Последняя игра - Дэвид Эддингс

Взгляд его, однако, слегка смягчился, а между бровей пролегла чуть заметная морщинка.

— Кажется, Полгара хотела видеть вас? — спросил он, тем самым вежливо намекая, что он отказывается продолжать разговор.

Се'Недра ушла, гордо выпрямившись, что то бормоча про себя о невоспитанности, которой отличается мужская половина рода человеческого.

Леди Полгара спокойно сидела в своей комнате, поджидая ее.

— Итак, — сказала она, когда принцесса вошла. — Не потрудитесь ли объяснить?

— Что объяснить?

— Причину дурацкой выходки, которая чуть было не стоила Адаре жизни.

— Конечно, вы не будете утверждать, что это моя вина, — запротестовала Се'Недра.

— Чья же еще тогда? Что вы там делали?

— Мы просто поехали на верховую прогулку. Ведь так скучно сидеть все время взаперти!

— Конечно, скучно. И это может быть оправданием смерти друга.

Се'Недра разинула рот, а лицо ее внезапно сильно побледнело.

— Начнем с того, Се'Недра, для чего, как вы думаете, возвели мы эти фортификационные сооружения? Для того, чтобы обеспечить себя некоторой защитой.

— Я не знала, что там появляются мерги, — возразила принцесса.

— А позаботились вы узнать об этом?

Внезапно все последствия свершенного ею предстали перед Се'Недрой. Она задрожала, а ее трясущаяся рука потянулась ко рту. Это ее вина! Как бы она ни изворачивалась, пытаясь избежать ответственности! Ее глупость чуть было не убила одну из самых дорогих ей подруг. Адара едва не заплатила жизнью за это детское безрассудство. Се'Недра спрятала лицо в ладони, слезы потекли градом.

Полгара дала ей несколько минут — вполне достаточно, чтобы осознать свою вину, — но, когда заговорила, в голосе ее не было и намека на прощение.

— Слезы не смывают кровь, Се'Недра, — сказала она. — Я думала, что могу наконец поверить в твое здравомыслие, но, очевидно, я ошиблась. Теперь можешь идти. Не думаю, что у меня есть что сказать тебе сегодня вечером.

И принцесса, рыдая, удалилась.

Глава 14

— Что ж, здесь вся местность такая? — спросил король Энхег, когда армия совершила утомительный переход по плоским, покрытым гравием долинам, окруженным голыми, раскаленными солнцем горами. — Я не видел ни единого деревца с тех пор, как мы покинули форты.

— Местность изменится лиг через двадцать, ваше величество, — спокойно ответил Хеттар. — Когда будем спускаться с высокогорья, нам станут попадаться деревья, похожие на низкорослые развесистые ели, они все же немного скрашивают монотонность пейзажа.

Следовавшая за ними колонна растянулась на несколько миль. Чирекские суда, спрятанные под парусиной, катились по каменистой почве на низких колесных платформах. Пыль нависала над ними подобно плотному одеялу.

— Многое я бы отдал за то, чтобы подул ветерок, — с тоской сказал Энхег, вытирая лицо.

— Пусть будет хоть так, — заметил Бэйрек. — Было бы хуже, если бы началась пыльная буря.

— Далеко ли до реки? — жалобно спросил король Родар, разглядывая унылый ландшафт. Тучный монарх жестоко страдал от жары: лицо его было ярко-красным, он задыхался и истекал потом.

— Все еще около сорока лиг, — ответил Хеттар.

Генерал Вэрана верхом на чалом жеребце легким галопом прискакал от авангарда колонны. На генерале была короткая кожаная юбочка горца и простые шлем и латы без всяких знаков отличия.

— Мимбратские рыцари только что расправились с отрядом мергов, — доложил он.

— Сколько же их было? — спросил король Родар.

— Двадцать или около того. Троим или четверым удалось удрать, но олгары преследуют их.

— А не выдвинуть ли патрули еще дальше вперед? — забеспокоился король Энхег, снова вытирая лицо. — Эти суда не слишком-то похожи на повозки. Мне бы не хотелось с боем пробиваться к реке Марду, если мы вообще туда доберемся.

— Наши люди уже добрались туда, Энхег, — заверил его король Чо-Хэг.

— А маллорийцы еще не появлялись? — спросил Энхег.

— Еще нет, — ответил Чо-Хэг. — Пока мы видели только таллов и мергов.

— Видно, Зарат решил остаться у Талл Зелика, — добавил Вэрана.

— Я хотел бы больше знать о нем, — сказал Родар.

— Эмиссары императора уверяют, что он весьма цивилизованный человек, — ответил Вэрана. — Культурный, любезный, очень вежливый.

— Уверен, что это не все его качества, — не согласился с этим Родар. — Недраки в ужасе от него, а напугать недрака не так-то просто.

— Пока он стоит у Талл Зелика, меня не волнует, что он за человек, — заявил Энхег.

От замыкавшей колонну пехоты и растянувшихся за ней повозок подъехал полковник Брендиг.

— Король Фулрах просит остановить колонну для отдыха, — доложил он.

— Опять? — возмутился Энхег.

— Мы двигаемся уже два часа, ваше величество, — отметил Брендиг. — При этой жаре и пыли переходы весьма утомительны для пехоты. В бою трудно ожидать чего-то от людей, если они измучены долгим маршем.

— Остановите колонну, полковник, — сказала Полгара сендарскому баронету. — В подобных делах мы можем полагаться на мнение Фулраха. — Она повернулась к королю Чирека. — Не будь таким сварливым, Энхег, — заметила она ему.

— Меня будто живьем поджаривают, Полгара, — пожаловался он.

— Попробуй пройтись несколько миль, — ласково сказала она. — Это даст тебе кое-какое представление о том, как чувствует себя пехота.

Энхег нахмурился, но промолчал.

Принцесса Се'Недра осадила своего жеребца, когда колонна остановилась. С тех пор как едва не погибла Адара, принцесса очень мало говорила. Ее чрезвычайно удручало чувство вины, и она замкнулась в себе, что было для нее совершенно несвойственно. Се'Недра сняла легкую соломенную шляпку, которую еще в форте сделал для нее пленный талл, и покосилась на яркое небо.

— Прикрой голову, Се'Недра, — сказала ей леди Полгара. — Я не хочу, чтобы ты получила солнечный удар.

Се'Недра послушно надела шляпку.

— Он опять возвращается, — сообщила она, показывая на появившееся высоко над ними пятнышко в небе.

— Надеюсь, вы извините меня, — сказал генерал Вэрана, поворачивая лошадь.

— Вы ведете себя нелепо, Вэрана, — сказал король Родар. — Почему вы все время отказываетесь признать, что он может делать то, во что вы верить не хотите?

— Это принципиальный вопрос, ваше величество, — ответил генерал. — Толнедрийцы не верят в волшебство, а я толнедриец. Поэтому-то я и не признаю, что оно существует. — Он поколебался. — Должен, однако, отметить, что его сведения, несмотря ни на что, всегда точны.