У кладезя бездны - Александр Афанасьев

Последним резервом Муссолини был актив депутатов, которых он назначал лично. Про него можно было много говорить — но еще никто не смог доказать, что Бенито Муссолини назначил человека на тот или иной пост за взятку.

Что произошло после смерти Муссолини? При своей жизни — он очень ревностно отстаивал права мелких торговцев и ремесленников — настолько рьяно — что из-за этого становился посмешищем в просвещенных кругах. Никто и подумать не мог, для чего это делалось — а ларчик просто открывался. Мелкие торговцы и ремесленники — самый консервативный и антиреволюционный класс в обществе, им некуда бежать, у них есть небольшая собственность, небольшое дело — но за них они глотку готовы перегрызть. Так получалось, что они занимали большую часть главенствующих мест в тех или иных корпорациях — они были храбрее и напористее рабочих, у которых просто не было ни времени, ни сил отстаивать свои права — и, попадая в Палату Представителей, были активом Муссолини. Когда Муссолини умер — защищать мелких лавочников стало некому, правительства менялись с регулярностью смены времен года — и мелкие лавочники переходили на сторону оппозиции, делая законодательную власть неуправляемой. Потом случилось нечто более худшее — корпорации начали распадаться — в них больше не видели средства отстаивания своих интересов, правительство их не слышало. На место корпораций приходили профсоюзы, в которых большинство было за рабочими, в том числе за рабочими, зараженными коммунизмом. Так, за какие то двадцать лет политический ландшафт страны изменился до неузнаваемости.

В восьмидесятом году — итальянские коммунисты попытались взять власть в стране.

Двадцать второго мая восьмидесятого года на очередных парламентских выборах коммунистическая партия Италии получила большинство голосов. Ситуация в стране уже была нездоровой — троцкисты поднимали голову, свирепствовал террор, людей теперь похищали не просто так — а чтобы получить деньги на революцию, это называлось красивым словом «экспроприация». Вместе с голосами профсоюзников и фрондерствующих депутатов — назначенцев — у них получилось большинство в нижней палате парламента.

Двадцать четвертого мая восьмидесятого года Его Величество Король отказался принять председателя КПИ Лучано Спаги, как это предписывает протокол — для утверждения сформированного коммунистками правительства. По свидетельствам очевидцев — отказ был совершен в грубой, почти хамской форме, недостойной монарха.

Двадцать пятого мая восьмидесятого года Его Величество Король распустил всю нижнюю палату и отказался назвать дату досрочных парламентских выборов. Было понятно, что и на очередных выборах — большинство голосов будет у КПИ, возможно даже конституционное большинство, учитывая последние события и вызванное этим недовольство народа. В тот же день — начались беспорядки студентов — студенты всегда были наиболее радикальной и легкой на подъем частью общества.

Двадцать шестого мая восьмидесятого года Его Величество Король ввел в стране чрезвычайное положение и своим указом повелел главе Христианско-социальной партии (преемницы партии Муссолини) Альдо Мори сформировать правительство, не опирающееся на парламентское большинство.

Двадцать девятого мая восьмидесятого года Альдо Мори похищен на улице, его конвой расстрелян. Как потом окажется, в ловушку его завлекла родная дочь, тайно сочувствующая коммунистам. На улицах появляются войска.

Второго июня восьмидесятого года марешало (капрал) элитного седьмого полка берсальеров Джузеппе Марио Берарди застрелил в спину командира, приказавшего ему открыть огонь по студентам, перекрывшим улицу баррикадой и бросающим бутылки с зажигательной смесью. Это стало прологом к военному мятежу.

Пятого июня восьмидесятого года в перестрелке на улице погибает депутат Законодательного собрания Лучано Спаги. По свидетельствам очевидцев — моряки элитной Десятой катерной флотилии (Дечима МАС) не пытались его арестовать, а просто открыли огонь на поражение по нему и по его людям.

Седьмого июня восьмидесятого года в редакции газеты Иль Попполо ди Италия (Народ Италии) раздается телефонный звонок. Грубый, совсем не студенческий голос предлагает прячущимся в редакции от погромов (газета официальная) журналистам выйти на улицу и вскрыть багажник старой белой Альфасуд, припаркованной напротив. Благоразумный человек, наверное, вызвал бы полицию — в багажнике могла быть бомба — но журналисты бегут вскрывать. В багажнике — они обнаруживают труп Мори — беззащитного старика связали и выпустили в него одиннадцать пуль из автомата. Там же лежит прокламация нового движения, которого до этого не было — террористической группировки «Красные бригады». Все это появляется в прессе, вызывая ужас и раскол в стране. Часть фрондерствующих интеллектуалов открещивается от левого движения и заявляет, что это уже слишком. Часть — заявляет, что давно следует перебить всех кровопийц, которые заигрались в политические игры и не прекращая воруют. В продаже появляются футболки с надписью Brigada Rosso, их расхватывают как жареные пирожки в студенческом буфете. Король в шоке от случившегося — он понимает, что больше никому нельзя доверять, и что он может закончить свои дни так же как Мори в багажнике автомашины, изрешеченным пулями. Кризис в стране переходит в неуправляемую стадию.

Шестнадцатого июня восьмидесятого года Король вместе с его приближенными бежит в Милан, а оттуда — в Берн, Швейцария. Оттуда — он объявляет, что ни в коем случае не отрекался от трона, а продолжает исполнять обязанности главы государства. Но его уже мало кто слушает. В крупных городах Италии царит всеобщий хаос — на одной улице может идти ожесточенный бой, на другой — защитники свободы могут брататься с карабинерами и солдатами, перешедшими на сторону Временного правительства Джанлуиджи Косто. Косто — левацки настроенный профессор экономики, далеко не все в своей партии его признают, некоторые и вовсе называют его предателем, переметнувшимся на сторону денежных мешков — учитывая его публичные извинения за смерть Мори. Радикальные студенты призывают к продолжению революции и распространению революционного опыта на соседние страны. Появляется студенческое ополчение — Красные бригады. Произошедшее сравнивают с освобождением Италии от французов в середине прошлого века, в то же время в Берлине Ди Дойче Цайтунг называет происходящее в Риме «угрозой всему цивилизованному миру». Итальянцы не реагируют — видимо, не понимают, насколько это опасно. Позднее происходящее на улицах получит название «Красное лето».

Девятнадцатого июля восьмидесятого года части Рейсхсвера со всех сторон вторгаются в Италию — начинается печально знаменитая операция Гладио.[120] Боевые пловцы Опладена захватывают главную базу ВМФ Италии в Таранто, по указанию монархически настроенных офицеров зараженных коммунизмом моряков расстреливают на пирсах десятками и бросают в воду. Парашютно-десантные корпуса захватывают основные аэродромы страны, элитные горные егеря перекрывают северную границу страны, проходящую в Альпах. Морем — в страну перебрасываются все новые и новые силы, страна раскалывается на несколько секторов, части, оснащенные тяжелой техникой, блокируют магистрали. Двадцать пятого июля германские парашютисты и элитная, лейбгвардейская дивизия рейхсвера «Великая Германия» начинают штурм Рима.

Уличные бои в городе продолжаются до конца месяца, но отдельные очаги сопротивления остаются до середины августа. Коммунисты уходят в буквальном смысле слова в подполье — в старую систему канализации еще имперского Рима. Красные бригады начинают террор — но на сей раз, они сталкиваются с немцами, которые просто не умеют сопереживать и тем более — отступать. Вводятся драконовские законы, такие, каких и в Африке никогда не было. Молодых людей, пойманных с оружием — ни слова не говоря, тащат к ближайшей стенке. В университете — студентов сгоняют для просмотра экзекуций левачески настроенных студенческих лидеров. В крупных городах — вакханалия расстрелов и мести.

Международная пресса (особенно британская и североамериканская — у САСШ свои интересы в этой стране) клеймит германский Рейх за жестокое подавление народного восстания. Российская Империя — единственная из мировых держав выступает с полным и безусловным одобрением и поддержкой действий Рейха — здесь знают, насколько опасны народные волнения и коммунизм. Это приводит к недовольству и глухому ропоту в России — слишком кровавым получилось подавление восстания, к тому же — все показывают по телевидению, по сути это революция в прямом эфире. Проходит слух, что германские парашютисты ворвались в Ватикан, осквернили Собор Святого Павла — это становится одним из спусковых крючков для нового рокоша в Польше. Российская Империя не успевает вовремя среагировать, и в результате этого рокош 80–82 годов становится наиболее разрушительным за последние полтора столетия. В Североамериканских соединенных штатах — пришедший к власти посредственный голливудский актер Рональд Фолсом произносит знаменитую речь об «оси зла» — в которую входят Священная Римская Империя Германской Нации и Российская Империя. В североамериканской внешней политике происходит поворот на сто восемьдесят градусов — меньше чем через год это обернется попыткой Японского Императорского флота захватить Гавайи и высадиться в Центральной Америке. Отвлеченные кровавыми событиями в Итальянском королевстве, люди не понимают, что мир потихоньку скатывается к ядерной войне.