Руины предателя - Эрин Бити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казмуни отобрали у Алекса флягу и снова обыскали его на предмет оружия, так и не найдя страниц книги Сальвии, засунутых в подкладку его куртки. Он не знал, конфискуют ли их, но у него не было желания это выяснять. Веревки с его запястий были сняты и заменены кандалами, как у другого человека. Они были немного свободнее на натертых местах и позволяли развести руки на несколько сантиметров.
После того, как он был закреплен, Алекс и другой мужчина остались одни, что показалось ему небрежным, но его цепи были прикованы к земле, а снаружи лагерь кипел активной деятельностью. Ему будет трудно сбежать, даже с помощью отмычки, которую он держал в подошве одного из своих сапог. А если он и сбежит, то куда?
Алекс переместился на коврик, который ему дали, и присмотрелся к другому мужчине. Волосы у него были черные, как у самого Алекса, а цвет лица такой же загорелый, хотя это было трудно определить, настолько он был грязен. Алекс подумал, что выглядит он не хуже. Одежда на нем была деморанского стиля с военной атрибутикой. Нетрудно было догадаться, что это другой кимисарец, которого они подобрали.
Сине-серые глаза мужчины были затуманены лихорадкой.
— Где они тебя нашли? — спросил он по-кимисарски.
— В песках. Ты? — Алекс ответил на том же языке.
— Возле реки. Они появились из ниоткуда. — В его глазах вдруг появилась надежда. — Почему ты был в пустыне? Капитан послал тебя за мной?
Мужчина предположил, что Алекс был из того же отряда, а значит, кимисары либо были многочисленны, либо мало работали вместе.
— Нет, — сказал он. — Я выслеживал принца. Но я его потерял.
Мужчина уставился на крышу палатки, которая колыхалась от ветра пустыни.
— Надо было остаться в той горной деревне, — вздохнул он. — У меня была еда, была работа. Может быть, когда-нибудь у меня появилась бы девушка.
— Я слышал, что в прошлом году через Йован проходила группа кимисар… Они совершили несколько набегов и исчезли.
— Так вот где ты был? — спросил Алекс. — В горах?
Он кивнул.
— Все девять месяцев. Больше никого не видел, пока капитан не созвал нас. А ты?
Теперь все приобретало смысл. Кимисары оказались в ловушке не по ту сторону гор, поэтому они рассеялись и спрятались среди населения.
— Я немного побродил. Зимовал в долине. Больше никого не видел. — Алекс откинулся на шест палатки и указал в сторону мужчины. — Что с тобой случилось? — Его одежда была выстирана, но явно пропиталась кровью.
— Это случилось, когда они меня поймали, — мрачно ответил кимисарец. — Больно, но кровотечение наконец-то остановилось.
— Могу я посмотреть? — Алекс придвинулся ближе, и мужчина, пожав плечами, расстегнул куртку и поднял рубашку. Из сочащейся раны на боку исходил тошнотворно-сладкий запах. Алекс покачал головой. — Выглядит плохо. Думаю, там инфекция.
Мужчина апатично пожал плечами и опустил одежду обратно на него.
— Ты показывал казмуни? — Алекс надавил. — Они меня лечили.
— И ты им позволил? — Мужчина выглядел отвратительно.
— Большую часть времени я был без сознания. — Алекс переключился с опасной темы. — Как тебя зовут?
— Гиспан Бразко. А тебя?
— Арманд Долан. — Первое было обычным кимисарским именем, а второе — городом в Тасмете.
Они проговорили всю ночь, и Алекс узнал больше о том, чем занимался кимисарец в течение последнего года. По большей части ждали. Их капитан, человек по имени Малким Хузар, принял командование после прошлогодней неудачной акции на Тасмете и приказал им скрываться, пока все не успокоится. Когда Норсари были сформированы, Хузар решил, что времени у них больше нет, и созвал кимисарцев.
— Ты был с ним, когда он ушел по ложному следу на юг в прошлом году? — спросил Гиспан, широко зевая. Его слова звучали все медленнее и медленнее.
Алекс покачал головой, не желая рисковать, сообщая неверные подробности.
— Нет, но я слышал, что это сбило с толку деморанцев.
— Так и есть, хотя это несложно, не так ли? — Гиспан рассмеялся, затем поморщился и глубоко вздохнул, положив руку на бок. Его глаза с красными ободками закрылись. — Одно могу сказать в их пользу — девушки у них красивые. По крайней мере, те, которые не хотят тебя убить.
Алекс не успел спросить о том, что стоит за этим заявлением. Гиспан уснул.
ГЛАВА 71
Сальвия и Николас возвращались с озера в свежей одежде, чувствуя себя чище, чем за последние месяцы, несмотря на то, что им не разрешали пользоваться мылом в воде, из которой все пили. Они с Беннетом пытались уговорить Николаса пойти с ними на более глубокую воду, когда появился гонец и отозвал короля. Сальвия бросила уговаривать Николаса и поплыла на спине, вычищая грязь и песок из волос, пока принц оттирал себя грубой тряпкой на мелководье.
Двое охранников стояли у входа в палатку, что говорило о том, что Беннет находится внутри. Они не пытались помешать деморанцам войти, значит, либо сообщение было доставлено, либо это было не то, о чем они не могли знать. Король сидел в одиночестве за низким столом, изучая карту. Николас отвесил ему быстрый поклон и направился прямо к их спальному месту.
— Все ли в порядке, Palandret? (Паландред) — спросила она на казмуни. — Ты так быстро ушел.
Беннет подняла голову.
— Да, все хорошо. Последний патруль вернулся, и я получил их отчет.
Сальвия затаила дыхание на несколько ударов сердца.
— Нашли ли они что-нибудь, вызывающее беспокойство, мой король?
— Ничего, о чем стоило бы беспокоиться, — ответил Беннет. Он снова посмотрел на карту. — Вам следует немного отдохнуть. Мы отправляемся утром.
ГЛАВА 72
Алекса разбудили на рассвете и принесли миску с кашей. Он сел и начал запихивать ее в рот, еще не до конца проснувшись. С Гиспаном у казмунийского охранника было немного больше проблем, но в конце концов и он проснулся. Когда кимисар зашевелился, Алекс уловил запах, исходящий от его раны. Она не просто гноилась, а активно разлагалась.
Охранник сморщил нос, видимо, тоже почувствовал запах. Однако вид у него был безразличный.
— Моему другу нужна помощь, — попытался объяснить Алекс.
Тот, похоже, не понял его, и Алекс указал на одежду Гиспана, которая была мокрой от кровоточащей раны.
— Оставьте меня, — сказал Гиспан, поднося ложку ко рту. Алекс вспомнил, как кимисарцу не понравилось, что он согласился на лечение.
— Но ты же
