Монета желания - Денис Чекалов

— Нет, — отвечал его друг. — Мы и так много внимания к себе привлекли. Будем теперь тише воды ниже травы, пока в Истамбул не вернемся.

Слова его прозвучали совершенно естественно, и другой человек не заподозрил бы в них скрытого смысла. Но мавр слишком хорошо знал своего товарища, и потому спросил:

— В чем дело, Альберт? Вижу, что-то тебя беспокоит.

— Твоя правда, — согласился поэт. — Но дело здесь не в Петре, а в друге его, что возглавляет посольство.

— И что с ним?

— Много лет назад мы встречались с ним. Адашев меня не помнит, потому что лица моего не рассмотрел. Но я его никогда не забуду, а коли даже память плохая станет — шрам на его щеке сразу подскажет. Было это в Казанском ханстве, задолго до того, как мы с тобой познакомились. Была там секта одна, — так, шелупонь, джиннов вызывали или еще какой дурью маялись. Но проведал я, что есть у них камень дивный, волшебный, и большие деньги за него выручить можно…

— Налей-ка мне еще вина, хозяин.

Молодой человек, с лицом благородным и в одежде богатой, сидел за столом в небольшой корчме. Все его поведение выдавало парня веселого, открытого, но, возможно, слишком любящего развлечения, вино и женские ласки, — а потому вечно попадающего в разные неприятности.

Да, он был очень похож на того Альберта, что встретится много лет спустя с московским посольством на заснеженной дороге, в русском лесу. Но не было еще в юноше той мудрости, спокойствия, которые ему предстояло обрести.

Толстый корчмарь, с лысой головой и слегка выпученными глазами, подошел без спешки, — да и то, почтил вниманием своего гостя только потому, что в столь ранний час почти ни одного посетителя не было. Юноша же, для которого утро было, скорее, поздним-поздним вечером, все еще пытался продолжить ночные приключения.

— Эй, что ты налил мне? — воскликнул он.

— Воду, милостивый государь, — невозмутимо ответил корчмарь. — У нас ее много, свежая. И бесплатно.

— Ну, нельзя же быть таким занудой! — сказал Альберт. — Подумаешь, не заплатил я тебе за пару дней. Большое дело. Ты же меня знаешь, и хорошо. Скоро я снова буду при деньгах, и тогда не забуду своего приятеля.

— Таких людей, как вы, милостивый государь, лучше не знать вовсе, — возразил хозяин. — А задолжали вы мне не за пару дней, а за полторы недели. Кров, стол, вино — все это денежек стоит, а у вас их, как я погляжу, и нет как раз. Вот когда появятся…

— Но Гайрак, друг мой! — Альберт вскочил на ноги и поспешил к корчмарю, источая любезность. — Тебе ли не знать, как переменчива удача. Сегодня она на моей стороне, завтра…

— А завтра извольте съехать, — молвил тот. — И коли не заплатите, придется мне лошадь вашу отобрать.

— Лошадь? — вскричал юноша. — Скажи еще — кобыла. Это арабский скакун, чистокровный жеребец. У него лучшая родословная во всей пустыне. Род его восходит к Буцефалу, на котором ездил Александр Македонский. Он стоит целое состояние. Как можно променять такое сокровище на пару обедов?

— Это вы у себя спросите, милостивый государь. Сами же обменяли.

Альберт развел руками, но понял, что уговаривать корчмаря бесполезно. С великой печалью он вернулся к своему столику, глянул в кружку и, увидав там воду вместо вина, опечалился еще больше. Мысли его крутились вокруг одного — где достать денег?

Может, отправиться к Бейраму, где по вечерам играли в кости и прочие игры, несмотря на строжайший их запрет? Но Бейрам — прожженный игрок, шулерство распознает сразу. А полагаться только на свою удачу означало сразу распроститься с теми жалкими грошами, что у него оставались.

Обокрасть кого-нибудь или обвести вокруг пальца? Это всегда хорошо удавалось Альберту. Но, как нередко бывает, талант сыграл с ним дурную шутку, отучив от осторожности и предусмотрительности. Юноша слишком привык к тому, что в последний момент всегда выкручивается из сложной ситуации.

Он не побеспокоился о том, чтобы отложить пару монет на черный день, или подготовить какую-нибудь аферу. Теперь он даже не знал, кто в городе является легкой мишенью, чьи карманы проще всего обчистить — а все девицы и вино… Альберт дал себе твердое обещание, что никогда больше не допустит такой ошибки, но тут же вспомнил — подобные зароки уже давал, и еще ни разу не сдерживал.

Неужели и правда придется распроститься с конем? Несмотря на красочный рассказ о предке-Буцефале, на самом деле был жеребец плохонький, скакал не шибко, — а для лошади мошенника это большой недостаток. Но ничего лучше у Альберта не было, а застрять надолго в одном городе, даже таком хорошем, он бы никогда не согласился.

Мысли его уныло двигались по кругу, словно рабы, привязанные к мельничному колесу, и вскоре он сам стал ощущать себя таким же невольником, принужденным что-то делать, а что — он и сам не знал. Простая идея, деньги можно еще и заработать, в голову ему не приходила, по причине полной нелепости, да и к тому же он почти ничего не умел из того, что простаки называют честным ремеслом.

Погруженный в тяжкие раздумья, Альберт не заметил, как высокий человек опустился за его стол.

— Вижу, тебе нужны деньги? — спросил он.

— А ты не церемонишься, — юноша блеснул глазами.

Коли дело начиналось так споро, значит, собеседник — человек знающий. И либо заплатит хорошие деньги, либо постарается обмануть и обчистить. Но мы еще посмотрим, кто кого, подумал Альберт, тем более, что особых ценностей у него давно не водилось.

— Зовут меня Лиар, я собираю драгоценные камни, — представился незнакомец.

— Что-то ты странное место выбрал, — заметил Альберт. — Сколько в этой корчме живу, ни одного камешка не собрал.

— Хватит шутки шутить, — оборвал его ювелир. — Надобен ты мне для одного дела. Слышал ли про секту, поклоняющуюся джиннам?

— Нет, да и что мне за дело.

Будь Альберт повнимательнее, он бы заметил облегчение, промелькнувшее в глазах собеседника. Тот явно был рад узнать о неосведомленности юноши.

— Впрочем, о ней мало кто знает, — сказал Лиар с притворной небрежностью. — Так, кучка фанатиков, которые потирают свои лампы и думают, будто кто-то оттуда выскочит. Но случилось так, что в руки им попал бриллиант красоты невиданной. Называют его Глаз Жар-Птицы. Никто из ювелиров нашего времени не держал его в руках. Два века назад он был подарен московскому князю. Но потом сектанты проникли в Московию, да и украли драгоценность. С тех пор никто не слышал о ней. Я же провел расследование, много денег потратил, жизнью не раз рисковал…

Он запнулся, поняв, что чуть не проговорился, — ведь по его словам, секта ничего опасного из себя не представляла. Потому быстро пояснил: