Лекции по психоаналитической психиатрии - Абрахам Брилл

Даже если все протекает нормально и молодой человек находит гетеросексуальный объект, гомосексуальные тенденции не исчезают бесследно. Гомосексуальная цель, конечно, оставляется, но соответствующая энергия переходит к эго-инстинктам. Дружеские отношения и вообще филантропическая деятельность приобретают тогда некоторую эротическую окраску. Такой модус развития, позвольте повторить, представляет нормальное положение дел. Но чтобы разъяснить происходящее в случае последующего возникновения гомосексуализма или паранойи, необходимо вспомнить о нашем обсуждении исхода эдиповой ситуации. Когда маленький мальчик вытесняет материнский образ вследствие страха кастрации, он больше не жаждет от матери чувственного удовлетворения, но обычно сохраняет аффективную привязанность к ней. Это особенно проявляется в угрожающих жизни обстоятельствах. В процессе заболевания или в опасных условиях даже сильные мужчины, как уже говорилось, громко взывают к матери. Во всех армиях мира солдаты при серьезном ранении

восклицают: «Мама моя». Более того, образ матери в течение всей жизни бессознательно контролирует поведение мужчины по отношению к женщинам. Разрешение эдипова комплекса, таким образом, завершает соперничество между отцом и сыном. Мальчик приспосабливается к отцу посредством идентификации. Он как бы говорит себе: «Я теперь похож на отца и, подобно отцу, собираюсь жениться». Нормальный мальчик впредь бессознательно руководствуется предостережениями, указаниями и запретами, прежде налагаемыми на него отцом. Он бессознательно стремится не только подражать отцу, но и превзойти его. Таково нормальное преодоление комплекса Эдипа.

У гомосексуалистов разрешение эдипова комплекса происходит иначе. Психоанализ показывает, что в детстве у них имела место кратковременная, но очень выраженная привязанность к матери. После осознанного преодоления этой привязанности они сохраняют преданность матери и идентифицируют себя с ней. Следовательно, в поиске любовного объекта в период половой зрелости их выбор основывается на собственном образе. Гомосексуалиста влечет к молодому человеку, похожему на него, которого он хочет любить, как сам был любим матерью. Этому процессу также благоприятствует отсутствие отца или слабовольный отец и соответственно агрессивная мать. Данные факторы выявились у всех изученных мною гомосексуалистов. В отсутствие отца мать способствует затягиванию нарциссической фазы, сын подражает ей вместо следования нормальным мужским стандартам. Такие мальчики часто искренне хотят быть женщинами и проявляют склонность к женскому образу поведения. Когда они достигают половой зрелости и жаждут генитальной реализации, то ищут партнера, похожего на них и имеющего мужские гениталии. Молодой человек словно говорит: «Я мать и хочу любить кого-нибудь точно так же, как мать любила меня». Подобная установка может быть осуществлена только на нарциссической основе.

Существуют другие факторы, которые благоприятвуют такому развитию. В частности, гомосексуалист никогда полностью не преодолевает кастрационного комплекса и, следовательно, не расстается с желанием, чтобы женщина обладала пенисом. Он не отказывается от примата пениса у любовного объекта, и для него неприемлема мысль о любовном объекте, лишенном пениса. Если не осознавать этого механизма, гомосексуальное поведение навсегда останется загадочной мистерией. Так, никто не мог понять, почему явные гомосексуалисты всегда ищут женские качества в любовном объекте — факт, хорошо известный со времен Древней Греции. Они ищут любовные объекты женского типа и постоянно испытывают влечение к юношам, или так сзываемым «феям». Если вы интересуетесь, то посетите Одну из танцплощадок, где собираются гомосексуалисты. Вы узнаете, что они вручают призы «самой хорошенькой девушке». «Хорошенькая девушка» представляет собой, конечно, некоего юношу, наилучшим образом подражающего женщинам в манерах, речи и одежде. Вопрос в том, влечет ли в действительности гомосексуалиста к женщине или он испытывает ужас перед реальной женщиной?

Этот вопрос мне задала женщина много лет назад, когда я был студентом-медиком. Компания студентов обычно отправлялась каждый воскресный вечер в какое-нибудь место развлечений. Нью-Йорк тогда предоставлял широкие возможности для проведения досуга студентам умеренными средствами, о чем вы можете почитать в произведениях о старом Нью- Йорке. Однажды субботним вечером заводила нашей компании предложил посетить «сборище гомосексуалистов», и около десяти человек — отправились в заведение «Черный кролик». Чтобы не нарушать установленный полицией распорядок, для вступления в «клуб» необходимо было внести начальную плату в десять центов и записать фиктивное имя в список

у входа. Вид помещения внутри не отличался от дюжин других музыкальных развлекательных заведений, переполнявших в то время Нью-Йорк. Оркестр состоял из трех музыкантов: виолончелиста, пианиста и барабанщика. Мужчины и женщины танцевали или пили пиво за маленькими столиками. Когда мы присмотрелись, то обнаружили, что все «женщины» в действительности являлись мужчинами, одетыми в женскую одежду и имитировавшими женское поведение. Странное зрелище представляло интерес и одновременно вызывало отвращение. Впервые я столкнулся лицом к лицу с этой эксцентричной проблемой. Постепенно становилось скучно и неприятно. Вдруг вошла настоящая женщина, проститутка, и присела невдалеке от нас. Ее появление показалось дыханием свежего воздуха в жаркой пустыне! Мы пригласили незнакомку за наш столик, угостили пивом, и вскоре завязалась беседа. Женщина сделала несколько замечаний о сборище, и я шутливо спросил, каково ее мнение о конкурентах. Она презрительно оглянулась и сказала: «Конкуренты? Не могу понять ваших парней. Вы приходите сюда смотреть на этих ребят, разодетых наподобие отвратительных девок. Если вам нужна женщина, почему вы не обращаетесь к нам?» Конечно, реплика содержала невольную несправедливость, но мы должны были хранить молчание.

Поставленный вопрос бессознательно сохранился в памяти и не находил ответа, пока я не стал фрейдистом. На раннем этапе моей психоаналитической карьеры один из пациентов с гомосексуальной ориентацией рассказал мне о своих переживаниях в предыдущий вечер. На танцах он встретил очень хорошенькую «девушку». «Доктор, — сказал пациент, — она была настолько хороша, что в нее мог влюбиться даже нормальный мужчина». — «Послушайте, — возразил я, — допустим, оказалось бы, что хорошенькая «девушка» — настоящая девушка. Что бы произошло?» Пациент мгновение подумал и ответил: «Я бы ужаснулся точно так же, как если бы кто-нибудь обнаружил у страстно любимой женщины отсутствие ноги». Меня осенило, что чувство пациента походило бы на потрясение от неожиданной встречи с кастрированным индивидом. Отсутствие пениса произвело бы шокирующее впечатление. Ответ убедил меня в правильности фрейдовского утверждения, а именно — примат пениса крайне силен в бессознательном гомосексуалистов, его отсутствие шокирует и исключает любую эротическую реализацию. Здесь я хочу констатировать, что средний гомосексуалист вопреки мнению большинства людей не представляет собой женственную «фею». И женоподобный мужчина не обязательно принадлежит к гомосексуалистам. Женоподобности обычно сопутствуют нарушение гормональльной активности, плохое телосложение, слабый и диссеминированный поток либидо. «Феи», думается, относятся к полиморфно-перверсному типу и их, подобно детям, здожно склонить к любым сексуальным действиям. Если они попадают под влияние гомосексуалиста, то становятся гомосексуалистами; если подвергаются воздействию садиста, то приобретают мазохистские склонности. «Феям» просто свойственна сексуальная слабость, но не обязательно гомосексуальная ориентация. Истинные гомосексуалисты, которых я встречал сотни, столь же мужественны, как и средний мужчина. Они активно пробивают дорогу в жизни и отличаются манерами и установками, не имеющими ничего общего с женственностью. Я также узнал, что так называемые «феи» при благоприятных обстоятельствах могут вести нормальную половую жизнь. Позвольте привести один такой случай. Однажды у меня консультировался мужчина, которого, бесспорно, многие отнесли бы к рассматриваемому типу. Когда я спросил о его проблемах, он рассказал, что страдает от постоянных домогательств гомосексуалистов. Пациент хотел узнать, нельзя ли воспользоваться гормонами или другим лечением, чтобы изменить голос и

сделать наружность более мужественной. Когда я задал обычные в таких случаях вопросы для написания истории болезни, то, к удивлению, обнаружил, что пациент женат и имеет троих детей.

Профессия пациента соответствовала его складу, так как женоподобные мужчины нередко выбирают занятия, связанные с искусством. Короче говоря, выяснилось, что в детстве он жил в одном квартале с будущей женой Марией. Она всегда была его другом и защитником, когда мальчишки дразнили и придирались к нему — ведь дети со слабым телосложением часто подвергаются гонениям сверстников. Мария отличалась агрессивностью и могла противостоять мучителям. Дружба продолжалась до зрелого возраста, а затем молодые люди (почти одногодки) поженились. Жена заняла доминирующую позицию в семье, не только вела хозяйство, но и управляла бизнесом мужа, а в его ведении оставался исключительно художественный аспект мероприятия. Пациент уверял меня в полном удовлетворении своей скудной гетеросексуальной жизнью и говорил об отсутствии любых гомосексуальных тенденций. На основании подобных случаев я пришел к выводу, что в силу инфантильной сексуальности «феи» в определенных обстоятельствах встают на тропу гомосексуализма или иных извращений, но при благоприятных возможностях способны адаптироваться к гетеросексуальной жизни. С другой стороны, явные гомосексуалисты, хотя сильны и мужественны, испытывают влечение к женоподобным объектам с мужскими гениталиями.