У кладезя бездны. Бой вечен - Александр Афанасьев

– Как к тебе обращаться? – спросил граф.

– Как хочешь, – ответил связной, – у меня много имен.

– Может, Румпельштицхен?[102]

– Можно и так. Так как начет девочки? Я слышал, ты приехал не один…

– Отвали с девочками. Кое-что произошло в аэропорту.

– Да…

– Ты знаешь? – удивился граф.

Вместо ответа сутенер достал свой коммуникатор. Порывшись, нашел нужную видеозапись. Она ничем не отличалась от любой другой записи «проводы в аэропорту».

На середине просмотра граф ткнул «паузу». На экране был крепкий, наголо обритый, с аккуратными усами мужчина в хорошем костюме.

– Вот этот парень.

– Да?

– Она полетела за ним. Знаешь, кто это?

Сутенер всмотрелся. Они медленно шли по тротуару, и если это и было на что-то похоже, так это на то, как сутенер раскручивает клиента, показывая ему домашнее порно с участием девочек, которых он предлагал. Сутенеры тоже перенимали высокие технологии и старались показать товар лицом. Правда, в данном случае, э… не совсем лицом.

– Нет. Это точно, что она полетела за ним?

– Сто процентов.

В свою очередь граф выругал себя. Он должен был или догадаться о наличии встречающих в аэропорту, либо заметить их по прилету.

– Установим, – сказал сутенер и сунул коммуникатор в карман. – Где вы остановились?

– Пока не знаю. Узнаю – сообщу. Как тебя искать?

– Я здесь всегда бываю. Спросишь Романа.

Граф хмыкнул.

– Ты цыган?

– Нечто в этом роде. Ты уверен, что тебе не нужно девочку?

Они встретились снова, через два дня, почти на этом же самом месте. Только теперь Роман был на машине, «Даймлер Бенце» с заниженной подвеской и с зачерненными деталями экстерьера, которые заменили существовавшие в оригинале хромированные. Типичная машина европейских бандитов, хотя они предпочитают скоростные и маневренные БМВ[103].

С независимым видом граф Сноудон сел в машину. «Даймлер» сразу же тронулся…

– Что с моим человеком? – спросил граф. – Он улетел в Каир?

– Попался, – сказал Роман, – его взяли в Каире. На днях вытащат.

– За что? – не понял граф.

Вместо ответа цыган (хотя хрен знает, кто он есть на самом деле) сунул флешку в разъем на передней панели, на экране размером девять дюймов появилось изображение.

– Черт! – выругался граф.

На экране было изображение какого-то здания, ограждения из фигурного, литого чугуна, заходящие в здание мужчина и женщина…

– Где это снято?

– Каир, Посольство Российской Империи.

– Твою же мать!

Все шло кувырком.

– Русские в игре? Кто этот мужчина?

– Опознан как русский вице-адмирал Александр Воронцов, князь, дворянин Российской Империи. Враг Британского государства, чрезвычайно опасен. Начинал в отряде боевых пловцов на Балтике, можно сказать, ваш коллега.

– Он мне не коллега…

Граф Сноудон недолюбливал моряков, как и полагалось всякому сухопутному офицеру и тем более – бойцу САС. Пусть и бывшему.

– Мы перебираемся в Каир? Как насчет операции по освобождению?

Роман покачал головой.

– Оставаться здесь. Приказ подписан «зеленым кодом». И… вот еще что. Посмотри… в бардачке.

Граф открыл бардачок. Достал оттуда смартфон – это было североамериканское устройство от Blackberry, которое, в отличие от других гражданских моделей смартфонов, имело шифрованный канал получения информации высокой степени стойкости.

– Навигатор, – подсказал Роман, делая резкий маневр и нажимая на клаксон, чтобы спугнуть какого-то козла на старой «Инночетти».

Граф Сноудон вызвал навигатор. В несколько секунд загрузилась картинка…

– Что это за отметка?

– Отметка от маяка. Который находится на вашем объекте. Теперь вы сможете знать, где она находится и лучше охранять ее.

Граф помрачнел.

– В Лондоне мне ничего не сказали про маячок.

Роман подмигнул.

– Может, это потому, что у вас нет допуска, сударь? Как бы то ни было – вам приказано оставаться здесь, в Риме, и ждать новых указаний.

09 июня 2014 года

Тегеран, Персидский край

Аэропорт имени ЕИВ Николая Третьего

С авианосца возможность перелететь на континент была единственной – с помощью грузового самолета. Приземляться решили не на военной базе, а в Международном аэропорту. После того как Его Императорское Величество Николай Третий распорядился построить на месте бывшей базы Мехрабад огромный современный международный аэропорт – все больше и больше авиакомпаний открывали сюда прямые рейсы, а две компании – даже сделали этот аэропорт своим хабом, стыковочной точкой. Все дело было в нефти. После того как были проведены дополнительные геологоразведочные работы на нефть и на газ – выяснилось, что в южной и в западной части страны есть очень значительные запасы нефти, которые были неизвестны, а на юге, причем недалеко от побережья – еще и громадные запасы газа, который очень удобно сжижать и заливать в специализированные суда – газовозы. Этим не занимались до сих пор только потому, что в стране до сих пор сохранялся серьезный уровень террористической угрозы. А терминал с жидким газом или судно-газовоз – не менее опасны при взрыве, чем атомная бомба.

Темнело, но мы приземлялись еще посветлу. Громадные, сделанные из материала, по цвету напоминающего поверхность пустыни, здания терминалов казались настоящими дворцами, они походили на цветки, стоящие в окружении приземлившихся и загружающихся пассажирами самолетов. Технические службы и, самое главное, – мощности по заправке, терминалы с авиационным горючим находились под землей и были укреплены на случай попытки террористического акта. Строили на века…

Хоть меня и нельзя назвать трусливым человеком – осторожность и предусмотрительность это не трусость. Исламская шура[104] давно приговорила меня к смерти и пообещала рай и семьдесят девственниц любому, кто исполнит приговор. Нет, вру, семьдесят две. Но разницы большой нет, как для меня, так и для них. Поэтому – чтобы не искушать судьбу – я позвонил кое-кому в Хрустальный дом и сообщил о том, что прилетаю…

В аэропорту меня встретили «при полном параде» – здесь меня еще помнили. Лейб-гвардии казаки, двенадцать человек, конвой из пяти бронированных машин. Прокатимся с ветерком. Можно было бы устроить встречу в аэропорту – но я захотел посмотреть немного город – что с ним стало за двенадцать лет относительного мира.

Персия изменилась, это было видно уже по скоростной трассе, по которой мы мчались в сторону Тегерана на разрешенной здесь скорости в сто сорок километров в час. Ни одного портрета шахиншаха, которые висели, когда я прибыл сюда первый раз, не было, не было и сгоревших остовов бронетехники, которые я увидел, посетив Персию второй раз. Все аккуратно убрали, места, где заливали воронки и чинили дорогу, выделялись более светлым бетоном. Рекламных плакатов возле дорог, как в цивилизованных странах, тоже не было, потому как это упрощает процесс устройства засад и размещения взрывных устройств.

На въезде увидел разноцветные контейнеры, крыши временных сооружений, тоже раскрашенные в самые разные цвета. Кивнул с укором:

– Не расселили?

– Так сами не хотят, ваше высокопревосходительство, – сказал один из казаков. – Кто нормальный был, давно квартиру в кредит или по накопительному взносу взяли, живут как люди. Там – дервиши[105] всякие, шантрапа. На землю не встают, заняты непонятно чем. Хоть гони их, хоть не гони. Многие из провинции…

Вот в этом-то и ошибка наша. Я здесь больше не Наместник и думать об этом не хочу, но вот сейчас пожалел, что ушел, до конца не доделав. И хоть был серьезный повод уйти – все равно жаль. Я как раз уделял очень большое внимание тому, чтобы окончательно вытащить людей из этих контейнерных, палаточных городков, дать каждому работу и квартиру, даже против его воли. А сейчас… распустили вожжи.

Ведь человека человеком делает не свобода – человеком человека делает ответственность и выполнение обязательств. Дикарь племени тумба-юмба свободен почти безгранично, и сидящий у костра наш предок в звериной шкуре и с каменным топором – тоже свободен, у них гораздо больше свободы, чем у нас с вами. Но неужели мы должны стремиться к такому количеству свободы?!

Человека человеком делают обязанности. Утром ты обязан встать, чтобы идти на работу. Ты обязан работать, чтобы кормить семью, чтобы купить то, что ты хочешь купить, чтобы сделать очередной платеж за дом или за квартиру. Если у тебя есть земля – ты должен ухаживать за ней, орошать, сажать семена и собирать урожай. Если у тебя есть квартира – ты должен платить за коммунальные услуги. Если у тебя есть дети – ты должен растить их. Должен, должен, должен… цивилизованный человек отличается от нецивилизованного именно несвободой. Ограничение свободы – делает человека человеком.