Непростые решения - Михаил Француз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня была длинная «прошлая» жизнь. В ней были очень мудрые Наставники, много разных примеров перед глазами, повезло, что одним из мудрейших Наставников, был мой отец. И он не постеснялся объяснить такие нюансы своему сыну, то есть мне, вовремя. ДО того, как я наделал бы глупостей… а ему внуков.
Хотя, внуков я ему всё равно наделал, но сделал это вовремя, сознательно, будучи достаточно взрослым и подготовленным для этого.
В «этой» жизни, отец… Джонатан Кент, должного внимания половому воспитанию своего сына не уделил. Что ж, повезло ему, что это за него сделал другой человек гораздо раньше.
«Прошлая» жизнь у меня была долгая, насыщенная, полноценная… я считаю – счастливая. Я учился и совершенствовался её всю. Познавал других, познавал себя… в том числе и в отношении секса. Сейчас же, весь свой накопленный опыт, все знания, я использовал, чтобы сделать всё правильно. Не напугать, не зародить неуверенность, дать почувствовать Лане себя не только любимой, но и желанной, почувствовать себя женщиной в самом лучшем и приятном смысле этого понятия…
Это тело я уже знал. Тело Ланы. Она уже была со мной, пусть и не помнит этого. Зато помню я. Помню, «какие кнопочки нажимать», на «каких струнах играть симфонию наслаждения», а каких лучше не касаться.
Вроде бы получилось. Засыпала Лана на моём плече с улыбкой на губах, по-хозяйски обняв и закинув на меня ногу.
***
Глава 28
***
Утро. Можно ли назвать прекрасным утро, в которое ты просыпаешься в объятьях любимой девушки? Когда из сна тебя никто не вырывает резко, не требуется никуда бежать срочно, тебя не ждёт учёба, работа есть, но она подождёт?
Мне кажется, что можно.
Вообще, считаю выражение «Утро добрым не бывает» глупостью. Тот, кто это говорит, не достаточно умён или мудр, чтобы понимать счастье самых обыденных вещей. А те, кто за ним повторяют, считая, что это «крутая» фраза… что вообще можно сказать об идиотах, не имеющих на плечах своей головы, не способных иметь собственное мнение? Именно для них выпускаются толстенные многотомники с «цитатами Великих Людей» или афоризмами «на каждый день». Вовсе молчу уже о «сборниках крутых статусов для социальных сетей и мессенджеров».
Я открыл глаза. На плече моём покоилась голова сладко спящей Ланы. Через грудь перекинута её рука. Через бедра – её нога. Дыхание её было глубокое и ровное, сон спокойный, сердце мощно и уверенно толкало кровь по сосудам.
Я улыбнулся и снова прикрыл глаза.
***
Лана проснулась в районе девяти часов утра. Она сладко потянулась посмотрела в мои глаза. А я в её. За взглядом последовал поцелуй. За поцелуем - объятия. За объятиями – жаркий утренний секс.
Лишь часам к одиннадцати утра мы смогли заставить себя покинуть такую уютную и приятную постель, которая подарила нам столько минут удовольствия и… счастья?
Душ, завтрак. Букет цветов, врученный мной. Поиск одежды, сброшенной вчера…
Я бы хотел провести с Ланой весь этот день, но к сожалению, или к счастью, дела были и у Ланы, и у меня.
Лана уехала к Нелл. Я побежал на ферму.
- Лимон зажуй, - сказал мне отец, когда я соизволил явиться домой. Он прилаживал борону к нашему Монстро-Трактору. Всё же, не один я работаю у нас на ферме. И, я бы даже сказал, не в основном.
Мог бы, но отец не позволит. Он ведь, всё же, считает себя хозяином. Главой Семьи. И имеет на это все основания. А Глава Семьи должен работать. И своей работой показывать пример подрастающему поколению. То есть, мне.
А ещё, он прожил так всю свою жизнь. Он трудился вместе с отцом. Он трудился после его смерти. Трудился до моего усыновления, и трудился после. Вся его жизнь – это труд. Честный труд честного человека. Его можно за это уважать. И его уважают.
Ну и что меняет факт того, что с недавних пор, от этого труда выживание нашей семьи уже не зависит? Да ничего. Джонатан так считает. Я так считаю. А на мнение тех, кто думает о том, что миллионер не должен работать в поле, убирать навоз за коровами, рубить дрова или заниматься ремонтом… мне наложить (или даже накласть) огромную гору того самого навоза. Нам с отцом нравится так жить, и мы так живём.
- Что, так раздражает? – продолжая тянуть совершенно по-дурацки счастливую улыбку, спросил его я.
- Не то чтобы очень, - отвёл взгляд невольно тоже заулыбавшийся Джонатан. – Но завидно, черт возьми!
- А что мешает вам с мамой поиграть в романтику? Устроить себе выходной. Смотаться куда-нибудь в Метрополис на денёк-другой?
- В прошлый раз, когда мы это сделали, кто-то угнал из подвала космический корабль, взорвал его, вломился в священную пещеру Ковачей и вернулся домой под утро голодный и невменяемый, - резонно заметил отец, вновь берясь за борону. Я поспешил помочь ему, чуть подтащить и приподнять, так, чтобы удобнее было зацепить тяжёлую многоколёсную железяку.
- Ну, это когда было? И всего один раз, - продолжая лыбиться, пожал плечами.
- Да? – скептически изогнул бровь он, вставил фиксирующий шплинт, разогнулся и принялся стягивать перчатки. – А сгоревший трактор и трёх голых подростков мне тебе стоит припомнить?
- Зависть – плохое чувство, - погрозил я ему пальцем, не прекращая улыбаться.
- Иди уж матери покажись, волнуется ведь, - сказал Джонатан, начиная взбираться по трактору к кабине.
- Я же предупредил, что приду утром?
- Думаешь, это хоть сколько-нибудь успокаивает? – хмыкнул он, обернувшись.
- Подозреваю, что наоборот, - хмыкнул я, вспомнив свою «прошлую» жизнь и своих детей. – Тебе помочь надо? Сам справишься?
- Ты ещё поучи отца трактор водить! – весело огрызнулся Джонатан. – Дуй, говорю, к матери! …и отсыпайся. Сегодня без тебя управлюсь.
- Ладно, - рассмеялся я и пошёл к дому.
***
К сожалению или к счастью, а отсыпаться мне была не судьба. «Аргус», будь он неладен, это тебе не АНБ, и Уоллер - это не какой-то там задрипанный начальник не самого большого его отдела. Уоллер – это Фигура! Если даже не Игрок. Её за один вечер не свалишь.
Может показаться совершенно невероятным, что её вообще «взяли» там в кабинете. Таких людей, вроде бы, так быстро не
