Красная пирамида - Рик Риордан

— Значит, будем добираться до Аризоны по-другому, — заключил Картер.

Не думаю, что это было сказано мне в упрек, но я и сама сознавала свою вину. Разве Баст не призывала меня сосредоточиться? А теперь из-за меня все мы застряли в Вашингтоне.

Украдкой я поглядывала на Баст. Меня подмывало спросить ее насчет тех слов мага. Почему он считал, что она способна разрушить мне жизнь? Но я боялась задавать лишние вопросы. Хотелось думать, что богиня кошек — на нашей стороне. Если не приставать с расспросами, возможно, Баст и сама расскажет.

— По крайней мере, парижские маги до нас не доберутся, — закинула я удочку.

Баст ответила не сразу.

— Через этот портал — нет. Но в Америке есть другие маги. Даже хуже тех… Прислужники Сета.

У меня сердце ушло в пятки. Дом жизни — довольно неприятная компания, но когда я вспомнила Сета и погром, учиненный его командой в доме Амоса…

— Зато теперь у нас есть Книга Тота, — сказала я, чтобы себя подбодрить. — Может, там написано, как победить Сета?

Картер указал на угол, где на плаще Баст стояла отцовская магическая шкатулка и лежала голубая книга, украденная у Дежардена.

— Может, ты разберешься в этой абракадабре? — с надеждой спросил Картер. — Мы с Баст — полные нули. Даже Клецка спасовал.

Я взяла книжку. На самом деле это был свиток, сложенный по частям. Папирус выглядел настолько хрупким, что я боялась к нему прикасаться. Он был весь покрыт иероглифами и картинками, однако их смысла я не понимала. Кажется, способность читать иероглифы у меня выключилась. Или ее выключили.

«Изида! — мысленно позвала я. — Можешь помочь?»

Богиня молчала. Наверное, я ее утомила. Или она рассердилась на меня за то, что я не позволила ей распоряжаться моим телом. Картер — он тоже не захотел, чтобы Гор им командовал. Знаю: с моей стороны это эгоистично. Но как-то не хочется быть живым роботом.

Я вздохнула и закрыла Книгу Тота.

— Вломились к Дежардену, и все напрасно!

— Погоди горевать. Не такое уж скверное у нас положение, — утешила меня Баст.

— А что хорошего? По моей милости нас закинуло в Вашингтон. У нас всего два дня, чтобы добраться до Аризоны и остановить Сета. Как и чем — мы не знаем. Но если не сделаем этого, нам не видать ни отца, ни Амоса. Вдобавок и весь мир может рухнуть в тартарары.

— Главный враг души — уныние, — сказала Баст с улыбкой. — Возможно, это от голода. Давайте-ка устроим пикник.

Она щелкнула пальцами. Воздух задрожал, и на полу материализовалась целая гора жестянок с кошачьими консервами «Фрискис» и два кувшина молока.

— Молоко — это неплохо. А остальное… мы же не котята, — поморщился Картер. — Можно нам какой-нибудь более привычной еды?

— О вкусах не спорят, — вздохнула Баст.

Воздух снова задрожал. Появилось блюдо сэндвичей с поджаренным сыром, немного печенья и упаковка с шестью бутылочками кока-колы.

— Это пойдет, — обрадовалась я.

Картеру не слишком нравился поджаренный сыр, но он взял сэндвич.

— Нам нельзя здесь задерживаться, — с набитым ртом сказал он. — Туристы и все такое…

Баст покачала головой.

— Осмотр монумента Вашингтона заканчивается в шесть часов. Туристы уже ушли. Можно было бы здесь и заночевать. Но в Дни демонов лучше путешествовать, когда светло.

Мы все изрядно устали и дальше ели молча. Я умяла три сэндвича и выпила две бутылочки кока-колы. «Фрискис» оказались рыбными, и теперь вся комнатка пропахла рыбой. Закончив есть, Баст стала облизывать руку, готовясь к кошачьему умыванию.

— Баст, ты же сейчас не Маффин, — взмолилась я.

Не знаю почему, но это зрелище меня раздражало.

— Прости, — улыбнулась Баст и прекратила кошачий туалет.

Я закрыла глаза и прислонилась к стене. Хорошо было бы заснуть, но вскоре я почувствовала, что в комнате совсем не так тихо. Я услышала слабое жужжание. От него вибрировала вся голова и даже зубы. Я открыла глаза и села. Стало легче, но совсем жужжание не исчезло.

— Что это? Ветер? — спросила я.

— Магическая энергия, — объяснила Баст. — Я же вам говорила: монумент Вашингтона — очень сильная точка.

— Но ведь он не древний. Правда, постарше луврской пирамиды. Откуда в нем магия?

— Древние египтяне были превосходными строителями. Они умели выбирать форму для своих сооружений. Обелиски и пирамиды — наиболее благоприятные для магии формы. Внешне обелиск похож на каменную иглу. На самом деле это солнечный луч, застывший в камне. Жизнетворный луч, исходящий от Ра, повелителя всех богов. Совсем не важно, когда обелиск был построен. Он египетский по своей сути. Поэтому через обелиск можно открыть врата в Дуат и освободить тех, кто обладает громадной магической силой…

— Или пленить их, — сказала я. — Ведь тебя пленили в Игле Клеопатры.

Баст сразу помрачнела.

— Нет, меня пленили не в обелиске. Моей тюрьмой была пропасть, магически созданная в Дуате. Обелиск служил дверью, которую открыли ваши родители и выпустили меня. Но отчасти это так. Все египетские символы — это точки концентрации магической силы. Так что заточить бога можно через любой обелиск.

У меня где-то в глубине зашевелилась мысль, но я не сразу ее уловила. Мысль касалась нашей мамы, а также Иглы Клеопатры и последних слов отца в Британском музее, когда он пообещал «все исправить».

Затем мне опять вспомнились стеклянная пирамида перед Лувром и слова французского мага. Вид у Баст был такой колючий, что лучше ее не спрашивать, но иного способа получить ответ не существовало.

— Тот маг упрекнул тебя, что ты покинула свой пост. О чем он говорил?

— Когда это было? — насторожился Картер.

Пришлось ему объяснить, что это было после его заброса в портал.

Баст молча собирала в кучку опустевшие банки из-под «Фрискиса». Чувствовалось, ей совсем не хочется рассказывать.

— Меня пленили не одну, — наконец сказала богиня кошек. — Я была заперта вместе с… порождением хаоса.

— И это было плохо?

Судя по лицу Баст, это было хуже некуда.

— Маги часто устраивают такие штучки — пленяют бога вместе с каким-нибудь чудовищем, чтобы ни у кого не оставалось времени на попытки бежать из тюрьмы. Вы даже не представляете, сколько сотен лет я сражалась с этим чудовищем. Мне казалось — целую вечность. Когда ваши родители меня освободили…

— Чудовище тоже вырвалось?

Меня удивило, что Баст медлит с ответом на такой простой вопрос.

— Нет. Мой враг не смог вырваться, — сказала она, глотая воздух. — Твоей матери удалось запечатать врата. Чудовище осталось внутри. Вот об этом и говорил маг. Они все считают, что я обязана вечно сражаться со всякой нечистью. Это у них называется «стоять на посту».