Archers Voice - Mia Sheridan

Он кивнул и выразительно посмотрел на меня.

«Проблема в том, кажется, что ты справляешься со своими страхами, а я нет».

— Я не боюсь трудностей, — сказала я, усмехнувшись и приподняв брови. Я старалась показать ему, что нам не о чем волноваться.

Это сработало, он выдохнул и кивнул.

«Ты голодна?»

— Умираю с голода.

Он улыбнулся, но его глаза оставались грустными. Минуту я смотрела на него, затем наклонилась и обвила его руками.

— Я люблю тебя, — прошептала я ему в ухо. Его тело слегка напряглось, но он обнял меня в ответ и крепко прижал к себе.

Какое-то время мы сидели в этой позе, и затем я сказала ему в шею:

— Мне нужно в душ. Очень нужно.

Тогда он рассмеялся, поднял меня, поставил на пол и развернул свое полотенце.

«Мне хочется, чтобы твоя грязь была на мне», — сказал он.

«Да, я знаю».

Я подмигнула, послав ему еще одну ободряющую улыбку. Я прошла к двери, обернулась и сказала:

— Ты можешь испачкать меня позже. А сейчас я пойду помоюсь, а потом ты меня накормишь.

«Да, мадам», — сказал он, улыбаясь. Я улыбнулась в ответ, затем вышла из комнаты в коридор и пошла в душ. Я закрыла дверь ванной за собой и несколько минут просто стояла. Я пыталась понять, почему так неспокойно у меня на душе.

29 глава

Бри

На следующий день я вернулась на работу. Мэгги встретила меня медвежьими объятиями, крепко прижав к своей огромной груди, а я смеялась и пыталась не задохнуться. Норм просто сказал, кивнув головой:

— Бри.

Зато он одарил меня своей редкой улыбкой, а затем вернулся к сковороде, на которой жарил блины. По какой-то причине медвежьи объятия и кивок головы одинаково наполнили меня теплотой. Я почувствовала, что дома.

Я поболтала с местными, с которыми успела познакомиться за время моей работы, легко лавируя между столиками, разнося заказы и проявляя заботу о наших клиентах.

Пока я работала, я думала об Арчере. Как же ему тяжело быть привязанным к другому человеку! До отъезда в Огайо у меня мелькали подобные мысли, но я не осознавала этого в полной мере. Я любила его и была готова сделать все, чтобы убедить его, что я никуда не денусь. Но теперь я лучше понимала его переживания. Я видела, что он становится слабым, понимая, как зависит от меня.

Накануне он вел себя очень тихо. Отводил взгляд, когда видел, что я наблюдаю за ним, пока мы вместе наводили порядок в гостиной. Поднимая с пола книгу «Итан Фром», я увидела название и вспомнила, что Арчер упоминал о ней. Я открыла книгу, чтобы прочитать пару строк. Драматично положив руку на грудь и изображая провинциальную актрису, я зашептала:

— Мне надо, чтоб вот я протянул руку — и ты рядом. Я хочу для тебя все делать, хочу, чтобы ты не знала никаких забот. Всю жизнь хочу с тобой быть — и в беде, и в болезни.

Я остановилась, рука бессильно упала с груди. Я поставила книгу на место и подняла руки.

«Вообще-то, очень красивые слова», — сказала я.

Он улыбнулся мне и просто сказал:

«Думаю, их красота и делает историю столь печальной».

Потом он стал совсем тихим. Казалось, его смущает мое присутствие. Шутками я пыталась вытащить его из этого состояния, стараясь вести себя как обычно. Вечером, когда я поцеловала его на прощание, то почувствовала, как он весь напрягся. Затем я взяла Фиби и поехала домой, чтобы разобрать вещи и подготовиться к работе. Я надеялась, что ему станет лучше через пару дней.

И действительно, спустя несколько дней он стал похож на себя прежнего. Единственное изменение, которое я заметила, — это его очень страстное и глубокое проникновение во время занятий любовью, чего раньше я за ним не наблюдала. Казалось, будто он пытается слиться со мной воедино. Он почти грубо выражал свою страсть. На самом деле, я не возражала; мне нравилось все, что делал Арчер. И все же меня тревожили произошедшие изменения, и я не могла понять, почему. Я очень хотела, чтобы он открылся мне и рассказал о своих чувствах. Когда я его об этом спросила, он просто пожал плечами, улыбнулся и сказал, что скучал по мне, пока меня не было, и пытается теперь наверстать упущенное. Я не поверила ему, но знала: Арчер Хейл расскажет о чем-то только тогда, когда будет готов. Поэтому просить и убеждать его бесполезно, надо ждать и надеяться, что он достаточно мне доверяет, чтобы рано или поздно открыться. Я думала, что, так или иначе, это связано с тем, что сначала он хочет разобраться в своих переживаниях сам, а потом уже делиться ими со мной. Скорее всего, он и сам до конца не понимает, что с ним происходит.

***

Через четыре дня после моего возвращения из Огайо я постучалась в дверь к Энни. Когда она открыла, я увидела, что она все еще в пижаме.

— О, Бри, дорогая! — воскликнула она, стоя в дверном проеме. — Извини меня за мой внешний вид. У меня день ничегонеделания. Я так устала за последнюю неделю. — Она покачала головой: — Старость — не радость, скажу я тебе.

Я усмехнулась и вошла в ее теплый, гостеприимный дом. Как обычно, в воздухе витал успокаивающий запах эвкалипта.

— Вы? Старая? — я покачала головой. — Вам еще очень далеко до этого!

Она рассмеялась и подмигнула мне:

— Ты хорошо льстишь, но сегодня я чувствую себя развалюхой. Может, я заболеваю…

Она покачала головой и жестом предложила мне сесть на диван. Я вручила ей маленький пирог в коробке, который принесла с собой.

— Я приготовила вам яблочный пирог, — сказала я. — Я немного занимаюсь кулинарией, и мне нравиться печь.

— О! Спасибо. Уметь печь — это замечательно. — Улыбаясь, она взяла коробочку с пирогом. — Я попозже выпью с ним чаю. Кстати, будешь чай?

Я покачала головой, подошла к дивану и присела.

— Нет, я на минутку. У меня встреча с Арчером, мы идем с ним в какие-то пещеры, о которых он мне рассказывал.

Энни кивнула, поставила коробку с пирогом на журнальный столик и села на кресло слева от дивана.

— Пещеры Пелиона. Они тебе понравятся. Там есть водопады — красота! Я была там пару раз с Биллом.

— Звучит заманчиво.

— Там на самом деле великолепно, особенно сейчас, когда желтеют листья.

Я улыбнулась.

— День должен быть замечательным. Нам не помешает такой, — сказала я, вздыхая.

Секунду Энни молчала.

— Арчер сказал тебе, что я приходила к нему, пока ты была в Огайо?

— Нет, — удивленно ответила я. — Правда?

Она кивнула.

— Этот парень не выходил у меня из головы с тех пор, как ты впервые спросила о его отце и его дядях. Мне стоило навестить его много лет назад. — Она вздохнула и слегка покачала головой: — Я принесла ему несколько кексов с черникой. Я испекла их из последней замороженной черники, которая у меня еще оставалась с лета. — Она махнула рукой, словно желая сказать, что это неважно. — В любом случае, сначала он был настроен… очень холодно. Не могу его за это винить. Я немного поболтала, и он успокоился и даже впустил меня в дом. Я не подозревала, что его участок такой ухоженный. Я сказала ему об этом, и он, казалось, был горд.

Я кивнула. Почему-то мне вдруг захотелось плакать.

— Он много трудится над ним.

— Да, это правда. — Минуту она смотрела на меня. — Я рассказала ему немного об Алисе, его маме. Ему это тоже понравилось.

Я кивнула головой; я хотела, чтобы она продолжала.

— Я говорила о тебе, и это ему понравилось больше всего. Это было видно по его лицу. — Энни нежно улыбнулась. — Каким оно становится при упоминании твоего имени, о, Бри, дорогая... Я никогда не видела, чтобы на лице отражалось все, что на сердце. — Ее глаза наполнились теплотой. — Это напомнило мне, как Билл иногда смотрел на меня.

Она снова улыбнулась. Я тоже улыбнулась, сердце забилось чаще.

— Он любит тебя, дорогая.

Я кивнула головой, разглядывая свои руки.

— Да, я тоже его люблю. — Я закусила губу. — К несчастью для Арчера, любовь стала для него очередным испытанием.

Она печально улыбнулась:

— Я понимаю. Теперь, когда я знаю, что с ним случилось, понимаю, чем он рискует, полюбив тебя.

Я кивнула, мои глаза наполнились слезами. Я рассказала ей о том, что случилось после моего возвращения из Огайо. Она слушала меня, на лице у нее отражалась боль.

— Что мне делать, Энни? — спросила я, когда закончила рассказ.

— Я думаю, лучшее, что ты можешь сделать для Арчера… — Неожиданно она замолчала в середине фразы, ее взгляд стал застывшим, и она схватилась за грудь.

— Энни! — воскликнула я, вскакивая и бросаясь к ней. Теперь она сидела, откинувшись на спинку кресла и тяжело дыша.

— О, боже! Энни! — Я вытащила телефон из кармана толстовки и трясущимися руками набрала 9-1-1.

Я назвала диспетчеру адрес и сказала, что у моей соседки, похоже, сердечный приступ. Девушка на том конце провода заверила меня, что «скорая» уже выезжает.

Я вернулась к Энни, снова и снова пытаясь ее подбодрить, повторяя, что помощь уже в пути. Она продолжала прижимать руки к груди, но ее взгляд был сфокусирован на мне. Думаю, она понимала, что я ей говорю.