Притворись, что любишь - Диана Рымарь

Его словно окатили холодной водой. Стало трудно дышать. Время остановилось. Ноги приросли к полу. Он изо всех сил старался выкинуть ее из головы. Все эти месяцы запрещал себе даже думать о ней. Перешерстил весь Оман в поисках новых впечатлений, завел интрижку, заваливал себя работой до поздней ночи. И вот все усилия псу под хвост. Даже мимолетного взгляда робких глаз хватило, чтобы старательно задавленные чувства вернулись. Все и сразу. Захотелось сграбастать Киру в охапку и целовать, пока не заболят губы. Подхватить ее на руки и утащить в свой офис. Еще лучше в гостиницу. Где-то внутри мучительно заныло.

«Черт подери, да тебя вообще здесь быть не должно!»

Кирилл без зазрения совести шарил взглядом по любимой фигуре. На ней было бежевое вязаное платье в обтяжку. Кирилл помнил это платье. Она часто носила его прошлой весной. Помнил, с каким удовольствием запускал руки под это платье. Только вот раньше оно сидело на ней как-то по-другому, свободнее, что ли. Кирилл присмотрелся. Что-то в ней изменилось. Ноги стали чуть полнее, впрочем, как и попка.

Кирилл шагнул вперед и поравнялся с Кирой. Места для маневра в широкой кабине хватало.

Так и есть — тонкой талии больше нет, немного выпирает животик, даже грудь выросла.

Кирилл удивленно поднял бровь и не смог удержаться от комментария:

— Где же твоя точеная фигура, девочка?

И натолкнулся на такой «пошел на три буквы» взгляд, что невольно отпрянул назад. Двери лифта открылись. Кира поспешно вышла.

— Кирилл Александрович, зачем вы так! — он узнал в говорившей одну из сотрудниц бухгалтерии. — Синичкина просто беременна.

В глазах Кирилла скользнуло удивление, затем недоверие и, наконец, дикое бешенство. Пока лифт поднимался дальше, несчастная сотрудница успела не раз пожалеть о том, что сболтнула. Вместе со вторым пассажиром они по стеночке обошли застывшего начальника и выскочили из лифта на следующем этаже. И правильно сделали.

30 октября 2015 года

15:20

Кирилл вихрем пронесся в кабинет отца. Наталья Михайловна сидела возле шефа с блокнотом в руках. Быстро смекнула, что грядет буря.

— Александр Демьянович, я позже зайду, — сказала она, вставая с места.

— Иди, Наташенька. Потом договорим.

Женщина резвым кабанчиком выскочила из кабинета. Трубачёв-старший без труда разглядел настроение сына:

— Кирилл, что случилось? — он нахмурил лоб.

Тот подошел к столу и пробасил:

— Почему Синичкина еще здесь?

— Какая Синичкина?

— Отец, лучше не прикидывайся!

В глазах Александра Демьяновича тут же отразилось понимание происходящего.

— А-а-а, ты про эту! Почему я должен помнить ее фамилию? Обслуга и есть обслуга.

— Почему она еще здесь? Я же тебя просил!

— Сынок, успокойся, присядь, — Александр Демьянович похлопал по креслу рядом с собой. — Не получилось у меня просьбу твою выполнить. Забеременела она. Думал, сделает аборт, устрою куда-нибудь. Но решила рожать. Куда ее беременную возьмут, тем более почти без опыта. Решил оставить здесь, пока в декрет не выйдет. Не знаю, что у вас там вышло. Но не мог же я беременную в никуда уволить, коллектив бы не понял.

— Уже просветили, что беременная, — он обессиленно рухнул на предложенное кресло. — Шустро она залетела. Даже живот видно. Похоже, сразу после меня с кем-то трахаться начала. А какую невинность из себя строила!

Кирилл уронил голову на руки и начал с силой тереть лицо.

— Шустрая девка, факт, — кивнул Александр Демьянович. — И наглая. Представляешь, приходила ко мне после твоего отъезда. Просила с тобой связаться.

— Зачем?

— Утверждала, что папаша ребенка — ты! Хватило же нахальства. Как будто я не знаю о твоих проблемах с этим делом. Я ее тогда чуть взашей не вытолкал. Потом пожалел. Молодая еще, глупая. Не повезло ребенку с такой-то мамашей.

— Что она сказала? — Кирилл яростно сжал кулаки. — А ну дай мне телефон! Сейчас разберемся, кто чей папаша.

30 октября 2015 года

15:20

Кира прыснула в лицо холодной водой. Щеки горели огнем. Хорошо, что в туалетной комнате, кроме нее, никого не было.

Как же она надеялась, что успеет выйти в декрет до того, как Кирилл вернется в Россию. Слишком много хотела. Видеть его было больно и противно.

Ребенок внутри нее шевельнулся. Кира погладила живот и нежно прошептала:

— Спокойно, малыш. Всё будет хорошо. Мама никому не позволит тебя обидеть.