Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

Надо во что бы то ни стало успеть исправить хоть что-нибудь.

– Спасибо за помощь, – обернулся Авалати, прежде чем покинуть Долину.

Он всё-таки знал, что такое вежливость. Зелёная госпожа, самая мудрая и спокойная из альвов, лишь кивнула в ответ:

– Не за что. Но постарайся больше не умирать так мучительно, Силграс Авалати.

21. Что случилось с горой Цоревой

«Хей, Бруно, а ты уже видел этого новенького аспиранта на кафедре ТММ? Который приехал из Саусборна?».

«Да».

«И как он тебе?».

«Ну… Скажем так: выпить после работы я его не позову. Страшно».

Из переписки двух преподавателей Башни магов

Берти Голден-Халла

Берти проснулся очень рано.

Он выпрыгнул из кровати и стал, незатейливо насвистывая, делать зарядку. Ворон Кори, дрыхнувший в его комнате, в ответ на это недовольно клекотнул со шкафа. Но Берти никогда не был чувствителен к критике, а потому не особенно среагировал.

Он оделся, скрутил волосы в пучок на затылке и на цыпочках вышел в коридор. Следующим после спальни Голден-Халлы располагался кабинет Моргана, на двери которого висела табличка «Не беспокоить».

– Интересно, когда он один, он тоже её вешает?.. – пробормотал Берти.

А потом беззвучно повернул ручку и заглянул внутрь.

Гарвус крепко спал прямо за рабочим столом, среди бумаг. Ох, да у него на лице точно отпечатается след от лежащего под щекой писчего пера! Рот открыт, любимый ободок отброшен, волосы растрёпаны, пальцы в чернилах – ну, краса-а-авчик…

Берти тихонько подошёл и, заложив руки за спину, наклоняя голову то вправо, то влево, как птичка, изучил содержимое записей, живописно раскиданных вокруг Моргана.

Судя по ходу работы, доктору Гарвусу и его расчётам нужен ещё как минимум год на вычисление недостающего ингредиента.

– Нет, так не пойдёт, – цокнул языком Берти и осторожно потянул из-под безвольно лежащей руки друга фолиант с рецептом.

Один момент был опасным: Морган чихнул во сне и шевельнулся. Берти замер, не дыша. Гарвус что-то пробормотал и – аллилуйя! – сам скинул руку со стола, каким-то чудом не попав ею по стоящему рядом Берти. Со своим трофеем Голден-Халла шустро-шустро вышел из кабинета.

Ещё по пути к лестнице была комната, в которой спала Тинави. Повинуясь странному порыву, сыщик ненадолго остановился перед ней – ему вдруг остро, до сладкой боли в сердце, захотелось увидеть Страждущую. Необъяснимое ощущение близости, возникшее у Берти еще при знакомстве с этой удивительной лесной госпожой, со временем находило подтверждения, становясь тем самым сильнее. Он потянулся к дверной ручке, но…

– Кар? – вопросил подкравшийся сзади Кори с интонацией тилирийской бабки-дуэньи, следящей за тем, чтобы вверенных ей девиц никто не опорочил.

Берти отдёрнул руку.

– Иди и спи, – вскинув брови, строго сказал он ворону. И зачем-то стал оправдываться: – Я просто собирался убедиться, что у неё всё в порядке. И взять её с собой.

– Кар-р-р? – «Куда?»

– Я хотел, чтобы мы попробовали сами разгадать, какого ингредиента недостаёт в зелье. Хотя, знаешь, действительно займусь-ка я этим один. Я уже несколько дней безостановочно с ней общаюсь. Это чересчур, стоит отдохнуть друг от друга.

Помедлив под внимательным взглядом Кори, Берти с некоторой досадой отвернулся от двери.

* * *

Тинави из Дома Страждущих

Утром на террасе, любуясь зимними горами и попивая кофе, мы снова болтали с Хэвором, принёсшим свежую газету.

Как выяснилось за прошедшие дни, в Соловьиной Песне все постоянно подшучивали над этим смешным круглолицым парнишкой, потому что он верил, что вокруг плетутся разнообразные интриги и готовятся преступления. Он действительно слегка перебарщивал. За десять минут нашей беседы успел сообщить мне о двух своих главных подозрениях: что флейтистка Лирия мелодиями вынуждает мужчин отдавать ей последние деньги и что фермер Бонк, перегоняя овец, в их желудках развозит по Седым горам запрещённые вещества. Чтобы вы понимали, вчера у Хэвора были другие подозрения. А в день нашего знакомства – третьи.

– Но в газете ты публикуешь только подтверждённые факты, верно? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – скорчил кислую мину Хэвор. – К сожалению. Хорошего дня, Тинави!

– Хорошего дня! Хотя нет, погоди, – я спохватилась. – Подскажи, а в Соловьиной Песне есть библиотека? Или кто-то, кто много знает об альвах – в частности, о Силле, владыке горных дорог?

Хэвор подсказал. Мы попрощались, я вернулась в кухню-гостиную, где наткнулась на только что спустившегося Моргана.

Он был очень зол и до крайности взъерошен, а на лице его красовалась длинная вмятина. Оказалось, что пока наш высокомерный бедняжка дрых, кое-кто рыжий спёр у него книгу с рецептом и свалил из дома. Куда, зачем, когда вернётся – всё было покрыто таким же мраком, как и дальнейшая судьба Голден-Халлы: потому что Морган, кажется, собирался его закопать по возвращении.

– Он часто уходит без предупреждения? – спросила я, за обеденным столом тонкими ломтиками нарезая персик себе в кашу. Морган ел свою порцию, мрачно расхаживая вдоль окна.

– Постоянно. Тот единственный раз, когда он оставил записку, оказался ловушкой, подстроенной нашим врагом.

О, а эту историю я теперь знаю.

– Значит, молчаливое исчезновение – это норма?

– Да. Но всё равно бесит.

– Понимаю. У меня тоже есть такой друг. Ну как друг – мой старший напарник, Полынь. Он не любит предупреждать о своих планах касательно чего-либо. Причём даже в тех случаях, когда планы касаются непосредственно меня. Иногда мне кажется, что в этих случаях он особенно любит молчать! – посетовала я и зубами сняла дольку персика с ножа.

– Например? – Устав ходить туда-сюда, Гарвус опустился на стул.

Синяки под глазами у него сегодня – просто жесть. Я даже у Дахху таких не видела.

– Ну, например, как-то после работы мы пошли в бар. Я думала, мы идём просто поесть и поболтать, а оказалось, что там проходила масштабная сделка между чёрными торговцами и контрабандистами. Полынь они пригласили как подкупленного (якобы) детектива, который обещал обеспечить им безопасность, а я должна была сыграть роль эксперта по алмазам. Очень быстро всё переросло в эпичную заварушку с применением боевых заклинаний высшего уровня… Сказать, что я тогда опешила – ничего не сказать! Полынь потом объяснил, что это был самый простой способ засчитать мне ежегодную аттестацию: безо всяких тестов и так далее.

– Я бы его убил на твоём месте, – резюмировал Морган.

Гарвус мне сочувствует? С ума сойти!

– Верю, – кивнула я. – А ты долго жил в Шолохе?

– Семнадцать лет.

– Ух ты! –