Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ) - Вин Милена

Я выдохнула так тихо, как только могла, чтобы не привлечь внимание Кайла и остальных, и, все еще чувствуя тепло мужских пальцев сквозь тонкую ткань рукавов, шепнула:

— Чье же, магистр?

— Каждого в этом зале. Оглядитесь: все смотрят на вас. Бросают взгляды, шепчутся… И не говорите мне, что вы не замечаете этого.

— Возможно, они смотрят на вас, — произнесла немного дрожащим голосом.

Мужчина убрал руки с плеч, но после этого я еще острее почувствовала, что он очень близко. Спину словно обожгло огнем, стало жарко и душно. Я боялась обернуться, но знала, что он стоит прямо за моей спиной, едва ли не впритык. И если бы не люди, со всех сторон окружающие нас, я бы сбежала отсюда не задумываясь.

— Вам же знакомо заклинание дымки? — спросил он едва слышным шепотом. — Никто в этом зале не сможет разрушить его и узнать меня, пока я этого не захочу. Кроме вас, разумеется. Ведь, как оказалось, у вас выработался практически идеальный иммунитет к моему колдовству.

От этих слов сердце почему-то забилось так, будто готово было трусливо сбежать от чувств, которые я переживала.

— Что это значит?

— Именно то, что я сказал.

Между нами повисло молчание, тяжесть которого я ясно ощущала сквозь ткань платья — кое-где невесомую, а кое-где такую же тяжелую. Но я не слышала ничего, кроме дыхания где-то у уха и стука собственного сердца, молящего меня отстраниться от истинного. Разговоры, до этого мига наполнявшие бальный зал, стихли; я видела, как Кайл и адепты, примкнувшие к нему, смеются, но не слышала смеха, не слышала слов.

Я только прислушивалась к мужчине за своей спиной, чуть склонив и повернув голову, пытаясь разглядеть его, но никак не отваживаясь повернуться всем телом.

— Вашему кавалеру повезло, — продолжил магистр. — У него самая очаровательная партнерша. Но он не уделяет вам внимания, которого вы достойны. И меня это раздражает.

— Он принц, — зачем-то ляпнула я. — Он всегда в центре внимания.

— Будьте уверены, он не способен заслонить вас своей тенью.

— Но у него это отлично получается…

— Потому что люди рядом с ним слепы. Они не видят то, чем… кем действительно можно любоваться и чьим голосом можно наслаждаться бесконечно долго.

— Я этого не хочу, — повела плечами, будто в попытке сбросить трепет. Но стало только хуже: теперь мне казалось, что я выдала себя этим действием и магистр без труда понял, как сильно взволновал меня своим появлением, своими словами и неуловимыми касаниями. — Я привыкла быть тенью, магистр. У меня пять сестер… Каждая старалась быть лучше, и ни одна из них не понимала, что своим стремлением делает мне хуже. Ведь от меня постоянно чего-то ждали. Ожидали, что я буду такой же, как мои сестры, а может, даже лучше…

— И вы были?

Голос мужчины был равнодушен, почти что холоден, но рука, неожиданно коснувшаяся моей, развеяла всякие сомнения насчет его истинных эмоций. Аккуратно и мягко он провел пальцем от запястья до мизинца, с нежностью, по вине которой из груди вырвался тихий вздох, скользнул вдоль ладони…

Переплел наши пальцы, сжал вначале сильно, вынуждая затаить дыхание, а после ослабил хватку, и я, испугавшись, что он сейчас отпустит, крепко сжала в ответ.

— Я старалась, — выдавила чуть слышно. — Но кажется, тень, заслонившая меня, оказалась слишком велика.

— Я сделаю так, чтобы она рассыпалась прахом у ваших ног, — резко выдал мужчина, отчего сердце испуганно подпрыгнуло в груди. Он вдруг мягко потянул меня на себя, шепча: — Позволите украсть вас с этого абсурдного мероприятия?

— А как же ваша речь?

Я наконец обернулась и встретила его взгляд — цепкий, как клешни краба.

— На балу никому нет дела до речей. Они важны перед турниром, когда сердца студентов пылают, а их горящие взгляды направлены исключительно на сцену. Единственный, кто здесь желает выступить и слегка отвлечь всех от праздника, это Вигмар. Не будем ему мешать. К тому же слушать его голос — последнее, чего я мог бы желать…

Уголки его губ дрогнули, но так и не растянулись в улыбке.

— А Кайл?

Я оглянулась на увлеченного беседой с адептами принца и тут же вернула взгляд к магистру.

— Кажется, он занят развлечением гостей, а не своей партнерши, — ровным голосом продолжал парировать он, но я заметила, как дрогнули мышцы его лица, когда он глянул на Кайла.

Я хотела сказать что-нибудь еще, придумать причину, которая помешает мне согласиться покинуть зал в компании истинного. Но я знала, что на любую причину у него найдется достойный ответ.

— Тогда я позволяю, — улыбнулась ему, и меня сразу потянули вперед, но не в сторону выхода, а к колоннам, поддерживающим навес и скрывающим несколько буфетных столов.

Нас пропускали, но почему-то не задерживали взгляд, даже не смотрели. Казалось, они не замечают ни меня, ни директора, но при этом знают, что нужно расступиться, чтобы пропустить.

Без сомнения, это чары магистра, наложенные и на него, и на меня. Но я их совсем не ощущала, кожу не покалывало, как обычно бывает при ощущении чужой магии. А может, я просто не чувствовала это из-за дрожи в груди…

Мы вынырнули из толпы и сразу же свернули к раскрытым стеклянным дверям, чуть прикрытым тяжелыми золотистыми шторами. Они вывели нас на большой округлый балкон, и я замерла у самого выхода, потрясенная красотой представшего перед нами вида.

Ночь раскинула над академией густо-синее полотно с мерцающими на нем крапинками звезд и полной луной, величественно возвышающейся над горами. Верхушек было практически не видно: их скрывал туман. Или же это были сизые облака, как одеяло, накрывшие гряду гор…

В воздухе витал запах цветов, пышными букетами посаженных в вазоны. Прохладный ветер коснулся лица, просочился сквозь тонкую ткань рукавов, вынудив поежиться, и скользнул ввысь, как будто бы что-то напевая.

— Я и не замечала раньше, что здесь так красиво, — выдохнула спустя мгновение благоговейной тишины.

— Порой нужно посмотреть на один и тот же пейзаж под другим углом, чтобы понять всю его красоту, — тихо, хоть рядом никого и не было, сказал магистр.

Он все так же сжимал мою ладонь, ставшую горячей от его внимания, а я все боялась дернуться и потянуться к его руке, если он решит отпустить. Потому старалась дышать ровно, размеренно; пыталась привести мысли в порядок, что казалось невозможным рядом с ним.

Здесь было так красиво, и совсем не хотелось уходить, пусть мне и было до невозможности волнительно. Но разве он не собирался покинуть бал?

— Вы же хотели увести меня отсюда, — напомнила я ему.

— Я и увел, — кивнул он, одним взглядом пригвождая к каменному полу. Даже несмотря на то, что взгляд этот был непривычно мягок. — Увел вас из зала, где вам было некомфортно. Но я не посмел бы не дать вашей мечте исполниться в полной мере. Сейчас вы в платье, о котором мечтали, и рядом со мной — жаждущим стать вашим партнером, хотя бы в этот вечер.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, боясь о чем-нибудь думать, говорить что-то мысленно, ведь после этих слов в меня вгрызся факт, что магистр может читать мысли.

— Откуда вы…

Он усмехнулся, не дав мне договорить, и потянул в середину балкона.

— Вы для меня словно открытая книга, Мирабель. Можно и не обладать способностью читать мысли, чтобы понять, чего вы желаете и о чем думаете. — Мужчина отпустил мою руку, и я с трудом заставила себя стоять на месте. А после поклонился, сказав: — Не откажи́те мне в удовольствии танцевать с вами.

Я так растерялась от его поклона, что не сразу сообразила, о чем он меня попросил.

— Но я не умею, — выпалила самую чистую правду.

Магистр выпрямился, протянул руку.

— Просто доверьтесь мне.

Ощущение, что он продолжает читать все мои мысли, не покидало. И, чтобы не дать ему прочесть сомнение, я быстро вложила пальцы в широкую теплую ладонь и сделала мелкий шаг навстречу.

— Потом не жалуйтесь, что я отдавила ваши ноги, — буркнула, слабо улыбнувшись.