иногда ради большего должно умереть меньшее.

А потому на душе Флор впервые было спокойно. В конце концов, если замысел Стивена всё же удастся, то ей будет, что предложить Городу в обмен на Щит. Идея высадить устойчивые к ветрам деревья была грандиозна, но Руфь верила ей. Да и Флор больше не сомневалась, что она хороший генетик, ведь так считал сам Артур Хант.

Поэтому когда вечером она забралась в холодную и немного сырую кровать с украденным вчера лабораторным журналом, то не ждала никакого подвоха. Флор была готова прочитать всю неприятную правду, какой бы та ни была. Она видела всё. Чем ещё её могли удивить? Но, пролистав несколько страниц с формулами, которыми начинался дневник, она остановилась на одной из записей и прочла её трижды, прежде чем подняла взгляд и уставилась на бетонную стену.

Этого просто не могло быть. Физически невозможно. Абсолютно нереально, только если… Флор опять уставилась на пожелтевшие от времени страницы. Этот журнал содержал ещё много остаточной целлюлозы, а потому та от времени начала рассыхаться и крошиться, но написанный, бесспорно, рукой Мессерер текст читался ясно и однозначно.

«В этот раз план удался. Индивид XY. Мальчик. Вариация XX, что я сделала раньше, была устойчивее, но генный набор у XY вышел удивительно идеальным. Само совершенство. Поэтому от первого эмбриона я решила избавиться. И я не смогла устоять от нотки тщеславия, поэтому в записях особь фигурирует, как AR2_r (Alex-Ruth №2_result). Боюсь загадывать, но если у нас всё получится, мы с Алексом сотворим историю. Дадим старт новой программе воспроизводства идеальных людей! Наверное, надо было поставить его в известность, однако пока рано говорить об успешности всего эксперимента. Поэтому я завела дневник, где буду описывать все происходящие изменения.

Итак, срок 10 недель. Самочувствие в норме. Продолжаем наблюдения».

Дальше шёл список стандартных параметров, которые Руфь фиксировала с дотошностью учёного, но Флор смотрела только на один столбик. Туда, где были вписаны две до ужаса знакомые фамилии.

Донор X: Руфь Мессерер (искуственнорожденная, Генетик)

Донор Y: Алекс Росс (искуственнорожденный, Каратель)

От последнего имени в душе что-то оборвалось, и стало так страшно, что журнал в руках Флор задрожал и едва не упал на кровать. Но с испугавшим её саму упрямством, она вцепилась в старую тетрадь с такой силой, что та затрещала. Флор пока не могла заставить себя читать дальше. Слишком силён был внушаемый вторым именем ужас. Однако непослушной рукой она всё же перевернула пару страниц, а потом вовсе открыла журнал где-то на середине.

Флор видела, что постепенно записи становились длиннее и более личными. Они словно были адресованы кому-то, но вникать в них она оказалась пока не готова. Поэтому, захлопнув с силой дневник, Флор откинулась на подушку, прикрыла рукой глаза и наконец-то сформулировала для себя действительно страшную правду.

Итак, уРуфь Мессерер и Великого Канцлера Алекса Росса есть сын.

Из груди вырвался болезненный смешок. Даже в голове эта идея звучала, как нечто абсурдное, но… Флор сильнее стиснула лабораторный журнал, а потом вдруг застыла и почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Ведь, еслионжив… Если этотэкспериментРуфь всё-таки удался… Господи! Флор зажала рукой рот и уставилась в тёмный потолок. Если этотребёнокродился на свет, то оказался первым и пока что последним удачным итогом за все тридцать лет, что длилась эта ужасная, бесчеловечная программа!

Флор резко села на кровати. Внезапное осознание, что этот человек, возможно, ходит где-то среди них, заставило сердце безумно заколотиться. Если так… Боже! Боже… Если он действительно существует, Флор должна его найти!

Глава 7

Это будет моя последняя запись и первая за двадцать лет, что прошли со дня казни последних предателей. Немного символично, но больше печально. Всё вышло не так, как я хотела или мечтала. Не так, как планировала. Произошло многое из того, что, наверное, стоило бы написать, но, боюсь, уже не успею.

Я знаю, что рано или поздно ты, Флор, прочтёшь этот дневник. Возможно, осудишь. Возможно, нет. Скорее всего, я об этом уже никогда не узнаю. Но я верю! Несмотря ни на что, ты попробуешь всё исправить. Не сможешь иначе. Флор! Милая Флоранс! Прости меня, но, видимо, Город оказался и в этот раз прав. Ты должна была потерять всё, чтобы полюбить жизнь во всём её многообразии. И я не горжусь, что была одним из орудий в его руках… что была почти твоим палачом, но так было нужно.

Сейчас ты знаешь правду и перед тобой открывается сложный путь в одну сторону. Ты наверняка думаешь, что выхода нет. Что смысла бороться совсем не осталось, но это не так. Надежда есть! И это ты – последний шанс нашего Города выжить. Ты – человек, у которого ничего не осталось. Ты – тот самый сосуд, который вселенная наполнила не жизнью, но бескорыстной человечностью. Ты – душа этого Города. И ты абсолютно свободна.