Archers Voice - Mia Sheridan

— Если тебе что-то понадобиться, позвони, — сказала она.

Я изобразила на лице улыбку.

— Позвоню.

Я даже не поняла, как оказалась дома. Я затащила себя внутрь и упала на диван. Фиби запрыгнула ко мне на колени и начала лизать мое лицо. Из моих глаз хлынули слезы. Как могло все настолько измениться всего за пару дней?

Я чувствовала, что Арчер сейчас как бомба замедленного действия. Готов взорваться в любую минуту. Мне хотелось помочь ему пройти через это, но я не знала как. Я чувствовала себя беспомощной, неподготовленной. Я вытерла слезы и еще долгое время сидела, пытаясь найти решение.

Может, нам стоит уехать из города. Просто побросать вещи в мою машину и уехать куда-нибудь. Боже, что-то мне это напоминает. Разве не это собирался сделать Коннор Хейл? И все закончилось трагедией.

И как себя будет чувствовать при этом Арчер? Он и сейчас не ощущает себя настоящим мужчиной. Что он будет думать о себе, когда я найду новую работу, а ему придется сидеть в квартире весь день? Здесь у него, по крайней мере, есть его земля, его постройки, дом, его …

Хотя теперь я, видимо, все разрушила. Мое лицо исказило чувство вины, которое охватило меня. Я так долго создавала условия, чтобы он мог спокойной выйти из дома. Теперь ему придется опять прятаться, чтобы не видеть, как люди шепчутся и глазеют на него, обсуждая его недуг, заставляя его чувствовать себя неполноценным.

Через какое-то время я встала, выгуляла Фиби, вернулась в дом и приняла душ. В моей голове все еще прокручивались события на параде. Мне нужно было пойти к нему и извиниться. Я не хотела выдавать его секрет, которым он не собирался делиться ни с кем, кроме меня. Но я это сделала. И теперь именно ему придется жить с последствиями, какими бы они ни были.

Я оделась потеплее, меня все еще до костей пробирал холод. Медленно высушила волосы, потом прилегла на кровать и позволила себе загрустить. Я чувствовала себя очень слабой. Не видела ничего хорошего в сложившейся ситуации, не видела никакого выхода из нее. Что у нас есть, кроме моей безумной любви к Арчеру? Но, может быть, я вижу все в черном свете оттого, что я устала? Может, мне нужно пару минут отдохнуть…

Мне показалось, что ровно через две минуты я открыла глаза и взглянула на часы. О боже, я проспала два часа! Я вскочила и пригладила волосы.

Мне нужно к Арчеру. Он будет гадать, почему я не пришла сразу к нему. Конечно, он отвернулся от меня… но я оставила его одного на несколько часов. Надеюсь, сейчас ему лучше. «Боже, Арчер, пожалуйста, не злись на меня», — подумала я. Я села в машину и завела двигатель.

Через несколько минут я вошла в его ворота и прошла к дому. Я постучала в дверь, повернула ручку, и меня встретила полнейшая тишина. Комнату освещал только отблеск спустившихся сумерек.

— Арчер? — позвала я. Меня охватило странное чувство. Я тряхнула головой и снова позвала: — Арчер?

Тишина.

И тогда я увидела на столе за диваном письмо. Сверху на листе было написано мое имя.

Я взяла его трясущимися руками, развернула, пока страх обволакивал все мое тело.

Бри,

не вини себя. То, что случилось на параде, не твоя вина. Это моя вина. Моя.

Я уезжаю, Бри. Я возьму грузовик дяди. Пока не знаю, куда поеду. Но мне нужно куда-нибудь уехать. Мне нужно все обдумать и понять, кем я могу быть в этом мире. Если я вообще способен быть кем-то. Одна мысль об этом наводит на меня страх. Но остаться здесь, испытывать те чувства, которые я испытываю, — еще более пугающая альтернатива. Я знаю, это сложно понять. Я и сам не до конца понимаю.

Я дважды думал, что потерял тебя. Уже одна возможность этого превращает меня в развалину, разрушает меня. Ты знаешь, что я чувствовал, когда ты опаздывала хотя бы на пару минут? Или что со мной было тогда, когда я услышал вой сирены «скорой помощи», которая ехала к твоему дому? Я испугался до смерти. Я хочу сказать, что всегда будет что-то, не обязательно «скорая». Наступит день, когда ты опоздаешь домой с работы или с тобой будет флиртовать парень, или… миллион других ситуаций, которые я даже не могу представить. Всегда будет что-то, что может забрать тебя у меня, даже что-то несущественное, может, существующее только у меня в голове. В конце концов что-нибудь разрушит наши отношения. Я стану обижать тебя, потому что ты не сможешь исправить меня — ты никогда не сможешь полностью переубедить меня насчет моей неполноценности. Ты просто станешь меня ненавидеть, потому что тебе придется тянуть нас обоих. Я не могу позволить этому случиться. Я просил тебя помочь мне не разрушить то, что мы имеем, но сейчас я не способен на что-то другое.

Прошлой ночью, когда ты уснула, я не мог перестать думать об истории, которую ты мне рассказала о вышивке твоей мамы. Сегодня я тоже думал о ней. Я так сильно хотел поверить, что ты говорила правду. Как что-то страшное и уродливое может обернуться красотой. Даже боль, даже все неприятности, которые со мной произошли. Я хочу увидеть, что по ту сторону. Но, думаю, чтобы это сделать, я должен сам перевернуть свою жизнь. Должен сам предпринять какие-то шаги. Я должен сам понять, как жить с собой в ладу, как выглядит моя картина.

Я не прошу тебя ждать меня. Я никогда не был настолько эгоистичным. Но, пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Но я не подхожу тебе сейчас. Сейчас я не подхожу никому. И мне нужно узнать, смогу ли я когда-нибудь стать тем, кого ты сможешь любить.

Пожалуйста, пойми. Пожалуйста, знай, что я тебя люблю. Пожалуйста, прости меня.

Арчер.

Мои руки тряслись, как листья на ветру, и слезы лились по щекам. Из самой глубины моей души вырвались рыдания. Я выронила письмо и закрыла руками рот, пытаясь остановить их.

Под письмом была связка ключей, его телефон и чек на корм для собак на неопределенное время. Мои ноги вдруг стали ватными, и я упала на диван, на тот самый диван, где Арчер укачивал меня на коленях, когда спас меня из капкана дяди; на тот самый диван, где он впервые поцеловал меня… Я в голос рыдала в подушку. Я хотела, чтобы он вернулся; отчаянно хотела услышать его шаги. Я чувствовала желание каждой клеточкой своего тела. Но в доме царила тишина, которую нарушали только мои рыдания.

31 глава

Бри

День шел за днем, а у меня ничего не менялось. Мне как будто вскрыли грудную клетку, и так и оставили сердце биться обнаженным. Мне постоянно хотелось плакать. Я скучала по нему так сильно, что большую часть времени чувствовала себя как в аквариуме — смотрела на мир вокруг и задавалась вопросом, почему не могу очнуться, почему всё такое мутное и далекое, недоступное.

И, конечно, я ужасно переживала за Арчера. Что он делает? Где он спит? Как он общается с теми, кто обращается к нему? Он напуган? Я пыталась остановиться и не думать об этом, ведь мои переживания о нем были одной из причин, по которой он уехал. Он не мог чувствовать себя полноценным человеком, потому что слишком сильно зависел от меня во внешнем мире. Он не говорил этого, но я знала, что это правда. Он не хотел видеть во мне того, кто заботиться о нем, как мама. Он хотел быть моим партнером, моим защитником, на которого бы я могла положиться.

Я это понимала. И это разбивало мне сердце. Уход от меня был решением его проблем. Вернется ли он? Когда? И если он вернется, будет ли любить меня?

Я не знала. Но я буду ждать. Я готова ждать вечно, если придется. Я сказала ему, что никогда не оставлю его, и я это сделаю. Я буду здесь, когда он вернется.

Я работала, навещала Энни, которая быстро восстанавливалась после болезни. Я гуляла вдоль озера, держала дом Арчера в чистоте и порядке... и скучала по нему. Мои дни медленно шли вперед, один тупо переходил в следующий.

В городе какое-то время пылко судачили о случившемся, и до меня дошел слух, что никто не был слишком удивлен, что Арчер — сын Коннора. Люди размышляли о том, вернется ли Арчер и потребует ли то, что принадлежит ему по праву, или же не вернется вообще. Но мне было наплевать на его собственность. Я просто хотела быть с ним рядом.

Удивительно, но после дня парада ничего не было слышно о Виктории Хейл. У меня были мысли о том, что она что-то затевает — она не была похожа на человека, который спокойно смирится с потерей чего-то, но мне было слишком больно, слишком плохо, чтобы предпринимать что-нибудь. Возможно, она просто считала, что Арчер не является угрозой для нее. И, возможно, так и было. Мое сердце разрывалось.

Трэвис пытался поговорить со мной несколько раз после парада, но я была очень немногословна с ним, и, к счастью, он бросил свои попытки общаться со мной. Я перестала его ненавидеть, но он упустил так много возможностей, чтобы проявить свои лучшие качества, когда дело доходило до Арчера. Вместо этого он выбрал линию унижения того, кто и так уже много страдал. Я никогда не буду уважать его. Он был братом Арчера только по фамилии.