Любовь, опять любовь - Дорис Лессинг

Но музыка эта звучала во втором действии, а двое «главных» критиков убыли после первого, чтобы успеть на поезд. Оба выглядели оскорбленными, зря потратившими драгоценное время.

— «Неглубокое содержание», — пошутила Сара, цитируя завтрашнюю разгромную статью.

— «Ложная экзотика», — отозвалась Мэри.

— «К несчастью, экзотические выкрутасы не смогли спасти пьесу от провала», — припечатал Рой.

Критики помельче досидели до конца второго акта, так что прозрачной, потусторонней, надличностной музыки третьего действия никто из них не услышал.

Мэри усмехнулась.

— Спорим, каждая статейка будет озаглавлена «Она была бедна, она была честна».

— Или «Сегодня наша свадьба отменяется, моя жена всегда не вовремя вмешается», — предложил свой вариант Рой.

Все музыкальные критики высидели до самого конца.

Зрители аплодировали стоя. Они безоговорочно приняли пьесу, хотя и не столь бурно, как во Франции.

Внимание Сары отвлекло появление во время второго действия Джойс с подругой Бетти и неизвестным молодым человеком. Они возникли в разрыве гибискусовой живой изгороди, служившем входом в театр. Выглядели все трое, как дети, подслушивающие за закрытой дверью разговор родителей. Легко представить, что произошло. Джойс приглашали, просили, умоляли принять участие в этой семейной вылазке, но она наотрез отказалась, а потом рассказала Бетти, и та решила, что можно было бы и «прошвырнуться» к тетке в театр. Добрались на попутках. Даже теперь, когда езда на попутных стала занятием небезопасным, Джойс, нацепив на физиономию свою классическую робкую улыбку, умудрялась при помощи трогательной истории о больной бабушке уломать водителя какого-нибудь грузовика на заправочной станции. Бетти Сара раньше практически не видела, зато теперь ей представилась возможность насмотреться вволю. Трое молодых людей прокрались на свободное место позади сидящей публики. Джойс на цыпочках, Бетти с уверенным видом, парень — оглядываясь, ожидая, что их вот-вот обнаружат и выкинут. Бетти плюхнулась на травянистый склон, оба спутника ее опустились рядом. Джойс принялась махать руками и улыбаться тетке.

Бетти оказалась девушкой крупной, откровенно жирной; сидела она, раскинув перед собой обтянутые джинсами ноги и скрестив руки на обширной груди, без всяких бюстгальтеров размазанной под футболкой. На грубой, некрасивой физиономии ее застыло скептическое выражение типа «Ну, чего я тут не видала…». Волосы спутанные и, естественно, давно не мытые. Джойс на ее фоне казалась сиротинушкой. Очевидно, Бетти выполняла при ней роль матери. Парень сидел чуть поодаль от девиц, тощий, тонкошеий, прыщавый. По окончании пьесы они сразу исчезли.

После спектакля в саду состоялся неофициальный прием для участников постановки и соседей хозяев дома. На длинных столах вино и кондитерские изделия. За столами хозяйничают те же Ширли и Элисон, а Элизабет, Нора и Стивен приветствуют гостей. Публика расходится, уезжают в ближайший город и в Лондон автомобили и автобусы, но в саду еще осталось около двухсот человек. Появился Хэл, направился сразу к Стивену, представился не как брат Сары, а как доктор Милгрин, так что Стивен не понял, кто он такой, не подав, однако, виду. От вина Хэл отказался, сообщив, что завтра с утра его ждут больные, сестру милостиво похвалил: «Очень, очень мило, Сара», — и величественно отбыл, не поинтересовавшись, не желают ли его дамы пригубить вина. С другой стороны лужайки Хэл благосклонно обозрел дом и сад. Его и Энн быстро заметили, окружили какие-то люди, пациенты или коллеги. Сара вдруг осознала, что она не только рассматривала Стивена сквозь призму Жюли, но и не знала ничего о профессиональной жизни брата. Многие, однако, неплохо представляли, кто такие доктор Милгрин и его жена, скорее всего, знали и об их дочерях, в том числе и о третьей, заблудшей. «Жаль, не повезло ему с младшей… Та еще девица…»

Как раз когда Сара решилась поговорить с братом о Джойс, он с семьей погрузился в машину и отъехал. Она продолжила беседы со всеми желающими, отвечала на вопросы, не забывала подчеркнуть, что у нее есть соавтор, хозяин додоа, Стивен Эллингтон-Смит, который тоже может рассказать много интересного. Это продолжалось около часа, сумерки сгущались, смех и разговоры звучали под деревьями, и среди прочего Сара вдруг услышала, как некий молодой человек со смехом сообщил, что к нему сейчас пристали две девицы, предложив отсосать за десять фунтов. Сара присмотрелась. Развеселыми собеседниками оказались Сэнди Грирс и Джордж Уайт. Сара тут же подошла к ним.

— Прошу прощения, но одна из этих девиц, скорее всего, моя племянница. Случайно не знаете, куда она направилась? — Сара с трудом сохраняла спокойствие, зная, что Генри где-то неподалеку, что и к нему могут обратиться с подобным предложением, ей становилось дурно даже при мысли об этом.

Молодые люди тотчас посерьезнели, прониклись сочувствием к проблеме с родственницей. Джордж предположил, что девицы могли направиться в бар под названием «Старый лис», единственное заведение, открытое в это время суток. Он вызвался доставить туда Сару. Сэнди удалился, и Сара спросила, не было ли с девицами также и молодого человека. Да, был, ответил Джордж, несколько колеблясь, как бы зная что-то еще. Но Сара прекратила расспросы. Ей казалось невероятным, что Сэнди мог воспользоваться услугами каких-то сомнительных первых встречных девиц. Однако, кто его знает… К удивлению своему, Сара ощутила как бы «эстетический удар» от предположения, что кто-то, наслаждавшийся (совершенно точное слово) прекрасным Биллом Коллинзом, мог помыслить о нечистом ротовом отверстии какой-то бродяжки.

Пока они ехали, Сара поведала Джорджу о Джойс и нашла полное понимание. Его сестра тоже проблемный ребенок, страдает анорексией, суицидными настроениями, и такое тянется годами. Вот тебе и сдвиг точки зрения: опять выступает на первый план личная жизнь коллеги, которого знаешь лишь по работё. Сестра одно время жила с Джорджем и его женой, но затем у супругов пошли дети. Сейчас ее то и дело забирают в больницу. Сара и Джордж вели беседу на тему, все более популярную в современном обществе, сводящуюся к тому, что на каждого здорового, работающего члена общества ложится все более ощутимая нагрузка в виде немощных, не справляющихся с жизнью, нуждающихся в физической, финансовой или духовной поддержке. Во всяком случае, создается такое впечатление. Да и те, кто кажутся здоровыми, полноценными, «жизнеспособными», зачастую пасуют перед обстоятельствами. Сара подумала о своем самоуверенном братце, который не стал бы тем, чем стал, без верной изможденной жены.

«Старый лис» числился баром, но на самом деле оказался рестораном с баром и громкой музыкой. Народу в него набилось столько, что противоположная от входа сторона зала терялась в неразличимо безликом мелькании физиономий. Джойс и вправду оказалась здесь, в группе молодежи, облепившей один из столов. Ресторан выглядел далеко не притоном. Если не считать эту самую группу, в нем обреталась вполне респектабельная клиентура. Сара остановилась, не зная, что ей делать. Джойс, можно сказать, спасла положение, рванувшись к ней сквозь толпу с воплем:

— Теть Са-а-а!

Правой рукой племянница подняла над головой, чтобы не расплескать, стопарик с виски, которым от нее весьма сильно разило. С жаром принялась нахваливать пьесу. Ш Джорджа Уайта не взглянула ни разу. Когда спектакль подошел к концу, еще не стемнело, но, возможно, Джойс принципиально не глядела на потенциальных клиентов.

— Как ты попадешь домой? — спросила Сара.

— Да лан-но… Сюда-то попали.

Поиграли в дочки-матери: Сара с Джорджем выслушали путаные объяснения Джойс.

— Ниссы, тить-Са-а, бабла заваль, все путем… — что в переводе на человеческий язык означало: «Не беспокойся, тетя Сара, у нас достаточно денег, не пропадем».

Джойс почему-то не сводила глаз с двери, следя за входящими и выходящими. Очевидно, она здесь не впервые. Улыбка словно приклеена. Зрачки вылезают за радужку — наркотики расширяют глаза. Как и темнота. Как и любовь.

Джордж заметил какого-то знакомого, извинился и отошел. Труппа здесь уже три дня, появились знакомые, пришла популярность. Вот его уже окружили несколько человек.

— Джойс, — Сара старалась говорить тише. — Ты все помнишь, что тебе говорили?

Глаза Джойс вильнули, но голос прозвучал ярко, с энтузиазмом:

— Ну, теть Са-а, конечно, конечно.

— Что ты скажешь по поводу твоих услуг по отсасыванию спермы у населения? Относительно приставания к первому встречному?

Глаза завиляли с повышенной интенсивностью.

— Да ты чё, теть Са, в уме? Ты чё? Не-е, ни в жись… — Тут у Джойс в голове что-то почти слышно щелкнуло, и она менее заплетающимся языком процитировала, должно быть, свою подругу и наставницу Бетти: — Дак если мужикам надо… Отсосешь — и он хорош. — Она глянула на тетушку свысока, гордая своей умудренностью, превосходством в жизненном опыте.