Аргентинское танго - Джанет Дейли

— Роб?

Триша постояла, прислушиваясь, затем заметила узкую полоску света у порога двери, ведущей в мастерскую, где Джимми Рей чинил сбрую. Она вернулась к ней и остановилась возле двери. Попыталась повернуть ручку, но та не поддавалась.

— Роб, ты здесь? — громко спросила она, дергая дверную ручку.

Изнутри доносились негромкие звуки. Казалось, кто-то суетливо передвигается по комнате. Триша толкнула дверь.

— Роб!

— Подожди минутку.

Запертая дверь приглушала его голос.

Триша, нахмурившись, ждала. Несколько мгновений спустя она услышала, как в унитазе, стоящем в душевой при мастерской, с шумом спустилась вода, затем раздались шаги, приближающиеся к двери. Щелкнул, открываясь, замок, ручка на двери повернулась, и на пороге появился Роб.

— Зачем ты запер дверь?

— А ты разве не знаешь, что она всегда должна быть закрыта? — упреком ответил на ее вопрос Роб. — У нас тут хранится дорогая сбруя. Тебе, может, нет дела до того, что у тебя могут стащить седло, но мне это не все равно. — Роб обнял сестру за плечи, отводя ее от двери, которую закрыл за собой. — Ну а тебя зачем сюда принесло?

— Что это за такой странный запах?

После того как дверь открылась, а потом закрылась, необычный сладковатый аромат в воздухе стал более явным.

— Наверное, какая-нибудь из мазей Джимми Рея.

Триша глубоко вдохнула, принюхиваясь.

— Нет, пахнет слишком сладко, — сказала она вначале, но затем уловила в необычном запахе еще кое-что. — Я чую дым.

— Триша, ты с ума сошла, — засмеялся Роб. — Эй, послушай-ка, я еще не говорил тебе, что продаю старого Стоунуолла? Лучше пойди попрощайся с ним, потому что завтра я позвоню тому парню, который хотел его купить, и скажу, что принял его предложение.

Его рука крепче сжала плечи Триши, направляя ее в сторону стойла, где помещался серый ветеран. Девушка нахмурилась еще сильнее и подняла на брата глаза. Настроение слишком для него необычное. Он редко бывает в таком приподнятом духе.

— Что это с тобой такое, Роб? — спросила она. — Ты ведешь себя словно под кайфом. — И не успела Триша выговорить эти слова, как сразу, кажется, все встало на свои места. — Так ты вправду под кайфом? — настойчиво повторила она. — Этот запах… ты что, курил травку?

— О чем это ты говоришь? — Роб приостановился, бросив на нее веселый взгляд.

— Роб, это ужасно глупо. Ты знаешь, как опасно курить в конюшне.

— А кто говорит, что я курил? — отпарировал Роб. На его губах все еще играла довольная, ленивая улыбка.

— Пожалуйста, не разыгрывай перед мной невинность. Это может подействовать на Лес, но не на меня. — Триша смахнула его руку со своих плеч и отступила в сторону. — Дверь была закрыта, потому что ты не хотел, чтобы кто-нибудь вошел и застукал тебя, когда ты куришь сигаретку с марихуаной.

— Я закрылся, потому что сидел в сортире, — небрежно бросил Роб. — Хотя ты и моя сестра, но я, несмотря на это, не хочу, чтобы ты или Джимми Рей застали меня на унитазе.

— Но ты мог просто закрыть дверь душевой.

— Там лампочка перегорела.

— У тебя на все приготовлен ответ, не так ли? — мрачно заметила Триша. — Когда мы были маленькими, ты всегда ухитрялся обвести родителей вокруг пальца, чтобы избавиться от наказания. Но со мной этот номер не проходил. Я всегда понимала, что ты хочешь меня одурачить. И ты пытаешься сделать это сейчас.

Триша с досадой повернулась и пошла к двери. Нет смысла говорить с ним сейчас, когда он летает таким орлом в небесах.

— Эй, ты куда?

Роб грубо схватил сестру за руку и развернул ее лицом к себе. Триша попыталась вырваться из цепких пальцев, слегка удивленная силой, которую неожиданно проявил брат. Он смотрел на нее с тревогой и подозрением.

— Что случилось, Роб? — с вызовом спросила Триша. — Ты боишься, что я пойду и расскажу все Лес?

— Лучше бы тебе этого не делать. — На этот раз на тонких губах Роба не было даже и тени улыбки. — Потому что, если ты обмолвишься хоть словечком, я могу нечаянно упомянуть о том разе, когда Рауль оставил тебя стоять голой на подъездной дорожке в «Севен-Оукс». Ты ведь не думала, что кто-нибудь это видел, правда? Ну а я видел, когда поставил свою машину и возвращался из гаража. Хочешь поспорим, что твоя поездка в Аргентину полетит ко всем чертям?

— Роб, ты настоящий мерзавец, — гневно заявила Триша. — Во-первых, я не ябедничаю и не передаю сплетен, и тебе это лучше всех известно. А во-вторых, мне восемнадцать лет, и я не нуждаюсь в разрешении Лес, чтобы поехать в Аргентину или в любое место, куда мне захочется. И, наконец, последнее, мне наплевать с высокой колокольни на то, видел ты меня или нет, расскажешь кому-нибудь или нет… Так что можешь завернуть свои угрозы в бумажку и выкурить их вместе с травкой!

— А ты больше не приходи сюда и не вынюхивай, что здесь творится. Я не люблю, когда меня проверяют.

Взгляд Триши потемнел от раздражения.

— Поверишь или нет, Роб, но я пришла только потому, что хотела поговорить с тобой. Мне следовало бы знать, что тебя не интересуют ничьи заботы, кроме твоих собственных.

Хватка ослабла. Казалось, этот ответ застал Роба врасплох. Триша выдернула руку и пошла к двери.

Часть III

Глава 15

Самолет, на котором прилетели Томасы, приземлился более получаса назад. Рауль посмотрел на наручные часы и попытался прикинуть, сколько ему осталось ждать. Он был из тех людей, кто редко предается запоздалым сожалениям о том, что уже сделано, и все же в тысячный раз проклял себя за то, что в самом начале не отказался от всяких отношений с этой семейкой. Всякий раз он убеждал себя, что поступил правильно и что это было выгодное дело. Роб Томас собирался не только купить лошадей, что сулило хорошую выгоду, но и должен был заплатить приличные деньги за обучение в школе поло. Положение Рауля не настолько прочно, чтобы он мог позволить себе отказаться от такого дохода. И вместе с тем он нутром чуял, что с Робом его ожидает ворох неприятностей… Да что там один! Два вороха всяческих осложнений.

Не сомневался он и в том, что Триша будет продолжать преследовать его. Иметь дело с непрошеным вниманием дочери кого-либо из клиентов всегда оказывается чрезвычайно неудобно и беспокойно, но, когда клиент — женщина, это все запутывает еще больше. Раулю никогда прежде не приходилось работать на женщин, но он чертовски хорошо понимал: главное, чтобы была довольна Лес Томас, а вовсе не ее сын. И это была ситуация, которая ему вовсе не нравилась. Как-никак он в достаточной мере латиноамериканец… Кому из мужчин, говорящих по-испански, доставит удовольствие, когда приказы отдает женщина? А Лес Кинкейд-Томас привыкла получать все, что захочет. Он знал это так же хорошо, как и то, что всякий раз, когда они встречались, между ними непременно возникали трения;