Угасание - Лиза Смедман

— Улуйара захочет узнать об этом, — сказала Халисстра. Она нагнулась к плащу, на котором лежала жрица, и взялась за два угла. — Давай отнесем тело в храм, и поскорее.

ГЛАВА 23

Подгребая, чтобы держаться у самой поверхности воды, Квентл ждала, пока окончится действие заклинания, позволяющего ей дышать водой. Когда легкие ее начали сжиматься и гореть, она выдохнула из них остатки озерной воды и высунула голову на поверхность. Потом, держась в воде вертикально и слегка покашливая, верховная жрица коснулась броши у себя на груди. Верховная жрица плавно поднималась в насыщенном водяной пылью воздухе рядом с водопадом, поравнялась, наконец, с туннелем.

Сразу у входа сидел, уставившись на озеро, погруженный в раздумья Джеггред. При виде Квентл глаза его округлились. Взвыв от восторга, он вскочил, врезавшись головой в низкий потолок и поранив кожу на макушке. Не обращая внимания на кровь, струящуюся по его густой белой шерсти, он разразился захлебывающимся смехом.

— Госпожа! — завопил он.

Квентл легко опустилась на уступ рядом с ним. Низко пригнувшись, она протиснулась в туннель. Джеггред кинулся следом, растопырив могучие боевые руки, словно на самом деле собирался, вообразите только, обнять ее! Суровый взгляд Квентл и зашевелившиеся змеи остудили его пыл, и вместо этого дреглот повалился к ее ногам. Не смея коснуться своей госпожи, он целовал холодные камни перед нею, тихонько поскуливая.

Квентл отчасти надеялась, что Джеггред спросит, как ей удалось избежать зубов аболета. Ей было бы приятно рассказать, насколько хитроумной она оказалась. Но он, будучи дреглотом, мыслил слишком прямолинейно. Его госпожу съели, а теперь она снова жива. Этого более чем достаточно. Этого — и радости, что опять есть кому повелевать им.

Согнув пальцы на манер паучьих ног, Квентл на мгновение коснулась его плеча и увидела, как по гриве его пробежала дрожь наслаждения. Потом она перешла к более насущным вопросам.

— Где остальные? — спросила Квентл. Джеггред указал себе за спину, вглубь туннеля:

— В другой пещере. Там.

Пригибаясь, чтобы не задеть низкий потолок, Квентл двинулась в указанном направлении. Джеггред тащился позади, раболепно кланяясь и безмолвно указывая, куда идти, всякий раз, как она вопросительно взглядывала на него. Через некоторое время потолок стал выше, и они смогли идти, выпрямившись в полный рост. Они возвращались тем путем, которым шли к озеру, двигаясь вдоль реки. Издалека до Квентл донеслись голоса, один мужской, другой — Данифай, судя по недовольному тону. Квентл припомнила большую пещеру, находящуюся как раз впереди. По эху она определила, что, наверное, именно там и разговаривают.

— Почему ты один? — спросила Квентл у Джеггреда. — Остальные что, бросили тебя, когда Фарон не вернулся?

Так как Джеггред не отозвался немедленно, она оглянулась на него. Дреглот озадаченно хмурился.

— Маг вернулся, — сообщил он.

Квентл скрипнула зубами от раздражения и почувствовала, как змеи в ее плетке зашевелились. Порой ее племянник бывал таким тупоголовым.

— Я знаю, что он вернулся в первый раз, когда ходил разговаривать с Оофоон, — сказала она. — Я говорю про второй раз, когда…

Услышав третий голос — и сразу узнав его, — Квентл остановилась, так резко, что Джеггред налетел на нее сзади. Она была столь потрясена звуком этого голоса, что ей даже в голову не пришло вытащить плеть и наказать дреглота за провинность. Она тихонько выругалась — ругательством, вызвавшим бы гнев Ллос, сумей богиня его услышать, — и кинулась вперед, карабкаясь вверх по наклонному ходу, ведущему от туннеля с рекой к пещере, из которой доносились голоса.

Лаз в пещеру был узкий, и Квентл пришлось протискиваться мимо грибовидного сталагмита, чтобы попасть внутрь. Сквозь проход ей видны были Вейлас и Данифай, которые сидели на каменном выступе и делили похожую на кирпич буханку хлеба из прессованных грибов. Мигом позже она увидела и обладателя третьего голоса. Он стоял чуть поодаль, держа перед глазами маленький сферический предмет и произнося слова заклинания.

Уши Квентл не лгали. Это был Фарон, целый и невредимый, без единой отметины от зубов аболета.

— А, госпожа, — произнес Мастер Магика, останавливаясь на середине заклинания и опуская стеклянную сферу. — А я как раз хотел с помощью магии поискать вас.

Квентл застыла у входа в пещеру, раскрыв рот. Даже ее змеи перестали извиваться и оцепенели от изумления, не мигая уставившись на мага. Потом, когда Вейлас и Данифай увидели ее — и в свою очередь разинули рты, — Квентл поняла, насколько глупо, должно быть, выглядит.

Фарон засунул сферу в карман пивафви.

— Ты удивляешься, почему я еще жив, — сказал он, отвечая на вопрос, который не осмеливалась задать верховная жрица. — Ответ прост: заклинание на случай непредвиденных обстоятельств, подготовленное мною перед визитом в Занхорилок. Я ожидал чего-то вроде этого маленького сюрприза, подготовленного тобой для повелительницы аболетов, хотя и был удивлен, что ты добровольно рассталась с одной из своих бусин силы. Тем не менее я думаю, что она сослужила свою службу.

— Какое еще заклинание? — спросила Квентл, по-прежнему ничего не понимая.

Вейлас, быстро оправившийся от шока, вызванного зрелищем живой Квентл, откусил кусочек грибного хлеба и принялся жевать. Данифай стремительно вскочила и побежала по каменному выступу к Квентл, вскрикивая от радости и облегчения, что ее госпожа жива. Квентл смотрела на Фарона, не обращая внимания ни на младшую жрицу, упавшую перед нею на колени, ни на Джеггреда, напиравшего сзади и заглядывавшего ей через плечо.

— Видите? — проворчал Джеггред, обжигая ей ухо зловонным дыханием. — Он вернулся.

— Перед тем как перенестись в Занхорилок, я сотворил несколько заклинаний, — объяснил, наконец, Фарон. — Одно из них — заклинание непредвиденностей — должно было телепортировать меня обратно в эти туннели, если произойдут определенные события. Условие я назвал простое и специфическое. Заклинание начинало действовать в тот миг, когда аболет — Оофоон, как оказалось, — попытается съесть меня.

Оофоон съела его? — спросила К'Софра.

Заткнись! — огрызнулась Ингот. Потом змея добавила, обращаясь уже к Квентл: — Скажи ему, будто знала, что это случится, что рассчитывала на его изобретательность.

Квентл улыбнулась:

— Ничего другого я от вас и не ожидала, Мастер Фарон. Вы воистину изобретательны.

Фарон ответил улыбкой на улыбку, но выражение его глаз было столь же холодным, что и у Квентл. Взгляды, которыми они обменялись, ясно говорили о том, что кинжалы вытащены из ножен и в удобный момент найдут свою жертву.