Наследие - Стивен Сэвил

Он медленно брел по городу, обдумывая свои дальнейшие шаги. Одно последнее дельце. Транспортабельные ценности. Он хорошо представлял себе, на что идет. Это дерзкое преступление будет жить в легендах Альтдорфа, пока существует сам город. На стенах было полно лучников, но улицы были совершенно пустынны. Конечно, не везде так: тюремная башня Амтсбецирка и замок Мундсен окружены людьми, отчаянно желающими освободить своих любимых, чтобы те бежали, или отдать жестоких убийц, отребье общества, на поживу графским упырям, как подношение, в надежде, что это спасет остальной народ. Смешно. На Соборной площади они толпились у дверей храма, умоляя горстку Рыцарей Огненного Сердца ринуться в атаку и спасти их, несмотря на подавляющее преимущество врага и невозможность добиться успеха - или, хотя бы, остаться в живых. В Оберхаузене они валялись под угольно-черными стенами храма Морра, уговаривая бога смерти защитить их души.

Южный рыбный рынок был заброшен, торговцам нечего было продавать, в первые же дни осады мародеры разгромили рыбные ряды. Кладбище в Рейкхохе являло собой сцену полного осквернения, могилы и склепы были вскрыты, а тела сожжены, чтобы трупы не могли подняться и сокрушить город изнутри.

Блуждания привели Феликса на Кайзерплац, просторную площадь позади императорского дворца. Виселицы - вот единственное, что осталось тут. Он обогнул казармы дворцовой гвардии, и ноги сами привели его к имперскому монетному двору и казначейству. Улица была пустынна, что дало Феликсу возможность основательно изучить кайзеровскую канцелярию. По этой части Альтдорфа невозможно было судить, насколько выросло население города, даже приблизительно, - дорожная стража сгоняла тысячи беженцев, прибывающих в столицу из окрестностей в беднейшие районы города, чтобы налег цивилизации остался нетронутым хотя бы там, где были деньги, чтобы оценить его.

Одно последнее дельце, пообещал он себе, и на лице его расцвела улыбка.

Вдалеке, точно собаки, лаяли люди, выкрикивая приказы и вопя, когда пылающие черепа попадали в цель и воспламеняли все вокруг. Эхо пожаров завывало на пустых улицах. Феликса не удивило, что большинство альтдорфцев попрятались по укрытиям, как крысы. Достаточно было посмотреть на пример их духовного лидера и сделать вывод - верховный теогонист исчез в недрах собора Сигмара еще три дня назад. Правда, разница между днем и ночью давно канула в прошлое. Ночь стала вечной. Феликс слышал, как дураки болтали, что фон Карстен обладает силой, которая не дает солнцу взойти, что, естественно, было полной чушью, но идиоты верили тому, что видят, а видели они лишь черноту ночи.

Казначейство располагалось в трехъярусном доме, истинном шедевре из камня и дерева, укрепленном, как ни одно из других зданий. Оно напомнило Феликсу мастифа - припавшего к земле, целеустремленного, упрямого, несгибаемого, - короче говоря, очень сильного зверя, для укрощения которого требуется чертовская сообразительность, но от этого игра становится лишь забавнее. Иначе было бы слишком скучно.

Когда все взгляды обращены в сторону утопающих в грязи просторов, занятых вампирской ордой, патрулям уже не до обычных дозоров.

Огненный снаряд просвистел над головой, череп разбился об одну из высоких башен имперских казарм, обдав кладку брызгами пламени. Огонь попытался прицепиться к камню, но быстро сдался, однако на миг горящий череп не хуже солнца осветил Кайзерплац. Феликс застыл, пойманный этим красным сиянием, ожидая окрика, которого так и не последовало. Поразительно, как несколько дней способны расшатать укреплявшуюся годами дисциплину.

Еще несколько пылающих черепов прочертили яркие дуги в вышине, рассыпая искры и освещая ночь.

Несмотря на весь ужас происходящего, была какая-то завораживающая красота в этом огне на фоне черного неба.

Теперь было уже лишь вопросом времени, когда мертвецы взберутся на городские стены, и никакие усилия лучников и меченосцев на укреплениях не удержат их. Все в Альтдорфе знали это, но многие не хотели признавать, поэтому в отдельных районах города воцарилась анархия: народ громил магазины и лавки, унося все продовольствие, которое могло бы помочь какому-нибудь спрятавшемуся семейству протянуть еще день или два осады. Граф-вампир как будто намеренно лишал горожан всего человеческого, превращая их в крыс, в падальщиков.

Скорость, с которой так называемые цивилизованные люди приносили в жертву законы и порядок, была поразительной. Тысячи обратились за спасением к Сигмару и другим богам, но не меньше народу кинулось на путь преступлений, обеспечивая себя за счет других. Обычного добропорядочного вора вроде Феликса, для которого существовали понятия профессиональной чести и стиля, подобное падение человечества на дно деградации и отчаяния огорчало безмерно. Ему хотелось хорошенько встряхнуть людей и заставить их увидеть, что их эгоизм лишь приближает победу фон Карстена.

Куда ни кинь взгляд, повсюду он натыкался на признаки смерти. Фон Карстен играл людьми, как кот играет мышью, пока не настало время перекусить. Феликс слышал, как пал Миденхейм от нашествия духов и как войско Оттилии утонуло в океане зомби. Никакое волшебство не убережет Альтдорф. Города рушатся. Рушатся и империи.

Необходимо было выбраться из города до того, как стены падут и поток мертвецов запрудит узкие улицы. Привычки, привитые цивилизацией, не продержатся и нескольких часов в этом гнусном кошмаре - люди станут жертвой темной стороны собственной натуры. Феликс не был воином. Он всегда добивался своего умом и острым языком, а не мечом. Он был жуликом.

Внимание Феликса вновь переключилось на здание казначейства. Вора не интересовали деньги - слишком большую сумму невозможно было вывезти в спешке. Сейчас ему нужны были драгоценные камни, алмазы чистой воды, как ограненные, так и нешлифованные: столько, сколько влезет в карман. Их ценность неизменна в любой части света.

Сторожка пустовала, хотя обычно один только двор патрулировали пятеро зорких гвардейцев.

Феликс с беззаботным видом пересек улицу, борясь с позывом повертеть головой, чтобы изучить обстановку. Секрет был в том, чтобы выглядеть так, будто имеешь полное право находиться здесь. Он заглянул через окошко внутрь сторожки. Огонь в очаге не горел - вряд ли стража появлялась тут в последнее время. Должно быть, все ушли на стены, решил Феликс, радуясь тем выводам, к которым подводил ход его мыслей. Ведь логично, что ввиду столь явной угрозы по ту сторону стены мало кто станет смотреть на то, что происходит по эту.

Он медленно обошел конторское здание, определяя местонахождение входа и выхода.